Попросил Каруха остаться со мной наедине. Дело срочное и важное.
– Ну? – недовольно буркнуло величество.
– Надо отменять завтрашний штурм. Есть более дешёвый способ.
Он приподнялся с подушек. Раздражение от моего вторжения перемешалось с прорезавшимся любопытством.
– Говори.
– Сначала о цене штурма с отвлекающим ударом. Основные потери понесут кароссцы. Им предстоит пробиваться к воротам в узком проходе между стеной и донжоном. Сверху – и с донжона, и со стены – полетят арбалетные стрелы. Гондарх признался, ты обещал десять динов за каждого погибшего и пять за увечного.
– Он не должен был рассказывать…
– Нир сильнее обещания молчать. Слушай дальше. Я захватил крестьянина, он хорошо знает замок. Бывал внутри. Меньше чем двадцать пять кароссцев не погибнет. Больше – может быть. И раненые. То есть только из-за потерь наёмников придётся потратить свыше сотни динов. Уверен, что в замке столько, не вывезли?
Он промычал нечто невразумительное. Я разобрал только: «что предлагаешь взамен?»
– Я прихватил с собой труп того крестьянина. Надо ночью перекинуть его через крепостную стену.
– Зачем?
– Потому что у них завтра начнутся неприятности. Некоторые умрут. Брент сочтёт, что от трупа исходит заражение. Мы предложим открыть ворота, сложить оружие и разойтись. Дальше – понятно.
– Какого пырха – понятно?! А если наши заразятся?
– Не будет никакого заражения. Крестьянина я ткнул ножом в горло, когда тот всё рассказал.
– Так почему в замке умрут? – остатки сна слетели с королевской рожицы, он вскочил на ноги. Наверно, хотел бы глядеть на меня сверху вниз. Для этого надо подрасти на две головы.
– Это уже мой секрет, Карух. Никакого колдовства, меня проверяли на Камне Правды – я не колдун. Через денёк повторно предлагаешь сдаться, пока не все умерли.
До него начало доходить. Он приблизился вплотную и вперил взгляд в мои глаза, для чего ему пришлось сильно задрать головёнку.
– Хочешь сказать, что умеешь убивать на расстоянии?
– Сам – нет. Но знаю к кому обратиться.
– И меня можешь?
– Убить – нет. Я клятву дал. Моуи мне покровительствует. И тебе. А иначе обрушит кару. Мы все верны тебе, король, благодаря присяге. Кароссцы – благодаря контракту. И так, ты согласен сберечь лучшую часть войска для последующего штурма столицы?
– Условия капитуляции я сам им продиктую, – он отцепился от меня и разок пробежался по коврам, устилавшим пол шатра. – И это будут очень жёсткие условия.
Знаете, как выглядит годовалая девочка, изнасилованная каросским наёмником? Как две неравные половинки. Эти звери, натешившись, просто берут её за ноги и рвут. Я о таком слышал и в земной истории. Но вот увидеть воочию – не приходилось.
То, о чём предупреждал Нираг: они вспарывают животы. Ищут проглоченные монеты. Он был прав, свора, нанятая королём, не является исключением.
Я перешагивал через тела. Их много. Очень. «Освобождённые».
Заставил себя смотреть. Запоминать.
Когда грабёж замка закончился, Карух, довольный как слон, щедро наградил кароссцев, но не меня. Те занимались делом, вырезали всех, бросивших оружие. А также всех, не державших оружие в руках вообще. Я ошивался в стороне и непонятно чем занимался. Всего лишь подкинул идею шантажа. Идеи не ценятся, если успех можно приписать другому.
Потом король приказал прибрать и дня три жил в дворце брента. Он не королевский, но куда комфортней походного шатра. В подвалах нашлась пища, более соответствующая монаршим запросам, нежели походная сухомятка.
Само собой, я предпочёл остаться снаружи. Бобик исправно снабжал нас дичью, правда, исчезал теперь на пять-шесть часов. Ближе всё выскребла армия, не допущенная к запасам покойного брента.
В первый же день после выхода к столице мы снова попали в засаду. Из двух десятков арбалетных болтов в цель попало три четверти, и почти все они оказались смертельными.
Король орал как резаный, всадники врубились в кусты и лесополосу, намереваясь найти и покарать арбалетчиков. Я выехал из центра колонны к голове, чем осмотреть место бойни.
Тринадцать трупов. И раненые. Странная статистика…
– Биб! Ты говорил, что вероятность получить стрелу, находясь под защитой Моуи, раза в два ниже. Почему столько погибших?
С жестокой радостью увидел лежащего на земле Гондарха, любителя годовалых девочек. Болт по оперение вошёл ему в брюхо. Сотник извивался в судорогах. Изо рта сочилась кровь. Жаль, на Карухе – ни царапины.
– Больше нет защиты Моуи, хозяин.
– Ты сумел удивить. Куда же она делась?
– Я мало знаю про Моуи, хозяин. Только то же, что и Создатель. Моуи – мирное божество. Могу лишь предположить, что резня в замке расстроила бога. Он снял свои чары.
– Так-так… А присяга?
– Утратила силу, хозяин. Моуи не покарает за нарушение.
Это в корне меняет дело! Радикально. Но Фирух не поверит. Как и другие анты. Им не объяснить, что у меня есть эксперт в делах потустороннего мира.
– Выпьешь душу Каруха? Разрешаю.
– Не могу, мой господин. У него амулеты и Моуи, и какого-то неизвестного мне бога. Приблизиться получается. Но если попытаюсь вред причинить, мне будет больно. Очень. Как тогда с Артуром.
Поскольку боль Биба передаётся и мне, не катит. Вариант не обсуждается. Я тогда едва не кончился от шока. По доброте душевной позволил схарчить Гондарха. Не пропадать же добру!
Но что делать с Карухом? Допустим, пристрелю как собаку, и воспоминания о сотворённом им в ходе «освободительного» похода полностью успокоят совесть. К сожалению, смерть одного короля мало что изменит. Прихлебатели потребуют власти. Перевербуют наёмников, у тех не заржавеет переметнуться к другому хозяину, коль старый отдал концы. Пусть среди новой плеяды есть Нимирх и Дударх, относительно вменяемые, остальные – жестокое и алчное стадо.
На первом же привале поделился с Фирухом. Как и ожидалось, тот сразу засомневался.
– Думаешь, присяга утратила силу? Может – совпадение. Я рисковать не намерен. Давай обождём.
– Чего? Следующего замка с порванными пополам девочками?
– Следующая – столица. Я сомневаюсь, удастся ли вообще её взять. Разве что какое-то колдовство… Вроде применённого там, – он кивнул головой в сторону разграбленного и испохабленного замка. – Ты не в курсе?
– В курсе. Но тебе лучше не знать. А в столице точно ничего подобного не будет.
Уж я это гарантирую.
Так и шли. Не ограничиваясь обстрелами, местные вихрем налетали с фланга и тыла, нападали на обоз. Так же стремительно исчезали – без потерь или почти без потерь.
У нас выбыло из строя меньше сотни, но боевой дух покатился вниз. Люди нервничали не из-за числа убитых, а из-за безнаказанности атаковавших.
Верхом на Бурёнке я ехал теперь только в доспехах.
