Звучали здравицы в честь короля и Доната. Шутили шуты, пели менестрели, бегали собаки между ног. В общем, люди отдыхали культурно, пока на пороге не появился местный волшебник. За его спиной были слуги с тележкой. На тележке что-то возвышалось, накрытое расписным мавританским покрывалом.
Все сразу замолчали, начали посматривать на старца, который чинно прошел в центр зала и заявил:
— Великий и несравненный Донат Хантизарийский, позволь мне, старому Эльвингу, сказать слово. Ты много лет защищаешь наше королевство. Доказал свою преданность, а также всегда соблюдал права чести и достоинства. Дозволь же подарить тебе магические доспехи! Их сила в том, что каждый, кто в них отразится, будет тобой побежден!
С этими словами волшебник взмахнул рукой, а его слуги стянули покрывало. По залу пролетел вздох охреневания, когда все увидели вычурный доспех, начищенный до зеркального блеска. Никто не знал, что это хитрый король подговорил волшебника устроить такой маркетинговый ход. Всё-таки остались сто человек не из робкого десятка. С такими бой будет уже гораздо труднее, вот король и решил подсуетиться ради будущего зятя.
Вроде как волшебник напугает всех, доверчивые струхнут, и победа окажется более простой и близкой. Всё легко и красиво. Но честный волшебник решил подколдовать точно так, как сказал король. Чтобы уж было наверняка!
Донат Хантизарийский поблагодарил от души, порадовался подарку, а на другой день вышел в этих доспехах. То ли он в самом деле был невероятно силен, то ли его противники струхнули, но…
Он побеждал раз за разом!
И к концу второго вечера остался только он и ещё один противник Найвара Дунгортэб. Тоже не хилый и не из робкого десятка. Финал наметили на третий день.
Ночью к волшебнику наведались люди Найвара и с помощью небольшой жаровни вызнали всё о доспехах. Тот сказал, что и в самом деле привнес толику волшебства. Но только с разрешения короля. Новые доспехи заколдовать Эльвинг уже не мог, поэтому, чтобы спасти свою жизнь, выдал слабое место доспехов. После этого Найвара помог Эльвингу перестать коптить сумрачное английское небо.
На третий день огромная толпа собралась на финал. Люди давили друг друга, лишь бы занять места поближе к месту действия. Вышли Донат и Найвара, причем щит второго был укрыт алым полотнищем. Взяли мечи, поклонились королю и начали сближаться.
И в этот миг Найвара сдернул полотнище со своего щита и это оказалось…
Зеркало!
Да-да, здоровенное зеркало, к которому приделали ручку. Донат остановился, уставившись в это зеркало, а потом…
Немногочисленные очевидцы потом уверяли, что по доспехам Доната пробежала как будто волна. Блестящие доспехи отразились в зеркале многократно, а зеркало отразилось в доспехах.
Найвара издал крик боли, и уронил свой щит. Его доспехи покраснели, как будто изнутри шел нереальный жар. Через пару секунд упал сам Найвара с дикими криками. Из доспехов вырвался огонь, который охватил всё тело рыцаря, превратив его в подобие жареной сосиски.
А сам зеркальный щит не упал на землю, и не разбился, а завертелся на месте. И каждый, кто в этот момент видел хотя бы краешком глаза себя в этом зеркале, вспыхивал ярким пламенем.
На ристалище разгорелся огромный костер. Люди пытались сбить пламя, катались по земле, но… всё было тщетно. Надо ли говорить, что король и принцесса, сидевшие в первых рядах, тоже не избежали этой участи?
Из тысячной толпы спаслось, может быть, человек двадцать. Да и те поседели от ужаса, когда перед их глазами развернулось подобное зрелище.
А что Донат?
Рыцарь медленно подошел к зеркалу, которое застыло перед ним, и протянул руку. Стоило только перчатке коснуться гладкой поверхности, как зеркало тут же взорвалось тысячью осколков. Через секунду и сам рыцарь повторил судьбу зеркала, распавшись на такие же стеклянные осколки.
После этого Амальгамщик бродит по зеркалам, ищет места, где происходят вспышки боли, и там выходит наружу, чтобы сразиться с тем, кто, по его мнению, достоин хорошей драки. Для него всё ещё продолжается турнир.
