– Так и просто. – Густая сеточка морщинок разбежалась вокруг Дедовых глаз. Он улыбался. Дед стал набивать трубку табаком, закончив, аккуратно раскурил и довольно затянулся.
Макс молча наблюдал.
– Странный ты, подойдешь и молчишь, че молчишь-та? – бросил Дед.
– Да задумался, извините. Ленька говорил, что напротив его дома дед живет, он такие места для рыбалки знает, просто обалдеть, уж не тот ли вы самый дед?
– А шо, если и тот самый?
– Так, может, на рыбалку сходим, вы меня проводите, я-то здешних мест не знаю.
– Хе! Вроде есть места, которые ты знаешь, – буркнул тот.
– Я заплачу, все по-честному, как проводнику, ну так что?
– А почему не сходить, сходить можно, завтра в шесть и пойдем.
– В шесть? А что так рано?
– А че тянуть?
– Ну в шесть так в шесть, до завтра.
– Ага.
Ближе к вечеру он вспомнил, где видел того нелепого старика с костью в руке. Это был грибник с болота. Только старше и грязнее.
В эту ночь Максу снилось море. Наверное, таким оно было в те времена, когда еще не существовало материков, а был один громадный кусок суши, называемый современными географами Пангея. Макс думал об этом, проснувшись и глядя в потолок, на улице уже светлело, он глянул на часы – 5.45. Почти шесть, рань-то какая. Стоп, Дед говорил, в шесть выходит. Макс вскочил и начал одеваться. Натянул майку, влез одной ногой в штанину и застыл.
– А пошел он! – Бросил джинсы, стянул майку и упал на кровать. Через минуту снова вскочил.
Деда он догнал уже на окраине деревушки.
– Утро доброе.
– Доброе, – прокряхтел Дед. – Проспал?
– Нет, думал идти или послать это все куда подальше.
– Так и надо было послать, – совершенно серьезно сказал Дед, глядя себе под ноги, – а теперь оно и поздно будет.
Они вышли к озеру, прошли вдоль берега. На том месте, где Макс бросал камни, Дед остановился. Постоял немного, посмотрел на юношу, потом на озеро и двинулся дальше, ничего не сказав. Макс так же молча потянулся следом, думая о том, как так получилось, что он в такую рань плетется по лесу вслед за совершенно незнакомым ему человеком.
Тропка петляла, огибая деревья, взбираясь на холмики и ныряя в овражки, она была такая узкая, что идти можно было только гуськом, а вскоре и совсем пропала. Часа через три Макс понял, что обратной дороги самостоятельно не найдет. Нет, он, конечно, считал себя подкованным и, как любой горожанин, искренне верил, что определить сторону света и направление сможет без труда. Только здесь все было не так, как пишут в книгах, все как-то неправильно. Во-первых, солнце скрывалось за кронами и вообще двигалось куда-то не туда; во-вторых, остальные приметы тоже не очень ему помогали. «Мох растет с северной стороны деревьев»… – ну и где она, ваша северная сторона, вон мох облепил деревья вокруг. А муравейники! С ними вообще проблема; может, в этом лесу нет муравьев? Что там еще? «С южной стороны пышнее крона» – ну и где? Короче, облом. Он глянул на Деда, тот спокойно шлепал себе, насвистывая какую-то песенку. «Этот точно знает, где мох гуще», – подумал Макс.
– И далеко нам еще?
– Да не, – с готовностью откликнулся Дед, – щас еще чуточку пройдем, потом пожуем, да и дальше пошлепаем.
– То есть у нас, как у заправских туристов, привал будет? Привал – это хорошо, привал – это правильно! Потому как это способствует не только снятию напряжения в мышцах, двигающих конечности, но и дает возможность подкрепить свой истощенный организм недостающими калориями и витаминами, а также полюбоваться местными красотами, что благотворно сказывается на общем развитии человека. Естественно, при наличии оных, – изрек Макс, воздев руку к небу и пытаясь обратить на себя внимание Деда. Шутка не прошла.
Где-то через часик они вышли к небольшому родничку.
– Вот тут и передохнем. – Дед присел около родничка, зачерпнул воды ладонями и плеснул себе в лицо. – Гарнесенько, пить можешь безо всякого, водичка чистая.
Макс молча уселся рядом и стал пить, зачерпывая воду ладонями.
– Ну как? – Дед явно ждал его реакции.
– Божественно! Просто чудо, гм. – Он сделал глоток. – Этот неповторимый букет, – еще глоток, – гм! А это послевкусие! Шикарно, шикарно!
Дед недоверчиво посмотрел на Макса, отошел в сторону и уселся под здоровенным стволом неизвестного Максу дерева.
