— Саске, — махнул рукой мастер. — Можно тебя?
Девушки повернулись и заметили меня и Кори, которая тоже наблюдала за гостьями со стены.
Пока того, что Азула меня узнала, я не увидел: повязка сильно меняла лицо, да и сестра не видела меня несколько лет. А вот Мэй как-то странно приоткрыла рот, но, наверное, это из-за того, что её дядя давно не брал учеников и она пыталась понять, кто я такой.
Азула, видимо, была азартной. Либо просто всегда готова к драке, потому что она без вопросов одним движением скинула тёплый плащ и оказалось, что на ней интересного кроя одежда, которую только отдалённо можно принять за женскую. По крайней мере, в этом времени. Что-то вроде короткого платья до бёдер, которое ещё было как-то хитро собрано складками, явно чтобы не мешать замаху ногами, которые облегали штаны. Она была в высоких сапогах из драконьей кожи. К тому же рукава её платья придерживали кожаные наручи. Видимо, чтобы не опалить одежду при использовании магии огня.
Когда плащ сбросила Мэй, она оказалась в чёрно-красном платье до пят с длинными широкими рукавами. А ещё обнаружилось, что волосы у неё в ещё более замысловатой причёске, чем я изначально подумал. Длинные пряди, выпущенные из шишек по бокам, достигали уже вполне оформившейся груди. У Азулы волосы были покороче, до плеч.
— Возьми боккен, Саске, — сказал мастер Пиандао, бросая мне деревянный меч.
Что ж, должен признать: моя сестра на самом деле была сильна. Её очаг чакры был очень большим, к тому же, кроме огня, там как будто было что-то ещё. Возможно, у неё кеккей генкай. В отличие от всех остальных, такие люди самостоятельно могут пробудить способности. Это обычному шиноби требуется неимоверное количество тренировок и усилий для того, чтобы научиться управлять какой-либо, хотя бы одной стихией. Людям с «особой кровью», большинство из которых принадлежали древнейшим кланам, даже если и не получалось объединять, то всё равно благодаря генетике удавалось освоить вторую стихию. В клане Учиха у всех была стихия огня, считавшаяся основной, и у всех взрослых шиноби была и вторая стихия. Вот они были разными. У Итачи была вода, у меня — молния. Брат Шисуи владел техниками земли. Кажется, у отца тоже была вода или земля, а может, и то, и то.
Сначала Азула прицельно и не прерываясь четыре минуты, била в меня цветами Феникса, от которых я уворачивался или «разрезал» мечом. Я успел подсчитать, что эта атака должна была стоить сестрёнке порядка пяти чуу чакры. При этом резерв среднего крепкого чуунина был от дюжины до двадцати чуу. Мэй стояла за спиной Азулы и всем своим видом показывала, что странное соревнование, устроенное её дядей, ей нисколько не интересно. Я бы поверил, если бы она не смотрела, как кошка, рядом с которой играют бантиком. Мэй была полноценным напарником Азулы, не мешала ей «резвиться» и выгадывала момент для удара.
Когда я чуть повернулся, в меня полетели сюрикены, причём в «слепое пятно», которое было бы реально совсем слепым, будь я на самом деле одноглазым или не владей чувствами.
Азула гоняла меня, не давая приблизиться. Я немного поддавался, позволяя ей думать, что ситуацию она контролирует. Затем, воспользовавшись её же огненной стеной в качестве прикрытия, я ускорился и перепрыгнул ей за спину, коснувшись боккеном основания шеи.
— Убита. Ещё раз.
По тому, как она вздрогнула, я понял, что Азула в изумлении, но она, закусив губу, тут же извернулась, стараясь достать меня.
Характер человека можно понять по одной лишь схватке с ним. Моя сестра была сильна, но слишком самонадеянна и высокомерна. Она не любила проигрывать и быстро выходила из себя. Возможно, это издержки воспитания или излишней похвалы. Она чем-то напомнила мне меня самого в тот день, когда, будучи соискателем на звание чуунина, в короткой схватке я был побеждён нелепым толстобровым парнем в ужасном обтягивающем комбинезоне. Его звали Рок Ли. Я даже не рассматривал его как своего соперника, а он сказал, что просто «много тренировался», и я ему был нужен лишь для того, чтобы проверить себя. О, это был серьёзный удар по моей гордости. А ещё хороший урок никогда не недооценивать противников, какими бы нелепыми или безобидными они ни казались.
