А потом обошла сестру, которая шла рядом с парнем. И подхватила Шина под правую руку. Спустя некоторое время то же самое сделала слева Субин. И вот оно отличие, между прочим. Раон взялась уверенно, Субин… вкрадчиво. Словно боялась, что её сейчас грубо осадят.
Кстати, то, что девушки ходят под руку с парнем (именно молодые) для ЮК сильно не характерно. Вот и по лицу Соджонг идущей впереди, рядом с коляской Хван, когда она увидела ордер идущих сзади, промелькнуло удивление.
— Значит, ты наблюдал за нами? — с интересом спросила Раон.
— А ты думаешь, нужно много времени, чтобы рассмотреть человека? — спросил Шин. — К тому же, мы живём в одном доме. Я видел, как вы работаете.
— Хорошо работаем? — негромко спросила Субин.
— Лучше многих, — ответил парень. — Но…
— Но? Опять? — усмехнулась Раон.
— Это не работа мечты. Ты спрашивала Се Ин по моему делу, — произнёс Шин, обращаясь к Субин. — Тебе это на самом деле интересно?
— А про меня? — вмешалась Раон.
— С тактом у тебя проблемы, — хмыкнул парень. — Видимо, мало… били.
— А ты хочешь заполнить пробел? — сощурилась девушка.
— Я не воспитатель, — ответил Шин. — Я использую людей, какие они есть.
— Мне было интересно, — произнесла Субин, как обычно, тихо.
— А я? — дёрнула парня за руку Раон. — Как ты меня… используешь?
— Знаешь, что забавно? — произнёс Шин. — На тебя не жалуются.
— В смысле? — не поняла Раон.
— Те, с кем ты сейчас работаешь, — ответил парень. — Причём, ты сонбэ. И можешь сказать им, что хочешь. Но ты не говоришь. Почему?
— Хм, — Раон наморщила лоб. — Как-то… не хочется, что ли. Тебе вот хочется, а им нет.
— Хочется, скажи, — улыбнулся Шин.
— Не, атмосфера не та, — усмехнулась Раон. — Слушай, а Хван… Она обидчивая?
— Она? — парень посмотрел на объект обсуждения.
Хван что-то говорила Юй Мяо, обернувшись и подняв голову.
— Как ты думаешь, почему я делаю для неё, что делаю? — спросил Шин.
— Хочешь затащить в постель? — предположила Раон.
— Онни… — укоризненно сказала Субин.
— Ничего, Субин, — хмыкнул парень. — Отчасти она права. Мужчины никогда не общаются с женщинами, которые им не нравятся. В том самом смысле.
— То есть, и мы тебе нравимся? — ехидно спросила Раон.
— Конечно, — улыбнулся парень. — Другой вопрос, что думать нужно всё же верхней головой.
— Хван трудно… задеть, да? — негромко спросила Субин.
— Верно, — кивнул Шин. — Она уже… если поэтично, закалённый клинок. Осталось лишь сделать рукоять.
— А нам что нужно сделать? — с иронией спросила Раон.
— Дом, — ответил Шин. — И он у вас есть.
Чуть улыбнулась Субин. Задумалась Раон, хмыкнула.
— А потом? — спросила она. — Не всегда же бы будем… Ну, как сейчас.
— Не всегда, — согласился Шин. — Когда-то вы и замуж выйдете. У вас будут свои дома. Но этот… Он останется с вами навсегда.
— И с тобой? — негромко спросила Субин.
— Конечно, Субин, конечно, — улыбка парня вышла слегка грустной. — Юность люди никогда не забывают.
* * *
Коттеджный посёлок «Seongbuk Gate Hills»
Особняк семьи Сон
Су Ён Сон смотрела, как молодёжь веселится во дворе. Пять девушек и парень (молодой и красивый, естественно, по мнению матери).
Всё-таки, как иногда жизнь закручивает судьбы. Могла ли предположить девушка, которая поставила на себе крест, как на женщине, что у неё будет три ребёнка? Она и представить не могла, устраиваясь в дом к чеболям, что станет женой главы.
И вот они, три её ребёнка. И к горлу вновь подступает комок, даже по прошествии стольких лет. Три. А не должно было быть не одного. А всего-то и случилось, что однажды она среди коллег призналась, что очень любит детей. Вышло это в баре и эмоционально. И потом так получилось, что именно она осталась с детьми главы. Так вышло, оказалась в нужном месте, в нужное время. И вот, Чон Иль и девочки зовут её мамой. Просто мамой, без всяких условий.
Су Ён отпила из бокала вина и отошла от окна. Направилась она на кухню. Гён Хи Сон — человек старой закваски и любит, когда жена готовится к приходу мужа домой. Конечно, Су Ён не стояла целыми днями у плиты, но часто готовила. Что-нибудь дополнительное. Десерт или второе. Супы, признаться, у неё получались не очень.
