Ирка тут же пристроилась рядом. Принялась помогать. Дело шло медленно. Орехи были неспелые.
– А ты точно видел зайца? – Вдруг спросила сестра.
Было видно, что она очень-очень хочет мне поверить.
– Извини, Ир, – признался я, – я просто неудачно пошутил.
Чтобы избежать вопросов. Кто не верит, может посмотреть в сети. Кассетные автомагнитолы в СССР выпускались с 1974 года Загорским ПО «Звезда» и были рассчитаны на установку в автомобиль Жигули «ВАЗ-2103». Но умельцы приспособились устанавливать их и на другие модели Жигулей. В частности, в копейку.
Глава 3. Как пройти в библиотеку?
На место мы приехали уже ближе к вечеру. В первый раз мне здесь невероятно понравилось. Сейчас же городок поразил своей экзотической неказистостью.
Был он совсем небольшой. Старые кирпичные дома – самый высокий в четыре этажа. Сплошь извилистые улицы – не одной прямой, одни изгибы и повороты. Кое-где асфальт плавно перетекал в допотопную мостовую. И в мостовой этой была натыкана туева хуча люков.
Копейка на них подпрыгивала и звенела. Отец сквозь зубы тихонько ругался, стараясь употреблять исключительно цензурные слова. Найти по карте нужный адрес у нас не получилось. Квартал мы объехали трижды, пока не надумали спросить направление у аборигенов.
После этого дом наш нашелся легко. Батя загнал машину во двор. Я вылез из салона, пробежался вдоль подъездов, отыскивая нужный номер. Слету определить это не удалось.
Дом, по уверению местных, был постройки времен Петра Первого. Темно-красный, кирпичный, в два этажа. Состоял он из двух корпусов, соединенных в торце низенькой неказистой пристройкой с четырьмя дверьми. Семейство мое еще ожидал большой сюрприз, я же помнил, что все удобства, положенные этому дому, располагались именно там – в пристройке.
Наш подъезд нашелся справа.
* * *
Сюрприз удался на славу.
– Ир, – приказала мать, стягивая с ног босоножки, – бегом в туалет. А то здесь уже очередь.
– Ага!
Ирка быстро сориентировалась в пространстве и ускакала в сторону кухни. Оттуда донеслось удивленное:
– А где здесь туалет?
Мать проворчала беззлобно:
– Детский сад, ничего без меня не можете!
Отец улыбнулся и подмигнул мне – на этот раз досталось не ему. Я сидел у дверей на корточках, делая вид, что вдумчиво расшнуровываю кеды. В отличие от них от всех, я еще с прошлого раза помнил – в квартире лишь кран с холодной водой да раковина на кухне.
– Саш, иди сюда! А туалет-то где?
Отец аж сменился в лице. Он нехотя поплелся на зов. Мне ничего не осталось, как отправиться следом. На кухне разыгрывалась трагедия. Мать с Иркой с паникой в глазах оглядывались вокруг. Ни здесь, ни в коридоре, дверей, ведущих в санузел, видно не было.
– Погоди, Надюш, – попытался успокоить отец. – Давай, поищем. Кто их знает, какая тут планировка?
Они все дружно высыпали в прихожую. Осматривать там было особо нечего. Две распахнутые двери: одна в гостиную с диваном, другая в маленькую спальню с двумя кроватями.
Мать попутно распределяла, кто где ночует.
– Мы с отцом здесь, – сказала она, обозрев диван. – А вам с Иринкой тут будет удобно.
Я мельком глянул на древние кровати с никелированными шарами на спинках и панцирной сеткой и тут же вспомнил, как отчаянно они скрипят в ночи. Сразу подумалось: «Я бы предпочел диван!» Но мнения моего никто не спрашивал.
Отец тем временем дошел до конца коридора и уперся в закрытую дверь. На двери был намертво приклеен пожелтевший от времени альбомный лист. На нем кто-то чернильным карандашом написал: "не входить". В конце, чтобы не осталось никаких сомнений, было поставлено три восклицательных знака.
– Странные люди, – сказала мать, – зачем писать? И так никто не пойдет. Только дверь хорошую испортили.
Двери этой я тоже не помнил. Батя подергал за ручку и пожал плечами.
– Заперто. Действительно, странные.
Он отколупнул уголок листка и изумился еще сильнее.
– Надо же, не поленились, приклеили на бустилат.
