«Хрен вам! — огрызнулся я внутренне. — Выкусите!»
И с этой резкой уверенной мыслью распахнул дверь кабинета мисс Валеаски, забыв постучаться. О чём тут же пожалел.
Она подняла тяжёлый взгляд поверх очков, чуть откинулась назад, вскинула руку в надменном жесте, будто её кисть весила целую тонну, а запястье едва справлялось с нагрузкой. Она поправила очки, низким гортанным голосом покряхтела и, наконец, произнесла:
— Вас не учили стучаться, молодой человек?
Честно скажу, от уверенности не осталось и следа. Её не то что рукой смело, её смело, откинуло и растоптало ещё до того, как мисс Валеаски открыла рот, чтобы задать вопрос.
— Я…
— Я, я, — передразнила она, отрываясь от документов, над которыми нависала грозовой тучей. — Проходите…
Взмах тяжёлого, почти мужского, запястья в сторону стула царственно благословил сдвинутся с места и войти.
— С-спасибо, — замешкался, как подросток, но всё равно сел в кресло напротив стола комендантши.
По факту я и был подростком, несмотря на прожитые в другом мире годы.
— У вас двадцать минут. Потом я уйду трапезничать. Но мы можем посидеть и помолчать, — съехидничала она, намекая, что пора бы переходить к делу.
— Подарок… э-э… уведомление…
— У вас для меня подарок? — томным голосом произнесла женщина, оценивающе осматривая меня.
— Нет, — быстро помотав головой, отрапортовал я. — Я б с радостью, но…
— С радостью пришёл бы с подарком? — ещё хитрее уставилась на меня эта хищница и вздёрнула бровь.
— Да! Но сейчас нет. Сейчас у вас… для меня. То есть… Уведомление… — вконец растерявшись, затараторил и постучал пальцем по часам, будто в них крылись ответы на все вопросы.
Самому было противно от своего поведения, ведь шёл сюда с твёрдой уверенностью и неотвратимой решимостью.
«Какая ж муха укусила потом?» — возмутился и разозлился сам на себя.
Но Валеаски вдруг гулко рассмеялась и почему-то подобрела. В глазах скользнуло что-то если не материнское, то по-родственному тёплое.
— Да поняла я, поняла. Сейчас выдам, — она медленно поднялась, придерживая спину, будто та болела или доставляла некоторый дискомфорт. — Спонсоры не так часто подарки дарят. Так что каждый такой сюрприз на особом счету. Гадала, зайдёшь в последнюю минуту или пошевелишься. И ты молодец, тянуть не стал.
Может быть, что-то в моём нелепом образе сыграло на руку, а может, моя пунктуальность растопила сердце каменной великанши. Скорее всего, она привыкла, что с ней всё время препираются, приходят в нерабочие часы и требуют особого отношения… А тут я. Заикаюсь, неловко блею и при этом иду к ней как мышь к удаву, не проявляя гонора.
— Держи! — Протянула небольшую коробку.
— Спасибо!
— Спонсора поблагодарить не забудь, а то больше ничего не подарят. Неблагодарных никто не любит.
— А что там? — спросил я, вертя в руках подарок с бантом и не находя никаких опознавательных знаков.
— Откроешь — узнаешь. А теперь… Брысь!
Она махнула в сторону двери, но не грозно, как я воспринял бы ранее, а с нотками где-то глубоко зарытого кокетства, с которого она почему-то решила смахнуть пыль.
— Слушаюсь и повинуюсь! — подыграл, раскланиваясь, и шустро скрылся за дверью.
Вслед мне она бросила лёгкий смешок и фразу, не то «балбес», не то «наглец».
Пытаясь открыть коробку на ходу, пересёк коридор, свернул за угол к лифтам и обмер. Ещё пара шагов — влетел бы в нежданную гостью, сбив с ног в очередной раз.
— Победил дракониху? — мурлычащим голосом спросила Линн, не сдвинувшись с места ни на миллиметр, хотя я только что чуть не затоптал её.
Она стояла, прислонившись лопатками к стене и упёршись одной ногой в неё же. Коричневая куртка, чёрные брюки и шарф намотанный, словно птичье гнездо, из которого вместо кладки яиц торчала маленькая растрёпанная головка журналистки, делали образ особенно несерьёзным.
— Одолел… — ответил я и тут же набросился: — Ты что тут делаешь? Сталкеришь меня? Соскучилась?
Она фыркнула и выхватила из рук коробку.
— Отдай, — пригрозил я, нависая над нахрапистой гостьей.