Сам же Макс тем временем решил, что называется, проинспектировать кусты. Перепрыгнул через ручеек, забрался туда, где погуще. Он понимал, что вокруг никого нет, но цивилизация, друзья мои, цивилизация. Она крепко сидела в подкорке, диктуя, что и как делать. И сейчас, посреди этого безлюдного леса, она говорила ему – уединись. Вот и уединился. Макс уже собрался выбираться, когда почувствовал сзади шорох. Ему вдруг сделалось страшно. Какой-то жуткий первобытный страх стал расползаться по телу, по спине побежали мурашки. Жутко хотелось обернуться и посмотреть. Он чувствовал, что сзади кто-то дышит, двигается и как бы принюхивается. Зверь какой? Наверное, зверь. Макс медленно повернулся и встретился глазами с тем, кто стал свидетелем его уединения. Страх превратился в панику с моментально вспотевшими ладонями и испариной. Да, сквозь листву на Макса смотрела довольно большая, с хорошего теленка, зверюга. Он почувствовал, как ноги превратились в вату, руки стали предательски подрагивать, и ему непреодолимо захотелось заорать. Жуткая тварь в упор рассматривала Макса, как бы оценивая его. «Прыгнет – не прыгнет, прыгнет – не прыгнет», – демонским молоточком стучало в виски. Не прыгнула. Вместо этого она неясно хмыкнула и, скакнув куда-то в сторону, в одно мгновение скрылась в зарослях. А Макс продолжал стоять, безуспешно пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Хорошо хоть зверюга вышла уже после того, как он… ну вы понимаете, а то бы осрамиться пришлось. Больше всего его поразили не размеры твари, не хищно оценивающий блеск желтоватых глаз, не клыки размером с его ладонь. Больше всего Макса поразило и испугало то, что никогда и нигде он не встречал изображения или описания подобного зверя. Его наконец отпустило, вернулась способность двигать руками и ногами. Макс никогда не думал, что страх может быть таким всеохватывающим, парализующим. «Интересно, что бы я делал, если бы она все-таки прыгнула?» На плохо гнущихся ногах он выбрался на полянку, где оставил Деда. Тот сидел под тем же деревом, в той же позе и даже подремывал. Макс упал рядом.
– Слушай, Дед, а тут хищники водятся? – как можно спокойнее спросил он.
Дед нехотя открыл глаза.
– Ну када-та волки были, да теперь нет, постреляли усех.
– А кроме волков?
– А черт их знает. Ну лиса, ну хорь, ну може, ласка какая. Тебе на шо они сдались, ты ж на рыбалку вроде шел?
Вместо ответа Макс достал из рюкзака неразлучный блокнот и ручку, что-то стал быстро черкать. Дед внимательно наблюдал.
– Вот. Я, конечно, не художник, но в целом похоже. – Макс протянул блокнот Деду.
Тот взял и уставился на рисунок, на котором красовалась зубастая тварь с мощными лапами, маленькими, прижатыми к лобастой голове ушками; чем-то она была похожа на бойцовых собак – грудь бочонком и небольшой зад, вот только рожа не собачья.
– И чего это?
– Не знаю, – прохрипел Макс, – только похожее создание минуту назад пялилось на меня вон там. – Он махнул рукой на кусты.
– И здоровая она?
– С телка ростом и… – Макс запнулся, – понимаешь, Дед, по-моему, она была покрыта чешуей, ну как у ящериц…
Дед снова внимательно посмотрел на Макса, в глазах его плескалась тоска.
– Не бывает таких тварей на белом свете, парень; то небось в телевизире таких пугал показывают. От заразы! Понапридумують! Еще и дитям показують! Тьфу! – Он в сердцах сплюнул.
– Я видел ее, понимаешь, Дед, видел, – спокойно сказал Макс и встал. Он прошелся взад-вперед, присел, снова встал, почесал в затылке. Дед не мешал. Макс постоял еще немного, наклонился за веточкой, валявшейся в траве, и… упал.
…Лететь было прилично, метров десять. Он постарался сгруппироваться и прямо войти в воду – почти получилось. Рядом шлепнулось несколько стрел, одна на самом излете чуть клюнула в плечо, уже под водой. Рагийцы никогда не были хорошими стрелками, да что там, дрянными стрелками были рагийцы. Вот в ближнем бою другое дело. Макс постарался проплыть под водой как можно дальше и, когда уже грудь начало сдавливать, вынырнул глотнуть воздуха. Огляделся и порадовался за себя, он отплыл достаточно далеко, теперь стрелы были не страшны. Он даже помахал оравшим проклятия крепышам на стенах. Макс начал спокойно загребать, направляясь к мысу. Даже если колченогие и соберутся отправить за ним лодку, случится это не скоро. Единственный спуск к морю был далековато. Пока добегут, пока лодку наладят (моряками рагийцы были еще более худшими, чем стрелками), он будет уже за мысом, где без труда выберется на сушу и уйдет. Благо море сейчас спокойное, плыви себе и плыви. Но фортуна распорядилась по-другому. Из-за того самого мыса показался нос корабля. Это точно была не рагийская лодка, это был полноценный боевой корабль – узкая хищная морда быстро и проворно скользила по морской глади, казалось, корабль летит над водой. Из огня да в полымя. Макс перестал грести, от этих не уйдешь, тем более что его заметили. Корабль мог принадлежать только бурретам – морским охотникам, державшим в постоянном страхе побережье и успешно тягавшимся с имперским флотом. Он не ошибся. Корабль подошел почти вплотную, а еще через пару минут его вытянули на палубу.