И уходит он только после того, как в этом месте будут повержены его противники. Нам с Чоплей в прошлый раз удалось смыться, но… Я об этом расскажу позже.
Как раз в это время зеркальная поверхность лужицы натянулась, а потом прорвалась, явив нашему взору блестящую рыцарскую перчатку.
— А вот и блестящая козлина пожаловала, — нахмурилась Чопля.
Глава 28
Чопля вытащила свой крошечный ножик. Да, моя служаночка собралась подороже продать свою жизнь. Пусть наша драка и будет почти безнадежной, но… чем черт не шутит? Если просто сложить руки и лечь под меч Амальгамщика, то вряд ли будет легче.
Кастет с серебряными шипами на левую руку. Телескопическую дубинку в правую. В глотку элексир Ночной Молнии, а следом туда заливается элексир Пантеры. Первое зелье увеличит силу, а второе поможет со зрением и быстротой.
Как раз быстрота мне и понадобится — Амальгамщик очень быстр. Очень…
— Чопля, если что не так, то не держи зла, — бросил я ей, выпуская живицу из руки, чтобы наполнить заряд боевой дубинки.
— Да и ты меня прости, ведьмак, — ответила та. — Если я и отпила тогда баронский коньяк, то не со зла. А потом его долила чаем, чтобы ты не заметил.
— Да ладно, я всё равно не заметил, — махнул я рукой. — Эту бутылку поменял на травы у ведаря. Правда, удивился тогда, когда он попробовал и сморщился, сказал, что хуже мочи венгерского единорога. А оно вон как оказалось…
В это время перчатка уперлась в пол. Блестящая лужица расширилась и наружу показался локоть с налокотником. Всё блестящее, сверкающее. Прямо как будто хромированный мотоцикл Херли Удавидсон вылезал из-под пола.
— Эдгарт, как его мочить-то будем?
— Да хрен его знает… — почесал я голову. — Против Амальгамщика пока способов не выработали. Будем бить всем, чем придется и уворачиваться до тех пор, пока не устанем.
— А когда устанем?
— Тогда сядем, покурим и снова начнем.
— А я не курю!
— Тогда мы с Амальгамщиком покурим, а ты пока продолжишь его бить.
Чопля хмыкнула и перекинула ножик из руки в руку. Воинственная пикси. Убийца с крылышками. Из лужицы показался шлем Амальгамщика. Ровный, гладкий, с отверстиями для глаз и дырками для дыхания. Своеобразная средневековая плевательница.
— Слушай, а чего мы ждём? Он же всё равно вылезет, — сказала Чопля. — И договориться с ним не удастся.
— Я принес вам смерть, дьявольское отродье! — глухо грохнуло из-под шлема.
— Ну, чего я говорила?
— В принципе да, нечего ждать. Мы не на турнире. Но… давай используем хотя бы малейший шанс, подруга… Эй, чувак из зеркала, давай поболтаем ерундой? Чего сразу за железяки хвататься?
— Я принес вам смерть, разрушение, голод, болезни и понос! — грохнуло снова. — Вы подохните как неверные псы!
— Мда, чувак вообще тему не отдупляет. Эдгарт, ты как хочешь, а я начну, пожалуй… Ийййя! Всех убью — одна останусь, чтобы трупы обоссать! — взвизгнула Чопля и молнией метнулась к вылезающему из зеркала рыцарю.
Он взмахнул рукой, пытаясь поймать пикси, но та ушла в крутое пике и метко плюнула на плечо. Слюна приземлилась на наплечник, скользнув тонкой струйкой вниз.
Я тоже не стал из себя строить благородную мадаму и ждать появления мужчины целиком. Подскочил и футбольным пинком огрел его по шлему!
Колокольный звон раздался в небольшой комнате так, словно мы находились в часовне на самом верху.
Амальгамщик взревел с такой силой, словно я ударил ему по яйцам, а вовсе не по башке.
— Чо пля, не нравится? Тогда залезь обратно и не беси нас!
— Вам всем пришел конец! Он будет ужасен и кровав! Я не прощаю обиды! — запыхтел рыцарь, продолжая выбираться наружу.
— Красотка, зацени мой музыкальный дар! Вечерний зво-о-он!!! — заорал я и два раза отвесил по шлему, увернувшись от зеркальной руки.