— Выдохни… — улыбаясь, ответила она. — Что сама подарила, то назад не возьму.
Глава 24
— Так это ты мой спонсор? — удивился я, отбирая коробку назад.
— Тише ты, — она осмотрелась. — Пойдём поболтаем, но не тут. Незачем, чтоб кто-то был в курсе. К тебе и так слишком много внимания.
— Для рейтингов хорошо, — парировал, заходя вслед за ней в лифт.
— Не то внимание, о котором ты думаешь, — помотала головой.
«Из гнезда не выпади», — захотелось подколоть, когда она вздёрнула голову, окутанную шарфом, но увидев, что лицо Линн не то что сохраняет серьёзный настрой, а даже слегка выглядит обеспокоенной, промолчал.
Она клацнула по кнопке последнего этажа и приложила карточку к панели вместо браслета.
— На крышу? — удивился я, и она кивнула.
— Там нет камер, — пояснила она и, окинув взглядом коробку, спросила: — Почему не открыл? Неинтересно?
— Не успел. Не хотел открывать при посторонних, а то бродят тут сталкерши всякие.
Она, наконец, улыбнулась.
— А откуда у тебя доступ к крыше? Разве прессе дают полный доступ?
Она приложила палец к губам.
— Ну, ты же никому не расскажешь.
— Но ведь это всё равно несложно отследить, даже если я не расскажу. Камеры в лифтах, любопытные глаза и уши кругом…
— С этим я разберусь. Лучше побеспокойся о более важных вещах…
— О каких?
Дверь распахнулась и в кабину влетел свежий порывистый ветер. У студентов не было доступа на крышу общежития, по крайней мере, официального. Поэтому я был тут в первый раз. Этажей тут было значительно больше, чем в учебных корпусах, на крышу которых мы могли попасть на первом экзамене. И вид на кампус было не сравнить. Линн подошла к краю, оперлась локтями на ограждение и прикрыла глаза, подставляя лицо ветру.
Статуя Адана Муна с этого ракурса просматривалась лучше всего. Медальон поблёскивал в пробивавшихся сквозь тучи лучах, будто красовался, понимая, что за него будут бороться потенциальные наследники и самозванцы вроде меня.
— А ты разве не должна быть на презентациях сейчас? Там же сейчас в разгаре борьба за должности старост.
Она отмахнулась.
— Мой кандидат выбыл, — многозначительно произнесла она и повернулась ко мне. — Тем более, это задача оператора отснять весь материал. Я уже потом отсмотрю, внесу ремарки, а монтажёр наложит их поверх картинки. Ты подарок открывать будешь? — не меняя тона, спросила барышня.
Совсем забыл о коробочке с бантом, которую сунул под куртку ещё в лифте.
Сиреневая ленточка поддалась легко, шелковой струйкой растекаясь по упаковке. Я сунул её в карман и открыл короб. Внутри меня ждал новенький планшет.
— Спасибо, — повертел игрушку в руках. — У меня есть похожий, но поменьше и, судя по всему, потяжелее.
— Это новая модель. Такие у золотых в ходу. Купить ты себе такой не можешь, по статусу сектора не положено, а монет — в жизни не накопишь. А в качестве спонсорского подарка — используй как пожелаешь.
— Кстати… Как раз хотел переговорить с тобой про телефон. Кто-то…
— Выкрал? — перебила она. — Не волнуйся, это я попросила. После того как вы начали войну с дежурными наставниками, за вашей компашкой стали усиленней следить. Я побоялась, что запретную игрушку найдут, что вызовет ещё больше проблем, и решила подсуетиться и теперь провернуть всё официально. Кстати, — она постучала пальчиком по корпусу планшета, — доступ в интернет у тебя останется. Без ограничений. И ты сможешь сидеть в нём в любом месте кампуса, но только не под камерами. Выбирай более безопасные ракурсы, чтобы никто ничего не смог заметить.
— Будем прятаться на виду? — воодушевился я.
— Именно. Поставь пароль, пользуйся, как и все студенты. А вот через эту приложуху, — она указала на значок с улыбающейся луковичкой, — сможешь получить доступ к любому сайту. Списываться будем тоже через неё, я уже всё настроила. Но помни, что рассказывать об этом друзьям не стоит. Никогда не узнаешь, кто и за сколько готов будет тебя предать. Герои своенравны, амбициозны. И каждый стремится оказаться на вершине списка в рейтинговой шкале. А ректор как будто делает всё, чтобы вас разобщить, вместо того чтобы создать сплочённую команду.
