человечество тратит на производство продуктов питания! Если углубиться в историю, именно переход от охоты и собирательства к земледелию позволил людям по-настоящему начать развиваться!
— А почему у нас акциз на мясо? — перебил немного обидевшийся на обвинение в тупости я.
— А у нас на него акциз? — удивился он и посмотрел на коллег.
— Я не знаю, Рудольф Васильевич, — развел руками один.
— Я в магазин с тех пор как институт закончил не ходил, — похвастался другой.
— Мы живем в закрытом научном поселке, — пояснил Рудольф Васильевич. — Там магазинов нет — продукты привозят по списку.
— А зарплату как тратить? — не отстал я.
— Жена в городе тратит, — буркнул ученый. — Не сбивайте меня с мысли, молодой человек! — возмущенно сделал мне замечание. — Мы говорим об истории и пользе победы над голодом для всего человечества! Среди крестьян иногда попадаются настоящие самородки. Вот Ваня, например, — указал на ученого справа. — Сам уроженец поселка Усть-Мана. Доктор наук! Или Антон… — указал на левого.
— Я в Новосибирске родился, Рудольф Васильевич, — с виноватой улыбкой перебил его ученый.
Подвигав бровями, Рудольф решил забить:
— А сколько таких по всему миру? А те крестьяне, которые головой пользуются только чтобы принимать пищу, хлынут на заводы и в сферу услуг, что позволит…
Тут в небе раздалось похожее на издаваемое майским жуком жужжание, и из-за ограничивающих поле привычного вида яблонь с непривычно огромными плодами вылетел похожий на лишенного хоботка комара жук. Отражая полупрозрачными крыльями солнечный свет, он подлетел к закончившему сбор урожая, увеличившемуся почти в четыре раза, червю — ученый самородок Ваня включил камеру и жадно снимал происходящее — подхватил его длинными тонкими лапами и унес обратно за деревья.
— Физически невозможно при таком размахе крыльев! — заявил ученый Антон.
— Транспортная особь использует для полета не только сопротивление воздуха, — пояснил караульный.
— А что? — поинтересовался Рудольф Васильевич.
— Подробные технологические сведения не являются подарком Королевы, — пресекла попытку Гриша. — И будут доступны для покупки…
— После заключения договора, — раздраженно перебил ученый.
— Рекомендуется посмотреть на метафрукт, — добавил жук-караульный.
— Идемте, — кивнул Рудольф, и мы пошли к деревьям. — Не является ли предметом торговли ответ на вопрос о том, почему вполне привычные нам яблоки сорта «антоновка» называются «метафруктом»? — саркастично спросил жука-дипломата.
— Метафрукт называется так потому, что объединяет в себе вкусовые и пищевые качества всех фруктов вашего мира, — ответила Гриша. — Приставка «мета» означает обобщенность.
Добрались до деревьев, и жук-караульный позволил ученым взять образец на анализ. Я стесняться не стал и сорвал килограммовое «яблочко» размером с половину моей головы.
— Молодой чело… — попытался было помешать мне откусить кусочек Рудольф Васильевич, но научное любопытство победило, и он замолчал.
Текстура фрукта была непередаваемой: преодолев мягкую кожицу, зубы впились словно одновременно в твердую мякоть яблока, податливую упругость цитруса, склизкость хурмы и волокна ананаса. Вкусовые ощущения живительной волной прокатились по языку — словно самый вкусный во Вселенной сок «мультифрукт», но не микс, а как будто все фрукты по очереди, но сразу! Освежает, наполняет силами, приятно щекочет ротовую полость! Хочу еще!
— Поделитесь ощущениями, молодой человек, — с очевидной завистью попросил Рудольф Васильевич.
— Ща, — пообещал я и откусил снова.
Я могу питаться метафруктами до конца моих дней! Проглотив вторую порцию, ощутил жалобную просьбу переполненного желудка перестать забрасывать в него эквивалент полукилограмма фруктов за укус. Так-то можно продолжить — симбионт поможет переварить, но однажды до фруктов доберутся и остальные, и тогда они легко соотнесут поглощающую все подряд в безграничных объемах Гришу и мой новенький неуемный аппетит.
— Наелся, — признался я. — Вкусно — очуметь, другие фрукты после такого даже есть не хочется. И безвредно — я же живой. Можно друзьям и попугаю нарвать?
Спрашиваю не у жуков, а ученых.
— В самом деле, Рудольф Васильевич, — не выдержал ученый Антон. — Ну зачем жукам нас травить, если Королеве союз нужен? Смотрите, какой уровень генной инженерии! Они же специально то, что нам подходит показывают! Давайте попробуем метафрукт?
— Пробуй, Антоша, — вздохнул Рудольф.
Каждый должен попробовать метафрукт!
* * *
Разбор полетов Жириновский решил провести на военной базе, куда мы прибыли после шести часов напряженных (не для меня) переговоров. Меня очень удачно разместили в казарме рядом со штабом, и, благодаря симбионту, даже не пришлось напрягать подслушиванием Гришу — и так все слышно:
— У пацана запах изменился. Незначительно — Юра рассказал. Не проведи он рядом с ним столько времени, не учуял бы, — настучал на меня Тимофей. — Она вполне могла промыть ему мозги.
— Да и хрен с ним, с сыночком, — буркнул в ответ Жириновский. — А что, изменился характер?
— По словам односельчан — значительно, — кивнул Тимофей. — Да я и сам видел — был запуганный, задавленный, не понимающий, что ему делать, нормальный пацан, а стал… Даже не знаю. Такой у него вид стал, будто больше всех знает и понимает.
Обидно!
— Подросток, — раздался пренебрежительный голос губернатора Лебедя. — Понял, что уникальный, нос задрал. Ерунда — жизнь обломает, гормон выветрится, а пока будем делать вид, что не замечаем.
— Лишь бы дело делал, — согласился Владимир Вольфович.
— Дело он сделает, — поддакнул Тимофей. — Молодой, сердце не зачерствело — мира и процветания человечеству хочет.
— Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным, — иронично процитировал одну из любимых отцовских книг Жириновский.
— Андрей нам верит, — продолжил КГБшник. — Я с ним разъяснительную работу провел: рискуем, мол, сильно, на него вся надежда. Проникся.
— Не соврал даже, — поощрил его Владимир Вольфович и вздохнул. — Совсем я на старости лет с ума сошел — ребенку инопланетному доверился.
— Все идет неплохо, — заметил губернатор.
— Повезло, — буркнул Жириновский. — А он ведь вполне соврать мог.
— Иногда пугать пытается, — настучал еще раз Тимофей. — Вот, мол, осознаю, какие возможности к противодействию у меня есть, но прибегать к ним не буду, потому что своим нужно доверять.
— Значит мысли о противодействии в голову приходят, — заметил Лебедь.
— Всем приходят, — фыркнул Владимир Вольфович. — Этот вон вообще прямого начальника в расход пустил.
—