Кроме того, теперь женщина следила за диетой мужа, которую прописали врачи. Поменьше холестерина и жирного. Должность главы корпорации — это постоянный стресс. И приходя домой, мужчина должен отдохнуть, покушать, не думая при этом о каких-то ещё условиях. Он достаточно думает и переживает на работе.
«Шин Кён опять не приехал» — подумала Су Ён Сон.
Со слов Сонён, у него какие-то дела. А по реакции Соры, женщина поняла, что дела у этого парня всё равно бы нашлись.
«Похоже, у него сложилось… определённое предубеждение».
Интересно, Чон Иль поговорил с ним?
Так-то нет ничего удивительного в том, что юная девушка заинтересовалась парнем. Это Су Ён про Сонён. Что, кстати, несколько удивительно. Сонён — человек более рассудительный и взвешенный, чем Сора. Женщина больше опасалась за младшую. Впрочем, это же молодость. В это время у всех, рано или поздно, возникают симпатии, чувства.
Су Ён, надев варежки, достала из духовки противень с овсяным печеньем. Специальное, конечно. Без муки и сахара…
… Поздно вечером Чон Иль пришёл к родителям. Всё-таки, какой он… Высокий, стройный. Су Ён Сон откровенно любовалась своим старшим.
— Сын, — улыбнулся Гён Хи Сон. — Наконец-то ты смог выкроить время из своего плотного графика.
Ужинали старшие члены семьи на кухне. Тут имелся для этого стол, который стоял в углу. И лавки с мягкими сидениями вдоль стен. Гён Хи Сон сидел с торца, смотря на дверь. Как и положено главному в семье.
— Зато я теперь очень хорошо понимаю тебя, отец, — заметил Чон Иль, присаживаясь за стол. — А в школе… Иногда обижался.
— А когда у тебя дети появятся, будешь понимать ещё лучше, — усмехнулся мужчина. — Спрашивай, спрашивай, Су Ён. Я же вижу, тебе не терпится.
(Начинать говорить, прерывая мужа и тем более, раньше мужа — это не по традиции)
— Ну, я поговорил с этим парнем, — произнёс Чон Иль.
Су Ён подошла к сыну, поставила перед ним кружку кофе со сливками и тарелочку со сладостями. Гён Хи Сон слегка вздохнул, увидев на тарелке сына миндальное печенье. И отец, и сын его любят.
— Ну, что сказать? — произнёс парень, беря печенье. — Уверен в себе. Если честно, то я больше понял про Кёна… По тем девушкам, с которыми сегодня разговаривал. Без ложной скромности, я общался до того много. С дамами. Но тут… Иногда я ощущал, будто они хотят, чтобы я что-то другое сказал. Или больше. В общем, возникло… Хм, как бы это сказать… Словно я замещаю. Причём, кого-то постарше.
Гён Хи Сон отпил зелёного чая. Слегка скривился. Пусть чай и был сладкий, но мужчина любил кофе. Вот, как сын, со сливками и настоящим сахаром. Да с печеньем, м-м…
— А что всё-таки сказал Шин Кён? — спросил мужчина.
— Мы буквально парой фраз перекинулись, — ответил Чон Иль. — Но он успел… обозначить свою позицию. Если коротко, он не имеет на Сонён серьёзных планов. В смысле, на её статус.
— А на неё саму? — спросила Су Ён Сон.
— Ну, мне… увиделось, — ответил парень. — Что у Кёна довольно прагматичный подход. Если не сказать циничный. Даже странно, почему он не использовал возможность.
— И как ты думаешь, почему? — спросил Гён Хи Сон.
— Вряд ли это из-за высоких чувств, — задумчиво произнёс Чон Иль.
Су Ён Сон поставила перед мужем тяжёлую железную пепельницу и положила сигареты. В металлической коробочке. Без этикеток, просто черная коробочка.
(KTG, собственно, является крупнейшим производителем табака. В России, например, представлена маркой Esse).
— Неплохо было бы с ним ещё побеседовать, — продолжил, тем временем, Чон Иль. — Это было бы полезно. Похоже, он человек, чётко понимающий своё положение.
Гён Хи Сон постучал по столу фильтром сигареты. Коричневого цвета. Эта привычка выдавала в мужчине… возраст. Видимо, приобрёл он эту привычку, когда курили папиросы. И сигареты без фильтра.
— Если кто-то понимает своё положение, — произнёс Гён Хи Сон. — Это уже неплохо. Но Шин Кён не только понимает.
Мужчина достал из углубления в пепельнице массивную зажигалку серебристого цвета. Откинул крышку, чиркнул колёсиком. И по комнате поплыл тонкий аромат хорошего табака. Чон Иль же отпил кофе.
— Десять миллиардов за полгода, — продолжил Гён Хи Сон. — Не имея никаких особых условий для
