— Хм… Нет, не хватает мне душевной тонкости, очевидно, — подумав, вздыхаю я.
— Ну что ты… — а голос такой ласковый-ласковый. Так и хочется удушить. — Смерть одаренного от асфиксии, всю нелепую красоту такой смерти должен оценить даже такой ублюдок, как ты…
— Не дождешься, — обволакиваю браслет коконом от прослушивания и, убедившись, что никакие звуки не слышны, пытаюсь определиться, в каком направлении копать. Нет, я вовсе не собираюсь изображать крота, по крайней мере, пока. Тем более, что наверху, наверняка, есть наблюдатель. Если они не совсем идиоты, конечно. Я поступлю иначе…
«Прощупав» подавители, я довольно хмыкнул и принялся целенаправленно накачивать питающие их кристаллы Эфиром. Десять минут деструктивной деятельности и «напульсники» едва не падают мне на колени. Еле успеваю удержать их от этого. Вот что значит вера в печатное слово… Покажи я реальные возможности в управлении Эфиром, и давешние экзаменаторы долго бы еще ломали головы, какой ранг вписывать в сертификат. А так, мастер, и баста. И мои захватчики поверили в написанное. А если бы не поверили, то и возиться с подавителями не стали… да и со мной, скорее всего, тоже. Забили бы до смерти, и все.
Острая воздушная игла, в прямом соответствии с давними рекомендациями Гдовицкого, разогревается, шипит, соприкасаясь с заваренным краем металлической крышки моего «гроба» и начинает медленно, но верно нагревать кривой сварной шов. Чувствую, как по лицу струится пот. Жарко… Но я старательно удерживаю концентрацию и выплесками эфира затираю следы воздушной техники. Оперировать стихией и Эфиром одновременно, чрезвычайно сложно. Но надо. Я не знаю, что именно передает мой «почищенный» браслет на экран этой твари, но очень не хочу, чтобы у нее, или еще у кого-то из наблюдателей возникли какие-то подозрения, насчет происходящего здесь.
Облизав пересохшие губы, расширяю получившееся отверстие, а потом, та же игла с легкостью вворачивается в еще не слежавшийся грунт. А еще через час, уже чувствуя, как мутнеет в глазах, и тело наливается слабостью от нехватки кислорода, я делаю глубокий вдох, и легкие наполняются живительным свежим воздухом… Получилось.
Пора. Снимаю кокон с браслета и довольно натурально сиплю, выпучивая глаза. Сжимаю горло руками и, дернувшись, замираю, старательно изображая труп. Даже сердцебиение замедлил и скрыл в эфире, аккуратно размыв соответствующие возмущения. Получилось очень похоже на отвод глаз… частичный такой, ага…
И через десять минут, как награда, слышится довольный смех Громовой и голос «камуфляжного».
— Вот видишь, Ириша. Согласись, это лучше, чем марать руки его кровью?
— Согласна. Спасибо за хорошую идею, Рома. И за помощь.
— Мы же, родня, сестренка, — усмехается «камуфляжный» и тут же добавляет, явно куда-то в сторону. — Убирайте охрану.
А еще через час, браслет на моей руке осыпается пеплом. Пора идти…
* * *
Установить, куда делся Кирилл, удалось только к утру и, то лишь благодаря личному визиту боярина Громова в полицию, которая, поворчав, все-таки предоставила ему доступ к архивам системы наблюдения.
— Ты уверен, что он должен быть где-то тут? — хмуро поинтересовался Федор Георгиевич.
— Других удобных мест, поблизости нет, а на записи следующего дорожного фиксатора, ее машина отсутствует, — ответил Гдовицкой, обращаясь одновременно к обоим Громовым. И, дождавшись кивка боярина, махнул рукой своим подчиненным. Те тут же рассыпались цепью и принялись прочесывать карьер.
Солнце как раз показалось над верхушками сосен, когда охранники вытащили с трехметровой глубины металлический ящик, больше всего похожий на запаянный мусорный контейнер. Огненное лезвие с легкостью срезало плохо приваренную крышку и, откинув ее в сторону, Громов-младший заглянул внутрь.
— Живой, — выдохнул он, доставая из контейнера осунувшегося племянника.
— Как же ты…
— Всё потом, Володя. Организуйте ребенку воды, ну и… прочее. — Рыкнул Громов-старший и Гдовицкой, кивнув, тут же утащил Кирилла к машине.
— И все-таки, я не понимаю. Почему было не вернуться домой для допроса Ирины? Хотя бы одному из нас? — тихо проговорил наследник, глядя вслед начальнику СБ. — Насколько быстрее управились бы!
