спиной, и из-под портьеры, что обрамляли зеркало, вытащила свой побитый в бою ридикюль, — Вот!
Эрна внимательно осмотрела сумку, и громко вскрикнув, чуть не уронила ее.
— Вот! Она ткнула пальчиком в камушек в тонкой оправе под серебро, что красовался в центре сумки. Камушек тот был сереньким, мало чем примечательным, только изредка вспыхивал и отливал синевой в свете ламп.
— Видишь, — обратилась она к Эстер. — Это небесный камень, железный, им можно ведьму ранить, из таких камней раньше наконечники для стрел делали, с ними ведьмаки на нечисть охотились, только выковать стрелу из такого камня не так просто, особые кузницы такие стрелы делали.
— О, мне бабушка такие же сказки рассказывала, — пьяно заулыбалась Оленька, в ее крови до сих пор алкоголя было больше, чем самой крови. — А мне бабушка сказала, что этот камушек у нас наследственный, он нам суженного помогает найти, вот я и взяла его с собой, и на сумку нашила.
Оленька пьяно всхлипнула, рукой попыталась приделать назад оторванный рукав, по ее лицу потекли слезы обиды.
— Ну, ладно, ладно, будет тебе плакать, — баба Валя помогла девушке подняться, достала из кармашка иголку с ниткой, гребень и платок, минута и Оленька уже стояла причесанная, умытая, прорехи на ее платье были зашиты так, что и следов не осталось.
— А суженного своего ты скоро найдешь, — сказала ей баба Валя и подтолкнула ту к выходу.
Оленька поплелась вниз, туда, где бесновалась толпа, отмечавшая Новый год.
— Ну, что делать будем? — спросила Кика.
— Надо Максима от сюда увезти, — ответила ей Эрна.
— Надо это сделать так, чтобы не вызвать ни у кого подозрения, — заключила баба Валя. — Давай я подгоню его машину к заднему входу в ресторан.
— А как мы его вынесем, — удивленно посмотрела на них Эстер, — он же тяжелый.
— Мы же ведьмы! — засмеялась баба Валя.
И они ушли готовить побег из ресторана, оставив Эстер рядом с Максимом.
Она сидела и смотрела на его бледное лицо. В ее голове «топтались» одни и те же мысли: она корила себя за то, что потеряла его из виду, что сама дала в руки пригласительный для Альберта, хотя он и так мог найти повод явиться на этот праздник, а больше всего ее удручало, что она так и не набралась опыта, и поэтому не смогла спасти Макса. Текли минуты, его кожа начала розоветь, вот ресницы чуть вздрогнули, легкое движение губ, словно по ним скользнула улыбка. Веки дрогнули, и глаза распахнулись!
— Эстер, что здесь произошло, и почему я лежу на полу! — он резко сел и посмотрел на Эстер.
— Аааааааа, ты в обморок упал, — она не успела придумать что-то умнее.
— И поэтому я валяюсь на полу? А охрана где? Отец?
— Иииииаааааа, не знаю, — заикаясь, сказала Эстер.
— Эстер, если я узнаю, что это опять твои проделки, я очень рассержусь….
В этот момент в комнате потемнело, словно кто-то приглушил свет, а на дальней стене появились тени огромных летучих мышей. По телу Эстер поползли мурашки, зубы начали выбивать дробь, страх снова подкрался и своими когтями ухватил за сердце.
— Эстер, это опять твои шутки? — голос Макса звучал грозно, но приглушённо, словно он говорил сквозь вату.
— Макс, дай руку, — прокричала Эстер, но было уже поздно.
Огромная тощая рука с крючковатыми серыми когтями схватила Максима за шиворот и швырнула к противоположной стене, где плясали серые тени.
— Еще ничего не закончилось, ведьмочка, — голос Белинды завывал, тень плясала на стене, Макс побледнел, он изворачивался, пытаясь вырваться.
— Ты же хотела, чтобы он на празднике поносил маску козла, — в руке Белинды появилась козлиная маска. — Теперь он будет носить ее до скончания веков.
По комнате раскатился злорадный смех Белинды. Она натянула маску на лицо Макса, и….
Тени исчезли, утаскивая Макса за собой….
— Боже, этот «праздник» когда-нибудь уже кончится! — вскричала Эстер. — Мама! Не уберегла я его!
На второй этаж вбежали Кика, Эрна и баба Валя.
— Они утащили его, они его забрали! — рыдала и заламывала руки Эстер.
— Тише, девочка моя, тише! — пыталась успокоить ее Эрна.
— Видимо так тому и быть, война с нечистью не за горами, Эрна!
— Что вы такое говорите, она совсем девочка, она еще не успела даже прочитать все книги, а уж опробовать свою силу тем более! — Эрна была взволнована и рассержена на своих подруг.
— У нас нет выбора, Эрна! Никто не сможет вернуть Максима, никто другой не сможет победить зло, только она!
— Нет, нет! — Эрна постаралась закрыть собой Эстер.
Эстер ничего не понимала, о чем здесь шла речь, все е мысли были только о Максиме. Она корила себя за то, что заказала эту дурацкую маску, что не взяла с собой свою любимый шар, что не смогла защитить Максима от вампиров…
В ее хорошенькой голове сейчас несся ураган мыслей, в душе — чувств. Она никак не могла сконцентрироваться, и не понимала, о чем спорят три ведьмы, что стоят сейчас рядом с ней.
— Нам больше здесь делать нечего, — сказала баба Валя, — едем домой.
— Как нечего делать? Надо спасать Макса! — Эстер была возмущена до глубины души.
— Девочка, уходя, они закрыли за собой пути, из этого здания ты не пройдешь в зазеркалье, так что едем домой, там портал откроет Чупакабра.
— Дома все обсудим… — добавила мама.
Дом их встретил тишиной…
Элиас уехал из ресторана через два часа после начала вечеринки, он не любил большого скопления народа и шума и решил, что не стоит мешать жене и дочери развлекаться. Так что он уже сладко спал дома, наивно полагая, что жена и дочь развлекаются на празднике, ему и в голову не могло прийти, что те сейчас воюют за судьбу этого мира.
Эрна, баба Валя и Кика собрались на маленькой кухонька, решив не будить Элиаса. Эрна заварила чай, расставила вазочки и блюдца на белой скатерти. Все расселись вокруг стола, и на миг повисла тишина.
— Пора тебе рассказать все, доченька! Все что мне известно, — тихо начала Эрна.
— Это было в незапамятные времена, когда жили наши пра- пращуры, жили две ведьмы Эльза де Вальт и Лерна де Шон.
Эльза де Вальт была твоя пра-пра-пра бабкой, первой ведьмой в нашем роду, с тех пор всем девочкам в нашем семействе давали имя, начинающееся на «Э». Лерна де Шон была из другого семейства, и она стала прародительницей рода ведьм Беры и Белинды, а также Марьи Ильиничны, урожденной Мария Антуанет Вестберг.
В те времена появился в нашем
