на рубашке.
─ Мне в душ надо, ─ говорю я.
─ Когда проснёшься. А сейчас падай.
─ Нет, ─ кручу я головой. ─ Когда я проснусь, мне некогда будет в душ идти.
─ Почему? ─ хмурится она.
Я отвечаю многозначительной улыбочкой, и она догадывается, что стоит у меня в планах первым номером на после пробуждения.
─ Ну пошли, ─ с усмешкой вздыхает Наташка. ─ Буду осваивать профессию банщицы. Мне же надо теперь устраиваться куда-то.
─ Ну пошли, ─ соглашаюсь я, ─ секс-банщица. Доведёшь ты меня до греха, Наталья.
Если честно, я радуюсь. До греха или не до греха, но я очень рад, что она здесь.
Выйдя из душа, мы забираемся в постель, и я прижимаю её спиной к себе так крепко, обхватывая руками и даже ногами, что она и вздохнуть не может.
─ Ну, давай, рассказывай, ─ приказываю я, закрывая глаза.
─ М-м-м, ─ стонет она, пытаясь ослабить мою хватку.
─ Ты не мычи, толком говори.
Отвоевав себе немного свободы, она вздыхает:
─ Ф-у-у-х… Я и не знала, что тяготы семейной жизни начнутся так скоро.
─ Да, точно, ─ соглашаюсь я. ─ Тяготы. Но это ещё цветочки, ягодки будут после пробуждения. Вот наберусь силёнок и как начну тебя тяготить. Застонешь тогда.
─ Так? ─ спрашивает она и стонет.
Ничего так, возбуждающе стонет и получив ответные проявления моего юного организма, начинает смеяться:
─ Да, немного же тебе надо.
─ От тебя действительно немного, и чиха достаточно.
─ Спи давай.
─ Ага. Только ты что-то мне сказать хотела.
─ Что?
Она крутит головой, и её волосы щекочут мне нос.
─ Не знаю, ─ отвечаю я. ─ Сам удивляюсь.
─ Сказать, что до сих пор влюблена в тебя?
─ Скажи.
─ Или, что ты меня возбуждаешь, как… эй, нет, сначала спать!
─ Да, это тоже скажи.
─ Когда ты меня отправил думать…
─ Это когда было? Вчера?
─ Да. Вместо того, что ты мне сказал, я вспоминала как ты меня… м… Как у нас первый раз было… Вспоминала и ревела…
─ Почему? Больно было?
─ Балбес ты, мне хорошо было. Сладко. Но не поэтому, просто… Не знаю, ревела и всё… Потом представила, что если мне придётся уйти, отказаться от тебя, то жить не смогу. Так что вот, теперь ты знаешь мой секрет и можешь им пользоваться. Что бы ты ни сделал, я всё равно никуда не денусь. Ты слышишь? Спишь?
─ Нет, не сплю, ─ тихонько говорю я.
─ Ну, вот… Утром проснулась собрала вещи и приехала сюда.
─ А как в номер пробралась? Коррумпировала дежурную? Или соблазнила?
Она тихонько тыкает меня острым локотком.
─ Ну а что, ─ снова сжимаю её я. ─ В твоём журнальчике таких картиночек не было?
─ Были, ─ говорит Наташка. ─ Но я её подкупила. Наврала с три короба и денег дала. Оставила вещи и поехала снова в Измайлово. Там уже все меня потеряли. Замдекана орёт, слюной брызжет, мол, где ты опять была. По Москве, говорю гуляла. А он кричит, что эти прогулки дорого тебе будут стоить. Ну, мне то есть. У нас потом программа началась. Нас же на автобусе возят. Возили. Ну, а из-за меня автобус задержался и расписание сбилось. Неважно, в общем, мы поехали. Сначала были пленарные заседания, потом обед и закрытие конференции. А потом посещение театра Ленинского комсомола.
─ Понравилось? Что давали?
─ «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты». Понравилось, наверное…
─ Как так?
