конструкты волевым усилием, поэтому у наших Владеющих воля обычно развита лучше. А вот тебе такой вопрос – кто ещё пользуется заклинаниями?
Я честно поломал голову несколько минут, но так ничего и не смог придумать. Наверняка имелись в виду не какие-нибудь отдалённые народы, а что-то такое, что я должен был знать. В голову, однако, лез только Гарри Поттер, который здесь был явно не к месту.
– Сдаюсь, бабушка, – наконец сказал я. – Ничего такого в голову не приходит.
– Эх ты, – укоризненно посмотрела на меня она. – Что-то ты сегодня совсем не блещешь. Да это же наши деревенские знахарки с их наговорами. Они, конечно, слабенькие одарённые, но они ведь на великие дела и не замахиваются. Зато какую-нибудь бородавку выведут моментально и зубную боль успокоят. Просто люди слышат, какую чушь они нашёптывают, вот и не относятся к этому всерьёз. А на самом-то деле неважно, что они шепчут, это всего лишь актуатор волевого усилия.
– Привет, чернильные души, – жизнерадостно поздоровалась Лена, входя в помещение архивного отдела. – Не заскучали тут без дела?
– А что, появилось задание? – встрепенулся Радим.
Радим Расков, в силу своего неугомонного характера, плохо переносил периоды безделья, которые в основном и преобладали в жизни архивного отдела. По складу характера ему бы больше подошла работа в тылу врага, только не тихая разведка, а что-нибудь весёлое и шумное. К несчастью, время на дворе стояло вполне мирное, и запрос на масштабное уничтожение имущества был крайне мал.
– Ну как задание, – вздохнула Лена, устраиваясь в своём любимом кресле. – Кеннер просто высказал пожелание. Заметил, что вот неплохо было бы, если бы такое вдруг произошло.
– Что, настолько сложно? – удивился Расков.
– Сложно, – подтвердила Лена. – Нужно остановить четвёртый механический завод не меньше чем на неделю. Причём не просто производство нарушить, а именно остановить. Чтобы было широко известно, что завод не функционирует, например, по причине государственного запрета.
Радим озадаченно присвистнул.
– Это не тот, что делает тяжёлые бронеходы? – спросил Игнат Суслик и добавил извиняющимся голосом в ответ на вопросительные взгляды: – Я когда в линейных частях служил, заводское клеймо видел на наших тяжах. Всё гадал, что же делают те механические, которые с первого по третий.
– Всё верно, Игнат, – кивнула Лена, – это тот самый. Все тяжёлые бронеходы в княжестве его производства, мы и сами их там закупаем. Потому и сложно – во-первых, это военное производство, там охрана не спит, а во-вторых, нам нельзя там засветиться. Лучше всего сделать так, чтобы это как бы естественным образом произошло, и чтобы никто не подумал на диверсию. Если хотя бы заподозрят, что мы там руку приложили, нам ото всех прилетит начиная с князя.
– С канализацией тогда неплохо получилось, – заметил Расков.
– Понравилось в канализации ковыряться, Радим? – ехидно спросила Марина. – Забудь про это. Эта операция уже в учебники вошла как наша.
– Что, в самом деле в учебники? – удивилась Лена. – И наши имена там есть, что ли?
– Сама видела, своими глазами, – авторитетно заявила Марина. – Подробно разбирается, как всё это было сделано. Я читала и сама поражалась, какие мы, оказывается, умные, и как мы каждую мелочь предусмотрели. А имён нет, написано просто: «предположительно, операция проведена секретным подразделением семейства Арди». Но всё равно, если что, то сразу про Арди подумают.
– Так если в учебниках пишут, то наоборот не подумают. Любой же может прочитать и сам сделать.
– После того дела у любого говночиста по три раза документы проверяют, прежде чем до унитаза допустить, – хмыкнула Марина. – В общем, забудьте про канализацию и не вспоминайте больше.
Архивный отдел мучительно задумался, совершая мозговой штурм.
– Я в детстве сестре мышей дохлых подкладывал, – поделился идеей Радим.
– Я бы на твоём месте этим не гордилась, – хмыкнула Лена. – Да и вообще, так себе идея. Даже если мы секретарше директора дохлую мышь на стол подкинем, завод от этого не встанет. Как-то мелко ты мыслишь, Радим, ты ещё предложи директору на стул канцелярскую кнопку подложить.
– Да нет, я просто как пример сказал, – смутился Расков. – Я к тому, что можно подумать про какое-нибудь биологическое оружие. Скажем, на территорию к ним тигров запустить.
– Что помешает этим тиграм сначала нас сожрать? – скептически спросила Марина. – И что толку от хищников? Выстрелят специальной ампулой со снотворным и отвезут в зоопарк. Самое большое на часок им сделаем развлечение, дольше сами будем возиться.
– Ладно, – вздохнула Лена. – Давайте дома ещё подумаем, может, и придумаем что-нибудь.
В этот момент снова заговорил Игнат Суслик. И этим порядком удивил всех, поскольку такие приступы разговорчивости случались у него нечасто.
– Я поговорю с братом, вроде у него в соседней лаборатории что-то такое делали. Я уже плохо помню, что он рассказывал. Поспрашиваю подробнее, может, и впрямь пригодится.
– А кем у тебя брат работает? – поинтересовалась Лена.
– Научный сотрудник на кафедре вульгарной алхимии в университете, – Игнат недоумённо посмотрел на остальных. – Ну чего вы так уставились? Работа как работа, ничем не хуже других.
– Просто неожиданно как-то, вот и смотрим, – объяснила Лена. – Не думали, что у тебя брат в университете.
– А что тут такого? Я и сам в университете учился, только меня с первого курса выгнали за драку.
Архивисты поражённо смотрели на товарища, открывшегося с совершенно новой и удивительной стороны.
– А с кем подрался-то? – с любопытством спросила Лена.
– С деканом… – неохотно признался Игнат.
* * *
– Здравствуйте, герр профессор, – с сильным германским акцентом произнесла Марина Земец, с любопытством оглядывая обстановку лаборатории. – Благодарю вас за то, что нашли возможность для встречи.
Профессор Арсений Стланик выглядел, как положено было выглядеть уважающему себя шарлатану, то есть солидно и респектабельно, при этом шарлатаном он определённо не был. Не было у него и безумного блеска в глазах, присущего непризнанным гениям – наоборот, взгляд был спокойным и внимательным. Всё это не сулило очень уж лёгкого разговора, и Марина внутренне подобралась.
– Здравствуйте, эээ…
– Инга фон Клотц, – подсказала Марина. – Я представляю компанию «Шверциг унд Шверциг» из Курпфальца. Возможно, вы знакомы с нашей продукцией?
– Увы, не имел чести, фройляйн Инга, – развёл руками профессор.
– Ничего удивительного, – улыбнулась Марина, – всё же основным рынком для нашей косметической продукции является Галлия и Иберия. Дело в том, герр профессор, что мы совершенно случайно узнали о ваших выдающихся результатах в области феромонов и заинтересовались…
– Ах, вот вы о чём, – понимающе кивнул Стланик. – Действительно, мы достигли серьёзных успехов в конструировании эпагонов [12], воздействующих на позвоночных.
– Я слышала, что позвоночные очень слабо подвержены