Я был готов к выпаду Азулы, так что сразу изменил положение тела. Мэй была куда осторожней моей сестры, её было достать гораздо сложней, потому что ошибок она не делала: стояла слепым пятном к Азуле и постоянно держала меня на прицеле.
Пока Мэй демонстрировала лишь сюрикены, но что-то мне подсказывало, что тот комплект игл, стреляющих из рукава, у неё тоже при себе, просто она придерживала козырь, чтобы убедить меня, что у неё нет другого оружия.
Впрочем, ярость, которая охватила Азулу, разрушила этот тандем, и я использовал огонь, точнее, немного перехватил управление им, чтобы направить его на Мэй. Она потеряла контроль, на миг отвела взгляд, потому что обиженно фыркнула, покосившись на подругу.
— Убита, — воспользовавшись этим моментом, я обозначил удар в сердце.
Мэй прищурилась, и её рукав чуть сполз, обнажая приспособление для метания толстых сенбонов. Руку она успела перевести в атакующее положение, так что теоретически с такого близкого расстояния и мне бы не поздоровилось.
— Я бы тоже тебя убила, но мы же играем, — сказала она скучающим голосом.
— Продолжим! — потребовала Азула, одновременно крутанувшись на ноге и выпуская в меня огонь из ступни.
— Теряешь контроль, — я высвободил чакру, чтобы сделать щит, и, вместо того чтобы увернуться от её атаки, прошёл сквозь.
Азула такого не ожидала, но сориентировалась и ловко отпрыгнула от меня, сделав колесо назад.
Затем что-то изменилось. Её очаг начал работать по-другому, а цвет огня изменился на синеватый. Более горячий и опасный.
Чёрт, да у неё чакра молнии!
Дальность поражения и смертоносность изрядно увеличилась. К её несчастью, я слишком много работал с этим видом стихии и знаю о нём если не всё, то многое.
— Азула, нет! — выкрикнула Мэй.
Но девчонка так сильно хотела победить, что решила использовать в тренировочном бою это. Мне хотелось узнать, насколько она себя контролирует и как далеко может зайти. Даже для хорошо контролирующих чакру стихия молнии требует точности и осторожности.
Я бросил боккен и быстро активировал знакомую до зубовного скрежета последовательность печатей.
Когда я обучался у Какаши-сенсея, он, чтобы показать мне технику Чидори и я научился ей быстрей, так как время было ограничено, сначала заставил активировать определённые участки кейракукей и пропускал сквозь них свою чакру молнии. Я не знаю, возможно ли такое с другими стихиями, но молния, в принципе, особенная. И, конечно, молния, созданная посредством чакры, ни в какое сравнение не идёт с реальной молнией. Хотя я в своё время научился ею управлять и создал технику Кирина.
Молния Азулы летела прямо в меня, но очаг уже был активирован и я ощутил знакомое и родное покалывание. Пока даже не пытался пробовать работать с другой стихией, но…
Я сконцентрировался и попытался сделать такое же формирование чакры, как при обычном Чидори.
Оно получилось! Маленькое и плохо оформленное… Возможно, у меня тоже есть способности к стихии молнии: всё же мы с Азулой кровные родственники.
Мысли пролетали мгновенно, ещё одной особенностью этой чакры было раздражение всех рецепторов и нейронов, нервы перегружаются… Даже с шаринганом контролировать это было сложно.
Я очень долгое время искал способ использовать молнию и оставаться спокойным, потому что вначале особенно изучение стихии молнии сильно смещало меня в какое-то постоянное истерическое состояние. У Какаши-сенсея была глубокая депрессия, поэтому использование чакры молнии лишь ненадолго делало его живым.
Но уж очень многие из тех, кого я видел с такой чакрой, были словно с немного прожаренными мозгами. Полагаю, из-за нервных перегрузок мозга и тела.
Я удерживал недоЧидори в руке, а потом шарахнул им в крупный валун. Камень разлетелся на куски.