─ Да я особо и не смотрела, всё про тебя думала. И про себя тоже. Я подумала, а вдруг ты всё это сказал, чтобы… чтобы от меня отделаться. Иди подумай пока, жить мы будем плохо и нас всех убьют. И мне пришло в голову… В общем, неважно, что мне там пришло, да вот только я эти мысли весь день крутила, так что про спектакль мало что могу сказать. Помню, что громко было. В антракте опять замдекана мне мозги начал пудрить. Поймал и давай песочить. И с экзаменами он мне проблемы обещает, и с практикой, и с общественной деятельностью. Ну, а я возьми, да и скажи, что мол да пошёл ты куда подальше. Ну, он, ясное дело, взвился, как змей Горыныч, я говорит тебя отчислю. А я ему, ну и отчисляй. Я и сама отчислюсь. Вот и всё. Вышла в фойе, сижу. Пошла позвонила тебе, тебя нет. Позвонила туда, наверх, там тоже нет. Надо ехать, а я боюсь, думаю вдруг ты меня… ну… выпнешь, короче… В общем вся в растрёпанных чувствах сижу. Дура я у тебя, да?
─ Ну, как сказать… ─ задумываюсь я и тут же получаю новый тычок локтем.
─ Нет, ты не дура, ─ поспешно заверяю её я.
Смеётся, крутит головой, щекочет нос.
─ А у девочки, что с нами в делегации университетской была, родственники в Москве.
─ А она с вами в гостинице жила или у родственников?
─ Замдекана не отпустил к родственникам, она со мной в номере жила.
─ Понятно…
─ Сам он поехал на банкет, а нам велел возвращаться в Измайлово. А эта девочка говорит, пошлите на квартирник, её сестра двоюродная позвала. Все загорелись, ну я с ними и пошла. Тебе ещё несколько раз позвонила, сердце не на месте. Страшно ехать, если выгонишь…
Она замолкает и тихонько шмыгает носом.
─ А староста? ─ спрашиваю я.
─ Чего опять? ─ напрягается она.
─ Как он тебя в комнату затащил?
─ Он не тащил. Я сама. Он заколебал меня уже, ну а тут настроение было подходящее. Я его выслушала и сказала там кое-что. Коротко, ёмко и по существу.
─ Что ты ему сказала?
─ Да, какая разница! ─ фыркает она, как ёжик. ─ Что сказала, то и сказала.
─ А он что?
─ Дура, говорит, ты. Сама не понимаешь, чего лишаешься. Мы, говорит, с тобой горы свернём, академиками станем, у меня родители… ну и всё такое.
─ А ты что?
─ Блин, Егор! Я сказала, нет! Что ещё-то? Сказала, что бросаю этот универ дурацкий и замуж выхожу.
─ За кого?
Тут уж она локтем не ограничивается, а, проявив недюжинную вёрткость, прокручивается в тисках моих объятий и поворачивается лицом ко мне. За окном светает, но в комнате почти ничего не видно. Ничего, кроме её глаз. Они горят, так, что не увидеть их просто невозможно.
─ Егор! Я за тебя хочу! За тебя! Не хочу ждать, не хочу думать, не хочу ничего взвешивать. И ещё, хочу, чтобы ты был только мой… Это уж ты сам решишь, но я очень этого хочу…
─ Наташка, ─ говорю я, ─ выходи за меня…
Просыпаюсь я в два часа дня. Открываю глаза и вижу свою невесту. Она не спит, смотрит на меня. Лежит, как мышка и ждёт, когда я высплюсь.
Ни слова не говоря, я притягиваю её к себе.
─ Что ты хочешь? ─ шепчет она мне в ухо. ─ Скажи, я сделаю…
─ Хм… ─ говорю я. ─ Мне обязательно нужно посмотреть этот журнал.
Она смеётся, а я загадываю желания. Целых три.
Жизнь может быть приятной даже при моём ритме. Телефон разрывается, но мы не обращаем на него внимания. Личное время, прошу прощения. Разобравшись с желаниями, мы идём завтракать, вернее обедать. Для всех это обед, а для нас завтрак.
Правда, прежде чем выйти из номера, я звоню своей начальнице.
─ Ирина Викторовна…
─ Брагин!
─ Стойте-стойте, не начинайте. Вам разве Анатоль ничего не сказал?
─ Какой Анатоль⁈ ─ зло бросает она. ─ Ты совсем уже обнаглел⁈
─ У меня уважительная причина. Я просил Толика Георгиева вас предупредить.
─ Да⁈ Молодец! Да только, где твой Толик Георгиев? Не подскажешь?
Ого… Действительно, где Толик-то? Тоже наслаждается исполнением желаний или сам исполняет разнообразные желания Евы?
─ Ира, слушай, я правда не мог прийти. Вопрос жизни и смерти. А вот что с Анатолем не знаю. Сейчас попробую выяснить. Завтра буду, как штык. Если ничего непредвиденного…
─ Никаких если! Чтобы немедленно…
─ Ир, ─ прерываю её я, ─ не бушуй. Работа идёт, у меня всё под
