метров, у некоторых других больше. Но в целом — километр максимум. Причем долго он с собой так экспериментировать не давал — где-то на третьем отъеме у владельца начинала сбоить измерительная техника, иногда очень опасно сбоить, до полной поломки без возможности восстановления. Кроме этого, «полосатики» предупреждали своего владельца о смертельной опасности. А в случае смерти — камень просто чернел и превращался в кусок обычного каменного угля.
Из недоказанных свойств, проходящих по разряду «байки» были особые способности, которые «полосатики» давали своим владельцам. Типа возможности связываться с другими владельцами «полосатиков», но только на территории «тридцать второй». Пугалочка, связанная с ними, тоже была. Никого из тех, кто их нашел, в настоящий момент не осталось в живых.
— Летяга про них точно больше знает, — сказал Папай. — С ним поболтай, он тебе такого понарасскажет.
— И не говори никому из начальства, — посоветовал тот самый парень из «Крабов».
— Почему? — спросил я. Хм, а ведь реально странно. Мы с Женькой когда вышли из «тридцать второй», то сдали дисциплинированно свой урожай брыков, а про эти «полосатики» синхронно промолчали. Даже в голову ведь не пришло их сдавать. Будто это была не находка, имеющая научное значение, а что-то такое… Такое… В инструкции черным по белому сказано, что носить при себе что-то из «тридцать второй» категорически запрещено. Что весь «хабар» подлежит учету и контролю. И это было так же незыблемо, как и «синее — не трогать». Это правило знали не только те, кто здесь работает, но и вообще все. Про это говорилось вслух, про это писали в книгах, газетах и журналах. Везде, где хоть как-то упоминалась наша работа. Мол, все находки проходят тщательное обследование на предмет безопасности использования, и все такое. А тут получилось, что у нас в мозгах как будто кто-то выключил это правило.
Я поежился.
Неприятно осознавать, что кто-то или что-то может вот так легко манипулировать моим поведением…
Плюшка завибрировала.
Я машинально поднял руку и посмотрел на экран.
Пробежал глазами зеленые буковки.
«Привет, Клим! Напоминаю тебе, что сегодня в двадцать-ноль-ноль у тебя первый сеанс. Дарья».
Сеанс? Что за… Ох, совсем забыл же! «Полосатик» меня отвлек. Мне же полагается развивать свои «внетелесные способности». И даже расписание какое-то пришло еще до нашей «охоты за брыками», только смотреть на него было некогда.
Посмотрел на часы. Без десяти восемь.
Плюшка зажужжала напоминанием. Мол, через десять минут сеанс у психолога.
Я снова встал. Подавил желание сунуть руку в карман и потрогать бархатный бок загадочного «полосатика». На самом деле, у меня по его поводу была куча вопросов еще. Я точно помнил, что взял их несколько, но в кармане почему-то нашел только один. Куда остальные делись? Вернулись в кучку? Удалось ли прервать связь между носителем и «полосатиком»? Пробовали ли его распилить или что-то подобное?
Впрочем, я лучше завтра с Эмилем поговорю на эту тему. Как раз неплохо бы напарника навестить в больничке и узнать, как у него дела.
— Ты куда? — чуть испуганно спросила Женька.
— Да надо сбегать в одну тайную комнату, — криво ухмыльнулся я. — Только для мальчиков.
Не признаваться же, что у меня сеанс у психолога, в самом деле!
Я вытер взмокший лоб и откинулся на спинку стула.
— Не могу, — вынужденно признался я. — Не получается…
— Нет можешь, — безжалостно возразила дарья. — График М-активности говорит, что можешь. Сосредоточься…
— Да я уже час тут корячусь! — вспылил я и посмотрел на часы. Прошло всего семь минут. А устал я так, будто восемь часов вагоны разгружал. Я снова посмотрел на кучку рваных бумажек под стеклянным колпаком в центре стола. Так. Я кучу раз видел в кино, как всякие экстрасенсы делают это. Пристально смотрят, морщат лоб, и бумажки начинают плясать замысловатый танец. Я наморщил лоб, и тут же присоска датчика с моего виска отклеилась и отпала.
— Клим, тебе просто что-то мешает, — мягко сказала Дарья, возвращая датчик на место. — Подумай про… Ну например, про подтягивание. У тебя с первого раза получилось?
— Эээ… — задумался я. — Вот так вопрос! Я уже даже не помню, как это было. Когда-то в дремучем детстве во дворе на турнике. Кажется да, с первого раза.
— А теперь подумай, почему, — Дарья снова уселась за свой громоздкий пульт.
— Все подтягивались, и я подтянулся, — я прикусил губу и снова посмотрел на кучку бумажек.
— Думаешь, если кто-то предварительно тебе покажет, что упражнение реальное, ты сможешь его повторить? — спросила Дарья.
— Думаю, да, — я медленно кивнул. А неприятное открытие… Получается, что я только могу вслед за кем-то повторять, а сам по себе ни на что не способен? Не первопроходец, а чистый исполнитель? Так, стоп! — Не надо мне показывать. Еще раз попробую.
Я уставился на кучку рваной бумаги. Это была просто какая-то старая распечатка. Дарья при мне взяла ее из лотка, порвала на кусочки и накрыла стеклянным колпаком. Это просто бесполезная бумажка. Или? Может, она намеренно сделала вид, что не имеет никакого значения то, что на ней напечатано? Я вспомнил игру «пароль — отзыв», когда какие-то ее ничего не значащие фразы вызывали во мне все эти странные реакции… Может и сейчас, если внимательно присмотреться к буквам, то что-то получится?
Я вытянул шею, пытаясь прочитать слова на том обрывке, который мне был лучше видно. «…веления… усма… оридоное… ться…» Да, блин!
Я подался вперед. Обрывки бумаги под колпаком пришли в движение, будто их зашевелил сквозняк. «…тропос… умеранга… трево…»
Клочки бумаги задвигались активнее. Потом вдруг взлетели и закружились, как кусочки пенопласта в «снежном шаре». Пуфф! И вместо кучи клочков под колпаком скрутился в трубочку совершенно целый лист бумаги.
— Упс… — я вздрогнул. — Это как так получилось?
— Потрясающе! — пробормотала Дарья. — Вообще-то достаточно было просто заставить их двигаться, я даже не думала, что…
— Имело значение то, что на них напечатано? — спросил я.
— Что? — Дарья встрепенулась и оторвала взгляд от своих мониторов. — Нет, это просто… Подожди секунду.
Она встала, подошла ко мне и взяла мою руку за запястье. На некоторое время замерла. Пульс мне измеряет, что ли? Неужели датчики с такой ерундой не справляются?
— Прости, надо было проверить, — сказал она и отпустила мою руку. — Думала, может аппарат сбоит.
— А что такое? — забеспокоился я.
— Ничего-ничего, все в порядке, продолжаем, — Даша снова уселась в кресло. — Сейчас я буду показывать тебе карточки, а тебе нужно будет сказать мне, что на них изображено, не используя речевой аппарат.
— Телепатически передать? — усмехнулся я.
Она не ответила. Просто показала мне картонку, на которой был изображен медведь. Обычный такой мультяшный медведь, как из детской книжки. С корзинкой с яблоками.
Пффф…
И как это
