происходит, где-то на северо-востоке.
— А на вас часто нападали? Тот же Йен или Хоф?
— Не… что с нас взять?
Это да. Нищета у припятьских ятвягов была страшная, даже с тканями у них просто беда, в основном в шкурах ходили. По сравнению с ними, южане выглядели богачами, ведь у них помимо тканей и «большого» количества железа водился крупнорогатый скот и кони, и как следствие именно южане становились жертвами нападений со стороны припятьских ятвягов.
Как следствие у припятьских ятвягов с племенными объединениями было не просто плохо, их вообще не было. То есть каждое племя жило само по себе вступая лишь в краткосрочные военные союзы на время набега на тех же южан или славян на западе, ну или если между собой что-то не поделили союзников искали. И это понятно. Ведь причин по большому счету для укрупнения у них нет в отличие от тех же южан, у которых начался процесс объединения под влиянием двойного прессинга как с севера, так и с юга со стороны славян.
— И все-таки в данный момент между Йеном и Хофом какие отношения? Соседи ваши как-никак?
— Вроде как нейтральные… — снова пожал плечами Ушач.
«Значит им ничто не помешает объединиться против общего врага, если нас таковыми посчитают, а они конечно именно так и посчитают, — подумал Рус. — Но все равно надо попытаться договориться… пусть у чеха будет две жены… для начала».
Доводить дело до драки Рус отчаянно не хотел. По крайней мере не сейчас. Ведь это перерастет в партизанскую войну и если зимой это не сильно страшно, то летом в любой момент придется ждать стрелу из ближайшего куста.
«Значит, если не удастся договориться, то нужно ударить так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло партизанить», — снова подумал он и поморщился.
На войну требовалось время, очень много времени, а надо расселять вторую волну и на подходе идет третья.
Мешал цейтнот. Все надо делать бегом-бегом, не остановиться, а как известно, поспешишь — людей насмешишь. Так-то будь больше времени, может и удалось бы договориться со всеми тремя вождями до того, как произойдет вторжении в их земли.
А так, кто потерпит ситуацию, когда тебя ставят практически перед свершившимся фактом и выдвигают ультиматум?
Кроме того, славянам практически нечего было предложить балтам взамен занимаемой земли. Разве что совместные набеги на восточных соседей? Тех же ливов, латгалов и прочих… Так себе компенсация ибо они тоже голь перекатная.
Тем не менее послов к Йену и Хофу Рус решил послать на следующий день. Что же касается Ломжа, то выслушав характеристику его характера от Ушача, князь понял, что с северо-восточным вождем ятвягов каши не сварить. Слишком задирист и много о себе мнит и слова Ушача подтверждались тем, что у Ломжа под рукой уже семь племен и зарится на прочих соседей. Такой видит себя только первым, и ни под чью руку добровольно не пойдет.
«Этот точно в драку полезет, — вздохнул Рус. — Теперь непонятно, когда ждать его удара, ибо первым в данной ситуации бить нельзя. Одно дело, когда ты обороняешься и совсем другое — прямой агрессор, тогда на тебя остальные сагрятся со стопроцентной вероятностью, а так есть шанс, что останутся в стороне при условии конечно, что им будет предложен выгодный договор…»
Рус подумал, что местным в принципе можно предложить совместную атаку на пруссов, так сказать, вернуть им исконно-посконную землю предков, что у них отжали эти изначально готские племена (у них даже язык другой), но главное, это конечно же допустить их до торговли янтарем.
В то, что удастся договориться миром с пруссами Рус не верил от слова совсем. Так что война с ними, по его мнению, была просто неизбежна. Главное, что он получил подтверждение тем сведениям, что между ятвягами-северянами и пруссами идет необъявленная война. Кто являлся зачинщиком этой войны уже не узнать, слишком давно она идет — несколько поколений. Может и ятвяги. Все-таки пруссы сидя на янтаре, что пользовалось большим спросом в Ромейской империи, были довольно богаты (вот у них кавалерия как раз имелась), а чужое богатство всегда вызывает зависть и желание это богатство отнять.
А может и пруссы, что как известно вторглись в эти края и отжав у ятвягов прибыльный бизнес по торговле янтарем. Первая волна миграции с готских земель прошла со ста восьмидесятого-двухсотого года и длилась двести пятьдесят лет. Вторая и гораздо боле краткосрочная волна, даже скорее вторжение, произошло совсем недавно, сорок лет назад, в 514 году, когда в земли пруссов заявились два брата Брутен и Видевут с войском готов, что подмяли под себя все прусские племена став их правителями. Правда их сыновья власть удержать не смогли, передрались между собой и все вернулось на круги своя.
Русу на причины было глубоко плевать, главное, что на этом противостоянии тоже можно сыграть. Только надо поторопиться и не допустить, чтобы ятвяги, по крайней мере Йен и Хоф, смогли объединиться против общего врага.
31
— Князь! — буквально ворвался в полуземлянку один из жружинников Руса.
— Что, Халява?
— Гонец от твоего брата Славяна!
Руса буквально вынесло из полуземлянки и он увидел десяток всадников, что буквально свалились от изнеможения с коней, что так же едва стояли на ногах бросая пену из пасти. Причем половина всадников были из тех, что он сам послал к Славяну.
Рус подошел к главному, что жадно выпил кувшин теплой воды. Остальные тоже пили, так что аж захлебывались.
— Говори!
— Князь… атаман Славян остановил переселенцев у городища на Цне…
— Почему?
— Прискакали гонцы из городища на Случе… на него напали местные…
— Ясно…
Рус посмотрел на запад. Солнце уже практически закатывалось за горизонт, так что идти на помощь было поздно. Только если с утра.
— Оборонит он городище, — сказал Чех.
— В этом я не сомневаюсь. Проблема в том, чтобы понять, кто напал, Хоф или Ломж.
— Ты хочешь сказать, что если это Хоф, то…
— Именно Сова, если уж Хоф напал, то Ломжу это сами боги велели, посему под угрозой восточные городища на Птичье или Словечне. Так что остаешься за старшего… а то может еще и Йен отважится на нападение на Турью или Стоход. Хотя вряд ли конечно, не те у него силы, но кто его знает? На простой грабительский набег с угоном скота вполне может отважиться.
Чех согласно кивнул.
В каком-то