Мать совсем расстроилась.
– Ну вот, теперь это ничем не отодрать.
– А зачем тебе это отдирать? – Хохотнул отец. – Это же не твоя дверь.
Вопрос был резонный, но мама привыкла быть права. Она возмущенно сверкнула глазами и поджала губы.
Я смотрел на эту дверь – простую, гладкую, деревянную. Выкрашенную добрым пятком слоев белой краски. И удивлялся. Нашли из-за чего страдать. Выкинуть и всех делов. Этому дерьму давно место на свалке. Сейчас…
И тут же одернул сам себя – нет больше никакого сейчас. Точнее есть. Но это – не двадцать первый век – время изобилия и мусорных гор. А старый добрый совок, где проще перекрасить дверь по десятому разу, чем купить новую.
И я примирительно сказал:
– Мам, пап, нашли из-за чего спорить! Возьмут у кого-нибудь строительный фен и снимут краску. Делов-то…
И понял, что сморозил глупость.
Родители забыли о ссоре и воззрились на меня с изумлением. Еще бы! Откуда обычному мальчишке знать о таких чудесах техники.
– Сын! – Восхищенно произнес отец. – Ты удивляешь меня своими познаниями. Где ты такое видел?
Я был готов прикусить себе язык. Пришлось суматошно перебирать в голове всех приятелей далекой юности. Кто из них мог быть гипотетическим обладателем такого сокровища?
– Я у Жеки видел, – врать пришлось в наглую.
Родителей эта ложь устроила. У Женьки могло быть и не такое.
– Олег, – попросил отец, – сбегай во двор, узнай, где тут туалет.
Я согласно кивнул, выскочил в подъезд, постоял на первом этаже, неспешно досчитав до трехсот, и вернулся обратно. Зачем спрашивать о том, что я и так прекрасно знаю?
* * *
Чуть позже, когда все наше семейство посетило с инспекцией пристройку, когда улеглось мамино недовольство по поводу элегантной дыры в полу вместо нормального унитаза, когда все были накормлены и напоены чаем, когда отцу от душевных щедрот налили столичной, мать вдруг вспомнила недавний разговор. Ирка уже упрыгала в комнату, а мы все еще сидели на кухне.
– Саш, – спросила она, – может, и нам, когда вернемся, тоже двери перекрасить?
Тот пожал плечами. Тогда мать взялась за меня:
– Сынок, а твой Женя не мог бы попросить родителей, что бы они…
Спасла меня Ирка.
– Мам! – Раздалось из комнаты. – Сейчас начнется «В гостях у сказки». Можно я телик включу?
– А на море ты не пойдешь?
Ирка появилась в дверях. Губы у нее были надуты.
– Ну, мам…
– Не тронь ты ее, – встал на защиту дочери отец, – пусть смотрит. Еще успеет накупаться.
Сестра тут же перестала дуться.
– Ура! – Прокричала она и ринулась в комнату.
– Погоди! – Обеспокоенно прокричала мать, бросаясь следом. – Лучше я сама.
За чужой телевизор она переживала. Не дай боже Ирка чего испортит?
Я, старательно отворачиваясь на отца, чтобы не нарваться ненароком на неудобные вопросы, тоже заглянул в комнату. Там стоял старый добрый Горизонт на тонких высоких ножках. Точно такой же, как был когда-то и у нас. Помню, я очень завидовал Пашке, когда у него появился первый в нашей компании цветной рубин. Как бегал к нему смотреть клуб путешественников. В цвете эта передача была куда интереснее.
Впрочем, потом у него у первого появился и видак с загадочным названием «Funai». А потом и импортный телек с пультом и тем же названием. Но это случилось значительно позже, лет через десять. А пока…
Мама включала Горизонт, а Ирка нетерпеливо ерзала на диване.
– Иди и ты, сынок, посмотри.
Отец положил мне на плечо руку.
– Не, я попозже, пап. Пока пойду, погуляю.
Мама высунулась из комнаты.
– Долго не задерживайся. Здесь рано темнеет. А вечером должна быть кинопанорама. Приходи, посмотрим.
Я вышел в подъезд и тихонько прикрыл дверь. Спускаясь по стертым от времени ступеням все думал о том, что кинопанорамы не видел давненько. Когда ее перестали выпускать в эфир? В девяностом? В девяносто пятом? Будь под рукой интернет, все было бы куда проще.
