— Ваша Светлость, боюсь, что это я виноват в неверности супруги. По правде говоря, я не считаю её своей женой, не люблю её и не жду этого от неё. Может, в моей биографии это и не указано, но давным-давно я был женат на другой девушке, которую очень любил. Любил так, как не полюблю больше никого и никогда. Она была прекраснее всех звёзд на небе, умнее и смекалистей целого штата учёных, волшебнее самой магии…
— И что же с ней стало? — осторожно поинтересовался герцог.
— Она умерла, и уже давно. Клянусь богами, после её ухода я всё ещё храню ей верность, хоть и… кхм… женился на Ларе. И несмотря на то, что никогда больше её не увижу, я храню её образ в своей голове, и каждый раз, когда мне плохо, я представляю лицо Лизы, такое доброе и улыбчивое, подбадривающее и дающее сил…
Герберт снова приобнял собеседника и грустным тоном сказал:
— В этом мы с тобой похожи. Моей супруги нет на этом свете уже пятнадцать лет, и с тех пор я не могу заставить себя жениться вновь. Ночами я всё представляю, как обнимаю её спину, прижимаю хрупкое тельце к себе и грею, зарываюсь носом в её волосах. А когда понимаю, что всё это лишь моя фантазия, то реву, как маленькая девочка. Смешно, да?..
— Ваша Светлость! — раздалось за спиной. — Виктор обернулся, и худшие ожидания оправдали себя: это были инквизиторы. — Мы рады видеть вас в добром здравии.
— О, благодарю, друзья, да пребудет с вами Свет, — ответил Герберт. — Присаживайтесь, угощайтесь закусками, испейте напитков. Мы скоро запечём отличного кабана, которого подстрелил для нас наш друг Джеймс Берк.
— Джеймс Берк? — медленно и по слогам переспросил епископ, садясь на бревно напротив. Палач остался стоять за спиной. — Джеймс Берк, помещик и владелец рыбацкой деревни Марлонно, я правильно понимаю?
Клод Люций так буравил Виктора взглядом, что, казалось, ещё немного — и он прожжёт в объекте внимания дыру. Возникла неловкая пауза, которую прервал герцог:
— Да, всё верно, Ваше Преосвященство. Что-то не так?
Епископ ещё несколько мгновений осматривал замаскированного под эльдормена Виктора, всё хмурился, но вскоре перевёл взгляд в сторону и улыбнулся:
— Нет-нет, что вы, всё отлично. Просто я, кхм… давно не видел нашего друга Джеймса и уже успел позабыть, как он выглядит.
Сердце Виктора бешено заколотилось. Мысленно он уже распрощался с жизнью, и стал продумывать план побега, заведомо обречённый на провал. На его плече всё ещё висело ружьё, выхватить которое — секунды две-три. На поясе рапира, достать её — секунда-полторы. Если изловчиться, то можно сперва прыгнуть вперёд и повалить епископа на землю, после чего рвануть вперёд, где стоит и жуёт траву ещё не уведённый в стойла конь герцога. Если судьба будет благосклонна, то Виктор сможет убежать, и в лесу его вряд ли догонят. Но тогда погибнет Даша, которую наверняка запытают до смерти в подземельях Ордена. Обдумав всё это за короткие доли секунды, Виктор решил рискнуть, ведь раз епископ сразу не сдал его с потрохами, то у него есть какие-то более тонкие и изощрённые на него планы. И до сих пор не было понятно, узнал ли Клод Люций в псевдо-Джеймсе своего беглеца или же просто заметил огромное различие с настоящим хозяином семейства Берк.
— Да, Ваше Преосвященство, у меня был трудный год. Морозы и болотники меня слегка изменили, — сморозил Виктор и мысленно проклял себя за эту глупость.
— Морозы? В ваших краях? — удивлённо спросил епископ. — Вот это новость. Ну, ладно, не я ведь живу в Марлонно, верно? Вам, рыбакам, лучше знать, какая у вас там погода.
— Ну, раз у вас всё хорошо, предлагаю всё-таки приступить к обеду! — потёр ладони герцог. — Обожаю кабанью спинку на вертеле!
Трапеза состоялась почти через два часа. Уставшие, но донельзя довольные охотники за милую душу уплетали настрелянную дичь. Как и ожидалось, больше всех поймал адмирал Шарп, и почти все рассказы шли именно о его сегодняшней охоте, отчего Виктора уже изрядно подташнивало. Но и землянину дали слово: герцог, в перерыве между историями Николаса, попросил своего нового друга Джеймса рассказать всем о том, как он поймал этого прелестного жирного секача. Виктор решил не привирать и рассказал всё, как было, изрядно похвалив за помощь собаку. Герберт клятвенно пообещал, что Нелли будет представлена к галетной награде и трёхдневному отдыху на сеновале.
Даша тоже поведала о своих приключениях. К удивлению большинства, эта хрупкая дама самолично подстрелила трёх куропаток и почти убила одного тетерева, но промахнулась и попала лишь в ветку, на которой сидела краснобровая птица. Но за этот промах никто её не винил. Напротив, все неприкрыто гордились тем, что в их обществе наконец появилась хоть она женщина, умеющая держать в руках ружьё.
