тут же огласили крики боли, сгорающих кровососов.
Я же приняв человеческую форму, издал рык и раскинув напрягшиеся от натуги руки. В ту же секунду большая часть упырей разлетелись назад и в стороны, в моей же руке появился выхваченный из крепления кол.
Всё вампирские силы, что я использовал сейчас, хоть и были сильны, но только причиняли малый урон тем, кто мог восстановиться от увечий и вновь устремится в атаку.
Да и использование таких приёмов изматывали меня и не располагали на долгую драку.
Тяжело дыша и сжимая чуть ли не до треска деревянный кол, я рванул в бой.
Первый же вампир с ходу получил удар колом в сердце, а я, схватив второго упыря за одежду, швырнул его в пламя святого масла, но сразу был, чуть ли не сметён толпой упырей, что использовали впереди стоящих собратьев просто как живой щит.
Отпрыгнув от толпы упырей, я снова отскочил назад, дабы не быть погребённым под десятками тел кровососов, что просто прыгнули одновременно на меня.
Стоило моим ногам коснуться каменных плит, как я вновь рванул в атаку.
Влетев в десятку упырей, сразу же воткнул кол в сердце ближайшего кровососа, послед чего, перехватив руку другого врага, прикрылся им и ударом ноги отшвырнул от себя упыря, что, отлетев назад, повалил вслед за собой троих собратьев.
Я же расправился с двумя упырями, познакомив их сердца с деревянным оружием и, вновь взорвался туманом, раскидывая навалившуюся толпу вампиров.
Враги разлетелись, как кегли, а я, схватив рукой упыря, швырнул его в огонь, а по моим ушам ударил слабый чуть слышимый стон Стэфэнии.
Моя голова резко развернулась на звук, что погряз в шипении сотни глоток упырей, и я увидел, как тот, кто держал шипастый венок, нацепил его на лоб вампирши.
Даже находясь далеко от трона, я отчётливо увидел, что шипы вспороли кожу девушке и по её лицу потекли тонкие струйки крови.
Новая волна ярости окатила меня, словно ведро холодной воды.
Очередной упырь появился, словно из воздуха, и я, прихватив его руку, вогнал в его грудь кол, после чего ударом ноги отправил его в полёт.
И в эту же секунду мне пришлось вновь взорваться багровым туманом, раскидывая ораву кровососов.
Но стоило мне вновь принять форму человека, как я опять чуть не был погребён под десятками тел прущих на меня упырей, которые от моей силы мысли разлетелись во все стороны, а я взвыл от боли.
Несколько мечей вонзились в моё тело, от напавших из слепых зон кровопийц.
К губам сразу подкатила кровь, а в моё тело пронзило ещё несколько мечей.
В кровавой дымке перед глазами, я сделал полный оборот вокруг своей оси, чем свалил с ног тех, кто держал рукояти оружия, после чего взвыв, обнажая клыки, силой мысли вытащил из своего тела все мечи и запустил их в упырей.
Оружие словно стрелы разлеталось по залу, пробивая насквозь тела вампиров, а я, взорвавшись туманом в секунду, был рядом с пылающим ковром, наматывая на руку снятый плащ.
Прежде чем вампиры поняли, что происходит, моя рука, обмотанная моей верхней одеждой, скользнула по плитам и вспыхнула, словно факел.
Жир от пылающей руки, обжигал тело, но я, не замечая этого, распался в багрово огненный туман и устремился в бой.
В эту же секунду первые же кровососы стали разлетаться в разные стороны, начиная воспламеняться.
Крики боли огласили мои атаки, а горящие упыри, падали и вскакивали на ноги, начиная метаться по залу, будто живые факелы, устраивая неразбериху.
Верещащие в огне вампиры носились по залу, врезаясь в своих собратьев, сбивая их с ног и поджигая, а я всё метался огненной кометой, погружая врагов в огненный хаос.
Но такая атака не продлилась долго, и я вскоре, вновь был в своём истинном облике, сплёвывая кровь.
Видно я не то что исчерпал лимит этой силы, а превысил её и, вот теперь моё тело начинало получать последствия в виде подступившей крови к горлу и подкрадывающейся усталости, а также боли, что каждую секунду настигала меня изнутри.
Однако мои действия были не напрасны, вампиры больше небыли единым механизмом, а метались по залу, пытаясь сбить с себя пламя, мешая тем, кто избежал огня.
Плащ на моей руке горел факелом, а я рванул снова в бой.
Теперь дела уже обстояли совсем по-другому. Я маневрировал между вампирами и наносил им удары своими руками и ногами.
В правой руке у меня был кол, что колол упырей, а левая рука в языках огня, что закрывала им обзор и, поджигала врагов.
Перемещаясь на запредельной для меня скорости, я сокращал поголовье упырей, то и дело, сплёвывая кровь, понимая, что мои силы не бесконечны.
Очередной кровосос, последний раз оскалившись, отлетел с раной в груди в стену, а я рванул по залу к трону, где выгнулась дугой Стефэния, над которой стали что-то читать.
За скоротечностью боя я и не понял, что уничтожил практически всю свиту главных вампиров, а те, что остались ещё в живых, либо, ни разбирая ничего на своём пути, бегали по залу, спотыкаясь и падая о трупы упырей, горя живыми факелами, или уже не могли встать, просто сгорая в огне.
Стоило мне приблизиться к трону, как мне наперерез выпрыгнул вампир с кадилом, что швырнул дымящийся предмет в меня и хотел накинуться следом словно медведь.
Но кадило пролетело сквозь меня, ведь я, распавшись туманом, очутился за его спиной и, одним движением свернул ему голову, после чего увернулся от второго упыря с таким же кадилом.
В искрах, разлетающихся углей и тлеющих трав, поднырнув под руку кровососу, я не сбавляя скорости, воткнул ему гол в грудь и вместе с ним, совершив оборот, снизал его с кола, запустив в полёт в того, кто на распев читал непонятную мне тарабарщину.
В этот же момент несколько кровососов издали пронзительное шипение, и моё тело, пошатнулось под тяжёлым грузом, а мои клыки, словно увеличившись в размерах, снова дали мне лёгкость во всём теле.
Видно, кровососы такого не ожидали, так как в ту же секунду я убил одного из них, а второго упыря, ударом ноги в грудь отправил в ближайшую стену.
Под треск вминающегося тела в кирпичную стену, все кровососы кроме Чеслава, что был привязан чёрным шнурок к Стефэнии и упыря с книгой, рванули в бой.
Четыре упыря, накинулись на меня, и они были быстрее и сильнее всех тех с кем я сражался в этом
