хитрее всех! Эти двое прилетели сюда на ковре-самолете с бездонной сумкой и со свечой, что светит только для своих хозяев. Но это им не поможет, потому что…
Пока она говорила, над ничего не подозревающими гоблинами, энергично загребающими золото, росла и сгущалась высокая тень. Наконец огромный желтоглазый змей трехметровой высоты раскрыл свою клыкастую красную пасть и бесшумно бросился на воришек. Он схватил одного из них, что был потолще и посочнее, и целиком проглотил беднягу, как змея лягушку.
Второй гоблин, парализованный страхом, застыл на месте, глядя в гипнотизирующие горящие глаза змея. Однако, бездонная котомка с золотом не выскользнула из его цепких зеленых лап. В следующее мгновение он достал оттуда пригоршню монет, швырнул их в змея и резко вскочил на свой разноцветный ковер-самолет. В эту ночь гоблин торговец потеряет своего лучшего друга, но вернется домой богатым и знаменитым. Однако, не тут-то было…
— Сзади! — невольно закричала я, видя, как прямо за спиной ловкого гоблина из золота поднимается вторая желтоглазая голова, гораздо больше и страшнее первой. Услышав мой истошный крик, бедолага обернулся, но было уже поздно — большая черная тень мелькнула в воздухе, змей проглотил воришку прямо с мешком золота и вместе с ковром самолетом. — Вот, блин! Ни фига себе змея!
— Это не змеи, это василиски, или бескрылые драконы, — шепотом ответил Дин, словно боялся привлечь их внимание, — ими просто кишит Драконья пещера, именно они охраняют все это золото. Но ты не парься — самые старшие, и потому — длинные и большие из них, ползают только внизу, высоко не забираются, потому что их огромные тела не выдерживают даже самые крепкие каменные пролеты. Так что самое главное — не падай вниз!
— Постараюсь, — вздохнула я, наблюдая, как два огромных змея синхронно нырнули в золотой бархан, словно тот был сделан не из твердых монет, а из мягкого песка. — Да у них просто настоящая броня, а не кожа! Хорошо хоть крыльев нет.
— Крылья у василисков тоже когда-то были, — уверенно заявил Дин, — ходит легенда, что однажды в башнях драконов, что стоят на вершине этой горы, появился злой коварный дракон, который пытался силой захватить трон. В общем, его заговор раскрыли, а его самого с помощью магии навсегда лишили крыльев и сбросили вниз. Он стал первым василиском и вот уже много тысяч лет охраняет здешнее золото вместе со своими бескрылыми потомками. И да, драконья кожа чертовски прочная, поэтому она даже не горит в зеркальных порталах. Гоблины часто используют ее для контрабанды запретных товаров, перенося их между нашим и миром смертных.
— Это просто безобразие! — вмешалась Энель, возмущаясь таким тоном, словно Дин учил меня никогда не чистить зубы. — Чему ты только учишь своего подмастерье!?
Конец пламенной речи эльфийки я не стала дослушивать — меня совершенно не интересовала контрабанда в волшебном мире. Все равно их лепреконовское золото рано или поздно исчезает, или хуже того — обращается в пепел.
Благодаря полную яркую луну за ее щедрое освещение, я энергично озиралась по сторонам в поисках ближайшего бесплатного туалета. Вот меня, конечно, угораздило-то!
— Уважаемые, я, кажется, вижу уборную, — громко прервала я своих знакомых, которые жарко спорили о том, кто же все-таки мог предать несчастных Принца и Принцессу, — в-о-о-н там по мостику налево за колоннами. Там еще два фонтана. Видите? Пару минут, и я вернусь. Не скучайте!
Тогда я еще не знала, что эти «пару минут» затянутся намного дольше и окажутся, пожалуй, самыми длинными в моей жизни…
Ванная комната была просто роскошна, с причудливой лепниной из белой глины, фонтанами, резными арочными окнами и зеркалами. Единственное, все вокруг было миниатюрным, раза в два меньше стандартных привычных размеров, словно я попала в кукольный домик, а если точнее — уборную. Закончив все свои дела, я встала перед непривычно высоким и широким для ванной лилипутов старым зеркалом в потемневшей от времени серебряной оправе. Оно сильно выделялось своими внушительными размерами и было явно тут не к месту. Странно, однако. Что оно здесь делает? По моей спине побежали мурашки — я вспомнила, что никакого зеркала тут и в помине не было, когда я заходила в уборную. Но как такое возможно? Что тут происходит? Неужели за мной кто-то следит? Или же я случайным нажатием активировала появление этого тайного «скрытого» зеркала в уборной?
Как и подобает всем старинным зеркалам в этом сумасшедшем волшебном мире, оно отражало совсем не то, что полагалось. Вместо моей удивленный копии, что должна была таращиться на меня с серебристой глади зеркала, там был какой-то бесконечно длинный коридор, одетый целиком в грубый серый камень и хорошо освещаемый факелами неестественного, ярко-голубого цвета, такими стандартными для волшебного мира.
Словно это было не зеркало, а очередная распахнутая дверь в неведомый потусторонний мир.
— Интересно, они что прямо в туалетах ставят свои порталы? — возмущенно нахмурилась я, — это чтобы сюда быстрее по нужде телепортироваться? Неплохо!
Я с интересом взглянула на старое зеркало, с азартом представляя, как сейчас смогу безнаказанно прихватить с собой пару горстей золотых монет и отправиться обратно в общагу. Все подумают, что меня сожрали василиски — они прогладывают несчастных воришек целиком. Никто даже не заметит моего исчезновения! Ну, кроме Дина, разумеется…
Я быстро наклонилась, чтобы поднять с пола пригоршню золотых монет, драгоценных перстней и необычайно красивое, а потому, скорее всего, очень дорогое ожерелье из алмазов. Этого хватит на самую богатую, длинную и счастливую жизнь!
Но, между тем, гладь раскрытого зеркала, видимо реагируя на мою нерешительность, поменяла картинку, как телефон заставку. Теперь там был вовсе не туннель с факелами, а откуда-то взявшийся просторный кабинет с массивным письменным столом, высоким кожаным стулом и большим металлическим шкафом-сейфом для документов и не только.
Я тут же вздрогнула, моментально узнав это место — кабинет ректорши моей земной Академии, той самой, где я училась на экономическом факультете и имела глупость перейти дорогу Константину Блэкстоуну, самому богатому, а потому избалованному, наглому, жестокому и опасному ее студенту.
Именно на роскошном лакированном паркете этого кабинета ректор мадам Буффало, бочкообразная противнейшая старушенция, объявила мне о моем отчислении и трехэтажном штрафе за драку в кафетерии и всевозможные земные грехи.
Ей с энтузиазмом поддакивал Коста, который сидел в одном из огромных кожаных кресел с самодовольной и несколько кровавой усмешкой (из-за его нижней опухшей губы, которую я имела удовольствие и глупость разбить).
Сейчас же в безупречной зеркальной глади на дубовом письменном столе я
