себя похлопывать по облепленному снегом теплому камзолу и меховому плащу. Снег так и сыпался с шерсти и плеч, запорошив собой всю прихожую. — Эх, эти старые кости слишком хрупкие для такой погоды…
Снаружи крепкого дома стояла середина зимы. И хоть в большинстве своём в этих широтах зима проходила сравнительно мягко, но сейчас погода решила разойтись на полную катушку.
Поговаривали, что виновата далёкая битва древнего морозного дракона и великого чародея. Пещера первого оказалась в опасной близости от магической башни второго, из-за чего они решили раз и навсегда разобраться кто владеет их горным хребтом. Но не справившись друг с другом в честном бою они перешли к ритуалам и площадной магии вследствие чего погода в соседних регионах накрылась медным тазом.
— Ой, Мориц, ради Анура, только не начинай снова, — огорченно поморщился кутающийся в тёплый плед Асириус. Рядом с ним ярко пылал растопленный камин. — Ты же знаешь, что я тоже всеми силами пытался убедить повелителя дать тебе его кровь. В случае успеха мне ведь больше не придётся слушать твоё бесконечное нытьё. Ну а если выживешь, то тоже будет неплохо.
— Шутить изволишь, чешуйчатая мелочь? — нахмурился было капитан, но его хмурость исчезла так же быстро, как и появилась, сменившись меланхоличной улыбкой. — Признай уже, что если я сдохну от старости, тебе будет меня не хватать. Я то знаю, что у тебя сердце доброе.
— Глупости то не говори, — Асириус явно был недоволен поднятой темой. — Наш господин рано или поздно даст тебе эту дурацкую кровь. Будешь, как и я, хотеть сдохнуть, пока всё тело будет гореть огнём. Лучше насладись тем, что имеешь сейчас. Думал ли ты когда-нибудь, что будешь командовать несколькими сотнями наёмников и управлять не самой слабой наёмной компанией? Да перед тобой почти весь город кланяется.
— Ха, я всегда думал, что умру под орочьими тесаками где-нибудь в жопе бескрайних степей, — хмыкнул Мориц, принимая протянутую кобольдом кружку с глинтвейном. Смесь алкоголя и пряных, ароматных трав была идеальна в такую неприятную погоду. Глубоко вдохнув манящий запах, Мориц сделал шумный глоток, привычно игнорируя боль от кипятка. — Ух, хорошо пошла! А вообще, Асириус, меня в последние годы интересует один вопрос, но я никак тебе его не задам. Постоянно что-то более важное находится.
— М-м-м? — грея руки своей собственной кружкой, кобольд высунул морду из под теплого пледа. Будучи из хладнокровных рас Асириус куда труднее переживал зимы.
— Что тебя всё ещё держит здесь? И не говори, что лишь верность повелителю, — отмахнулся Мориц на очевидные возражения кобольда. — Да, я верю, что ты и впрямь один из самых его верных, хех, прислужников, но неужели это всё?
— Если бы не наша дружба и то, что я тебя знаю столько лет, подумал бы, что ты подбиваешь меня на что-то гнусное, — небрежно заметил кобольд, тем не менее серьёзно задумавшись над вопросом капитана. — Хорошо, давай договоримся. Сначала я даю честный ответ, а потом уже ты раскрываешь душу нараспашку, договорились?
В ответ Мориц предложил одобрительно чокнуться кружками, чью традицию привнес непосредственно сам Аргалор. Не так давно Асириус заметил «чоканье» даже в очень отдаленном городе западной провинции, что позволило кобольду и впрямь удивиться влиянию его господина на, казалось бы, обыденные вещи.
— Изначально, когда я только стал прислужником, то моей самой главной мечтой было когда-нибудь увидеть Анура, — видя недоумение Морица, Асириус пояснил. — Бога-дракона, который когда-то создал нашу расу. Я хотел прийти к нему и извиниться за всех нас и попросить вернуть нам крылья, что он отнял за наши прегрешения.
— Сейчас ты уже об этом не мечтаешь?
— Нет, я всё ещё хочу когда-нибудь с ним встретиться, но со временем я понял, что это слишком далёкая мечта и надо придумать нечто, что будет гораздо ближе. Обучившись счёту и письму, я начал пытаться читать книги, и хоть поначалу у меня не очень получалось, я в конце концов разобрался. И знаешь? Лишь тогда я начал потихоньку понимать, насколько же ограниченным был мой взор. А главное, того племени, из которого я вышел.
Асириус сильно сжал лапы на кружке.
— Я понял, что хочу вернуться в своё племя, но не тем Асириусом, которого бросили шаману на заклание, а тем, кто стоит невообразимо выше их всех. Показать им насколько же они ошибались, когда посчитали меня расходным материалом. И для этого мне надо стать намного сильнее, чтобы они в полной мере прочувствовали разницу между нами.
— Месть-месть-месть. — с предвкушением прорычал прислонённый к столу черный посох с клыкастой башкой.
— Видит бог воинов, до сих пор коробит даже просто от орочьих черепов, — смиренно отметил Мориц. — Слышал у вас снова был с ним разлад?
— Да нет, этот непослушный кусок деревяшки вновь понял, кто тут главный, — с прищуром сказал Асириус, косясь на гневно зашипевший артефакт. — И на чём я остановился? Ах да, месть. И достигнуть её легче всего с нашим повелителем. — быстро закрыл кобольд тему. — А что насчет тебя, Мориц? Я подозреваю, Аргалор опасается, что ты просто сбежишь, если его кровь подействует, поэтому-то он и тянет время. Теперь твоя очередь выкладывать всё начистоту. Обещаю сразу не смеяться.
— Какие слова ты использовал, «Аргалор» и «опасается». Если бы тебя услышал наш повелитель, то я бы посмотрел на это зрелище. — паскудненько ухмыльнулся капитан.
— Ты давай не увиливай. Слово есть слово. — Асириус метко пнул попытавшийся его незаметно цапнуть за ногу посох, от чего последний улетел в угол.
За прошедшие годы посох и Асириус давно поняли, что артефакт был слишком полезен и ценен, поэтому кобольд никогда не отдаст его дракону. Из-за этого артефакт время от времени наглел и пробовал своего хозяина на прочность, чтобы тот сильно не расслаблялся.
Обычно всё заканчивалось парочкой наказующих ритуалов и долгими переругиваниями.
— Не знаю, чего ты ждёшь услышать, но моё желания намного приземленнее, чем твои, — насмешливо хмыкнул пожилой мужчина, но в его голосе чувствовалась сталь. — Понимаешь, я просто не хочу назад, Асириус. Все эти десятки лет, что я прожил, я старался как можно дальше уйти от той зловонной ямы, где родился. Ты как-то рассказывал о своём детстве в племени, так в моём детстве всё было ещё хуже. Цель моей жизни никогда больше туда не вернутся. Лучше