— Кому, например? Мне? И кто бы вас пустил в полицейский архив, в мое отсутствие? Или, ты сам хотел бы допросить свою жену? Смешно, — боярин вздохнул и кивнул в сторону автомобилей, куда Гдовицкой увел Кирилла. — Или он? Ты готов доверить допрос первой женщины рода, собственной службе безопасности? Однако. В общем, не говори ерунды, мы поступили правильно. А с Ириной, я сам побеседую. Пора уже.
Спустя полчаса, Кирилл сидел на заднем сиденье громовского вездехода и, уплетая огромный бутерброд из запасов охраны, довольно бодро отчитывался о своих приключениях… Вот только рассказ этот был довольно куцым и, самое главное, Кирилл не узнал никого из нападавших. Мешок на голове как-то не способствует зрительной памяти. А перед тем как загрузить его в багажник, оказывается, похитители и вовсе вырубили Кирилла… на всякий случай, очевидно. Громовы переглянулись с Гдовицким.
— Если бы близняшки не сломали на прошлом занятии подавители, я бы до утра не дожил, — заключил спасенный и зло договорил. — Знать бы, кто меня туда замуровал…
Федор Георгиевич хотел было что-то у него спросить, но в этот момент зазвонил браслет Гдовицкого, а через секунду и его собственный. Тут же и браслет боярина дал о себе знать. Громовы и начальник службы безопасности обеспокоенно переглянулись и, развернули экраны. По мере того, как они выслушивали то, что говорили абоненты, их лица всё больше и больше вытягивались, но они так и не сказали ни слова, пока не свернули экраны.
— По машинам, — отдав приказ охране, Владимир Александрович тяжело вздохнул и, забравшись на водительское сиденье вездехода, завел двигатель. Хлопнула задняя дверь, и рядом с клюющим носом Кириллом на сиденье уселся явно недовольный дед. Глянул искоса на внука и вздохнул.
— Судьба, наверное.
— Примите мои соболезнования, — тихо проговорил Гдовицкой, обращаясь к сидящему рядом наследнику. Тот, в ответ только кивнул и махнул рукой.
— Дядя Федор, что-то случилось? — нахмурившись, спросил Кирилл, когда вереница автомобилей уже вывернула на шоссе. Но, вместо ушедшего в себя наследника рода, ответил дед.
— Тетка твоя преставилась. Сегодня ночью. Опоздали…
Глава 3. Ходячие мертвецы, неходячие мертвецы
Выкапывался я долго, чуть ли не дольше, чем срезал приваренную жестяную крышку моего «гроба», но не потому, что было так уж сложно или тяжело. Хотя, назвать простым этот процесс, у меня язык не повернется. Жутко муторное и… «неудобное» занятие, осложнявшееся тем, что выкапываясь, я одновременно пытался «прощупать» пространство надо мной в эфире. И, лишь убедившись, что в радиусе полукилометра нет ни одной живой души, я, наконец, обрушил тонкий «потолок», который удерживал над собой слабым кинетическим щитом.
Выбравшись, в конце концов, из этой могилы, я на всякий случай огляделся по сторонам и, узрев «лунный» пейзаж вокруг, невольно выматерился. В сгущающихся сумерках, песчаный карьер, на дне которого меня похоронили, производил весьма унылое впечатление. Но причина моей реакции, была в другом. В городе нет мест, подобных этому. А значит, я за пределами Москвы… Плохая новость, учитывая мои планы…
Да, я решил не пускать дело на самотек и как можно скорее вернуть долг Ирине Михайловне. А если повезет, то и ее «братику Роме». Не дурак ведь, и понимаю, стоит мне теперь «засветиться», и в ход пойдут куда менее изощренные, зато более надежные способы убийства. Оно мне надо? Вот уж, нафиг. А значит… значит надо действовать. И первым делом, необходимо добраться до города.
Выбравшись из карьера, и оказавшись на шоссе, я, мысленно поблагодарив родителей Кирилла за наследственность, очистил воздухом свою одежду… насколько это было возможно, и поднял руку. Автостоп, он и в другом мире, автостоп!
Движение на трассе оказалось довольно оживленным, так что спустя каких-то десять минут, я уже забирался по высоким ступенькам в о-очень просторную кабину огромного седельного тягача. К моему удивлению, кресло в нем было только одно, понятное дело, водительское. Оно оказалось расположено точно на продольной оси кабины, а сам водитель в нем, в результате, больше напоминал пилота какого-то футуристического аппарата. А панорамное лобовое стекло, изящной дугой обогнувшее «подкову» приборной доски, и вовсе наводило на мысли о «звездолетах», как их показывали в старых фантастических фильмах Там. В общем, место для меня нашлось только на расположенной за спиной водителя, широкой спальной полке. Очень широкой полке…
