жену и старшую дочь, которые стояли рядом и наблюдали за происходящим широко распахнутыми глазами. Их вечер явно удался, сперва бар с полуголыми девицами, затем охамевшие афроамериканцы. Прям, мечта демократа.
— А ты не вмешивайся, папаша! — отшил его Дэвис и ринулся на оскорбившего его музыканта.
Но ему помешал Лени, ловко поставив подножку торговцу из Буффало. Толстяк не справился со своим весом и упал, после чего вскочил с земли и бросился теперь на Лени. Завязалась драка, в которую согласно правилу «когда белые дерутся, цветные не встревают» чернокожие музыканты уже не полезли.
Тут и копы подоспели. То, что они будут патрулировать район пивзавода, мы согласовали с шефом полиции города заранее. Стражи порядка, не особо вдаваясь в подробности, застегнули наручники на цветных, а до кучи загребли и Лени, который начал качать права, типа не того арестовывают. Зря это он. Промолчал бы и не поехал вместе с приятелями в участок.
Стоило дождаться, когда копы уедут, а уже потом возбухать, демонстрируя свои прогрессивные взгляды.
Фицпатрик именно этим и занялся, когда полицейские машины скрылись за поворотом, а Гарри Дэвис вернулся в бар, чтобы отпраздновать победу.
— В ужасное время мы живём, Фрэнк. Эти ребята просто хотели выпить, а этот реднек из Буффало сразу начал хамить только потому что они чёрные.
— Согласен с вами мистер Фицпатрик, — поддержал я негодование будущего мэра. — А знаете что? Внесу-ка я залог за этих парней — так будет правильно, — раз уж подвернулся случай, почему бы не выжать из него по максимуму?
Очень своевременно появились эти афроамериканцы на моей вечеринке. И теперь мой поступок с вызволением из застенок пострадавших от расизма станет прекрасным дополнением к моему портрету убежденного демократа.
Я ведь прекрасно знал, что братья Кеннеди вскоре проделают огромную работу, направленную на борьбу с расовой сегрегацией. Джон, как сенатор, а позже президент, а Роберт на посту генерального прокурора. И если выставить себя борцом за права чернокожих, то это сильно повысит мой рейтинг в глазах этой ирландской семейки, а также тех, кто за ними стоит.
Будем сообща взращивать в Америке вирус толерантности.
«Открытие новой экспозиции в Нью-Йоркском национальном музее естественной истории», — прочитал я очередной заголовок New-York Times за завтраком. Его мне приготовила моя новая домработница — пани Марта эмигрантка из довоенной Чехии.
«Национальный музей естественной истории и посольство Италии с удовольствием сообщает, что восемнадцатого декабря 1954 года состоится открытие новой экспозиции, гвоздем которой станет недавно полученная древнегреческая бронзовая статуя воина и другие находки, которые музей получил летом этого года. Это отличный подарок на предстоящее рождество для всех кто интересуется историей.
Мы уже ранее писали о Фрэнке Уилсоне, нашем соотечественнике, который во время лодочной прогулки у южных берегов Италии нашел три древние бронзовые статуи. Одна из них после длительных переговоров была передана Соединенным Штатам. Специалисты музея естественной истории проделали фантастическую работу по её реставрации и вот теперь готовы показать статую воина всем желающим.
Помимо открытия публичной выставки музей также проводит благотворительный вечер, посвященный этому событию, все собранные средства будут направлены в фонд помощи инвалидам Корейской войны.
Специальными гостями вечера будет виновник торжества мистер Фрэнк Уилсон и только что назначенный посол Итальянской республики в США мистер Манлио Брозио, для которого этот вечер станет первым официальным мероприятием после вручения верительных грамот. Джим Парсонс, наш штатный корреспондент также будет присутствовать на этом ужине и подробно осветит мероприятие».
Интересные дела проворачиваются в Нью-Йорке. Меня, оказывается, пригласили на благотворительный ужин, а я об этом ни сном, ни духом. Если бы не эта колонка на предпоследней странице New-York Times я бы так и не узнал о мероприятии.
— Марта, принеси мою почту! — крикнул я, чтобы домработница услышала меня из гостиной, где она сейчас убиралась, а сам сделал себе в новенькой кофемашине от General Electric чашечку ароматного эспрессо.
В момент, когда я втягивал носом кофейный аромат из чашки меня отвлект телефонный звонок. Хваля себя за предусмотрительность, я потянулся за трубкой. До моего вселения в дом Уилсонов, здесь был всего один телефон, который стоял в старом кабинете отца Фрэнка, а теперь полдюжины аппаратов были раскиданы по всему дому, включая подвал и гараж. Последнее, так вообще было очень удобно, учитывая, что я достаточно много времени провожу в гараже, мастеря всякие образцы технологий будущего.
— Мистер Фрэнк Уилсон? — услышал я мужской голос. — Рад вас слышать! Меня зовут Кристиан Холл, я помощник президента Нью-Йоркского национального музея естественной истории.
— Приятно познакомиться мистер Холл, чем могу быть полезен? — отозвался я, уже понимая, о чем пойдет разговор.
— Я звоню узнать, будете ли вы на благотворительном ужине?
— Да, я видел статью в New-York Times. А вот и приглашение, — добавил я. Марта как раз принесла мне почту, среди которой отыскался потерянный конверт. — Мистер Холл, у меня к вам просьба, — прочитав стандартное приглашение на мое имя + 1 лицо, я сразу же вспомнил об Эмме, ангелочке из Нью-Йорка. Было очень завлекательно провести с ней вечер, а затем и ночь. Но дальше мысль скакнула на ее братца, адвоката Пэрри Мэтьюса, который грозился, что я «освою полёты без крыльев» если буду волочиться за его сестрой. Ссора с ушлым юристом была не в моих интересах, Мэтьюс мне был еще нужен. А раз нельзя атаковать в лоб, то буду маневрировать.
— Конечно, мистер Уилсон, помогу, чем смогу, — откликнулся сотрудник музея.
— Могу я пригласить с собой двух гостей?
— Да, конечно. Но вам придется доплатить пятьдесят долларов, это цена входного билета на мероприятие на одного человека.
— Без проблем, — не стал я обзывать собеседника крохобором.
— Тогда я пришлю вам новое приглашение.
— В этом нет необходимости, мистер Холл. Я сегодня приеду в Нью-Йорк и сам могу к вам зайти.
— О, так даже лучше! Сейчас все подготовлю! — эмоционально заверил меня Кристиан.
Вот и отлично. Я положил трубку, мысленно потирая руки. Ни один адвокат не откажется от возможности покрутиться в обществе толстосумов и поторговать лицом. Да Перри зубами вцепится в мое щедрое предложение, а значит и пойдет на мое завуалированное условие — взять с собой Эмму.
С этой приятной мыслью я закончил завтрак и пошел одеваться. Меня ждал Нью-Йорк. И не только адвокатская, но и брокерская контора. Пришла пора прощупать почву на главной американской улице — Уолл Стрит. Мои детские игры в пивовара — это чисто прикрытие, которое по чистой случайности совпало с