Закончив с обедом, охотники собрались обратно в Авельон. Выдвигаясь, Герберт пригласил Виктора идти рядом с ним впереди колонны, чтобы немного поболтать.
— Понимаешь, — говорил он. — Когда я управляю делами во дворце, нет никого, с кем я мог бы побеседовать на любые темы. Не стану кривить душой, ты и сам наверняка знаешь, что почти вся знать в герцогстве насквозь прогнила лицемерием и самолюбием. Признаюсь честно, меня это порой так задевает, что хочется однажды махом взять и уравнять всех с обычными горожанами. Но ты, Джеймс, дал мне новую надежду. Ты напоминаешь мне меня, а потому я чувствую к тебе некую привязанность. Не сочти за наглость, но я попрошу тебя быть ко мне как можно ближе во время праздника, идёт?
— Не вопрос, Ваша Светлость, — ответил Виктор, понимая, что находясь рядом с герцогом он не подвергается явной угрозе со стороны знающего о подмене епископа. По каким-то причинам Клод Люций не спешил раскрывать все свои карты, или же попросту опасался делать это в присутствии Герберта. Как бы там ни было, время на обдумывание дальнейшего плана пока ещё оставалось.
— Вот и славно. Надеюсь, ты получишь истинное удовольствие, поглядев на завтрашний турнир. Ты ведь любишь турниры, Джеймс?
— Конечно, кто же их не любит, Ваша Светлость?
— Ну, половина из моих гостей придёт на трибуны только ради того, чтобы скоротать время. Истинных ценителей этого практически искусства осталось очень мало, я бы даже сказал катастрофически мало! Но мы это дело исправим. В этом году я организовал такой турнир, который будет интересен даже старым бабкам или мясным курицам. То есть — всем! Там будет представление, доселе невиданное. Реконструкция одного из боёв с болотниками. Также чародеи представят уникальные салюты: распускающиеся в небе цветы, разноцветные горящие узоры, украшающие вечерние облака, дождь из лунного света… нет, не стану говорить обо всём, иначе тебе будет неинтересно.
— Как я понимаю, Ваша Светлость, принять участие может только свободный от брачных уз рыцарь, верно? Ну, я под этот критерий вряд ли подхожу, хе-хе…
— Слушай, а, может, ну её, леди Берк эту? — усмехнулся Герберт. — Я был бы просто счастлив, появись у моей дочери такой муж, как ты. Да и жена твоя, Лара, неверная и вышедшая за тебя лишь по расчёту, явно направила своё вожделение в, кхм, адмиральское русло…
— Вы же несерьёзно, Ваша Светлость? Положим, что с женой проблем нет. Но я никогда не носил доспехов, не держал в руках кавалерийское копьё да и вряд ли удержу, взяв в первый раз. И боевого коня у меня нет.
— Неужели ты думаешь, что обмундирование и лошадь — это проблема? Я выделю для тебя и то, и другое. А насчёт умения… я дам тебе сегодня лучшего тренера верхового боя, согласен? Хоть чему-то, да научит. А завтра с утра попытаешь удачу. Не бойся, все копья будут небоевыми, а, значит, даже при самом тяжёлом поражении ты не умрёшь. Зато хоть узнаешь, на что способен. И да, я упомянул о приданом?..
— Приданом? Н-нет, — нахмурился Виктор.
— Совсем вылетело из головы. Тому, кто возьмёт в жёны мою дочурку, я отдаю треть всех территорий герцогства, пятую часть государственной казны и право занять место герцога когда я уйду на покой.
Виктор никогда не считал себя человеком жадным, но такая награда за победу буквально заставила его тут же выпалить:
— Согласен!
— Вот и чудненько, — улыбнулся герцог. — Я верю в тебя. А насчёт Лары не беспокойся… шлюха — она и в высшем обществе шлюха, это видно сразу.
От слов Герберта Виктору стало не по себе. Ведь Даша, если всё было так, как она говорила, всего лишь разыгрывала свою явную симпатию к адмиралу, чтобы окружающие видели её отношение к законному супругу. И теперь Виктор понимал, для чего всё это было задумано. Он решил, что извинится перед девушкой за все его вспышки ревности и каким-либо образом вскорости загладит свою вину.
Вернувшись в Авельон, Герберт сразу же отправил Виктора заниматься с тренером. Учителем оказался хромающий рыцарь в годах, явно знававший лучшие времена. Но он был ветераном и знал о военном деле всё, и даже больше. Он облачил своего ученика в тяжеленные полностью закрытые доспехи, целый вечер гонял его по тренировочному ристалищу взад-вперёд, заставляя крепко держать в руках болтающееся в разные стороны невыносимо длинное копьё и попадать им с разбега в расставленные по всей длине арены манекены. Сперва получалось не очень хорошо: только один из пяти манекенов падал от удара, но уже через несколько часов аккуратность превышала семьдесят процентов. В конце концов, это не так сложно, как фехтование, решил Виктор, подбадривая себя.
