выглядите, аж посерели весь. Тошнит, наверное, после контузии завсегда так. Меня в Гражданскую, когда гаубичным снарядом в госпиталь уложило, тоже потом где-то с неделю поташнивало и еда в глотку не лезла. Так, может, Юрку с вами отправить — просто на всякий случай?
— Не беспокойся, вроде пока живой и по-малому сходить без чужой помощи способен. Ты лучше скажи, как там капитан? Оклемался уже?
Старшина перенес взгляд на накрытого плащ-палаткой капитана, разместившегося на противоположном краю полянки, и немного изменившимся голосом произнес:
— Железный мужик. До сих пор не оклемался, а все равно молодцом держится. Вот сейчас телеграмму из Москвы с радистом приняли, поел и уснул. Сила воли у человека бешеная.
— Телеграмма — это как вестник? В смысле почтовая птица или ящер?
Вытаращенные глаза и странное выражение лица старшины немного подняли мне настроение, все же при живом общении я способен адекватно воспринимать окружающих меня людей, и это радует.
— Ну, это они по радио письмо получили, а вчера, когда ты, командир, без сознания валялся, в Москву отчет о проделанной работе отправили. Вот можно вопрос? Почтовых голубей видел, даже у самого голубятня по детству была. А почтовые ящеры — это как? Как они хоть выглядят-то?
Загоревшиеся глаза ярого голубятника не спутаешь ни с чем. Старшина был явным маньяком в этом отношении и, судя по засиявшим глазам и чуть изменившемуся тембру голоса, когда-то в его карманах явно обретались большие запасы зерна, вымоченного в водке. Уж с такой физиономией не особо верится в покупку или честный обмен пернатыми сокровищами. Эта картина немного успокоила мой вскипевший разум, уж если окружающие люди слегка сходят с ума на каких-то мелочах, то мне сам ректор велел быть немного не от мира сего, самое главное — держать себя в рамках просчитанной линии поведения и при дружеской улыбке «прятать клыки».
— Тьфу, гоблин! Уговорил! Пошли, проконтролируешь на всякий случай и, может, компанию составишь, а я тебе как раз лекцию по хроматовым почтовым дракончикам устрою…
Солнечный день, шелест листвы от легкого ветерка, щебетанье лесных пичужек и задумчивый голос, доносящийся из-за куста орешника на фоне бодрого журчания:
— В корне неверно считать самыми быстрыми гонцами вульгарных миниатюрных виверн. Ну скажите, какой любитель гонок почтовых ящерок обратит внимание на эту несуразную животинку? Где грация, где совершенство изгиба шеи? Просто представь, как выглядит эта несчастная виверна при посадке — змея с крылышками, да и только. А миниатюрный дракончик, являющийся полной уменьшенной копией Драко-нобилис, особенно хроматовые подвиды, — это само совершенство. Напряженные лапы, оснащенные внушительными когтями, готовые сорвать тело в прыжок, переходящий в стремительный, ломаный росчерк полета, маленький огонек рассерженной пасти, которым так удобно расплавлять сургуч для запечатывания посланий. Правда, это относится только к обученным особям. Обратившись к чужому вестнику за подобной услугой, можно остаться без послания и с опаленными пальцами…
Особенности передвижения по местности.
Краткий справочник эльфа.
Том 4, глава 1, «Помет животных»
12.07.1941
Ссешес Риллинтар
Ну кто назвал это Пущей? Нет, деревьев вокруг много, но проблема заключается в комплектации этих деревьев. Посудите сами, зачем совмещать вроде бы красивый лес с таким уродливым болотом? Вот и я не знаю. И пилить по этому болотцу надо до самой станции Оранчица, замечательной только тем, что в ней пересекаются два железнодорожных полотна: линия от Пружаны и трасса Брест — Минск. Заштатная в общем-то станция, ну домик смотрителя, бак-накопитель для воды, домов двадцать жителей и пара запасных путей. Короче — глушь небесная. И вот к этой-то глуши мы и чешем — больно место хорошее. Охраны там много быть не должно, даже в связи с недавними событиями. Все, что есть у противника в наличии, сейчас должно ловить диверсантов в районе взорванного мной мостика. Пятна болотистой местности, перемежающиеся с довольно просторными участками лиственного леса, звонкий гул комаров и обреченное хлюпанье солдатских сапог, сдержанный мат нагруженных боеприпасами бойцов и беспощадное летнее солнце — красота!
Единственное, что вызывало у меня странные ощущения, это то, как мои бойцы умудряются так изгваздываться на вроде бы не особо грязной местности — даже болотца, которые нам встречались, были почти пересохшими и не представляли особо больших проблем. Вот почему я так не измазался? Ведь идем цепочкой, самый жестокий «чемеряжник» я стараюсь обходить, ступают почти нога в ногу и все равно грязные, как чучундры. Угу, не только грязные, но и потные.
Да и вообще, дроу быть гораздо приятнее. Взять хотя бы комаров. Почти все сокамерники, в смысле соратники, из-за близости болот жестоко покусаны комарами и слепнями и представляют собой довольно унылую картину. На стоянке и во время марша периодически раздаются шлепки и сдавленные ругательства. А после того как окружающие наконец-то заметили мой иммунитет к летающим гадам, спину периодически жгут завистливые взгляды. Вроде бы небольшое различие в физиологии, но сколько приятных моментов оно доставляет! Вот, например, качественный, откормленный овод на форсаже движется в мою сторону, ну что, поможем животинке — закатываю рукав «гилли» и, пока мои первопроходцы выбираются из очередной найденной на пустом месте лужи, наблюдаю интересную картину. Овод с наглым хозяйским видом подлетает к коже на расстояние пары миллиметров и уже вытягивает лапки для обеспечения мягкой посадки, между прочим, при этом он сильно смахивает на «Мрию» — такой же несуразный, толстый и важный. Но вдруг как будто натыкается на невидимый барьер, резко втягивает шасси и с недовольным гудением отправляется в сторону грязных, потных, но таких вкусных солдатиков. И, судя по количеству летающих объектов, буквально вьющихся над страдальцами, этой же мысли придерживается сегодня добрая половина всей летающей нечисти на соседних болотах.
Нет, если бы не чрезмерная чувствительность слуха и зрения, жизнь была бы прекрасна…
Сосны… сосны… ой, дубочек! Сосны… сосны… Да когда, блин, этот лес закончится! Хумансы плетутся, как… ну я не знаю, что может так плестись. Обижать черепах не хочу. Идем в час по чайной ложке. Двое носилок — одни с капитаном, другие с кучей барахла. Плюс то, что навешано на тушки. И поверьте, навешано немерено. Короче, табор, сбежавший из сумасшедшего дома, на выгуле. Цыганок только не хватает…
Ближе к полудню решили устроить привал. Выбрали полянку посуше, нарубали лапничка и с комфортом разместили нашего контуженного — кстати, он сегодня уже довольно шустрый. Сознание, во всяком случае, не теряет, а что бледный, как вампир, и сосуды в глазах полопавшиеся, так это пройдет. Судя
