— Мэй, ты не против, я пройдусь с Юкио? — спросила Сенго, когда машины уехали.
— Ой, эм, конечно… матушка, — смутилась девушка.
— Сенго, мне это будет непривычно, так тебя называть, — тут же вставила ухмыляющаяся Сидзу.
— Сидзу, — спокойно заметила Сенго. — Пожалуйста, обращайся ко мне, как раньше, хорошо?
Женщина подхватила под руку сына.
— Представляешь, к тебе так сверстница обратиться? — добавила Сенго. — Как ты будешь себя чувствовать?
— Ну да, — хмыкнула Сидзу. — Я поняла тебя.
Они пошли обратно к храму.
— Вас, значит, не пускают на Выход? — произнесла Сенго.
— Честно говоря, я не сильно-то и горю, — ответила Сидзу. — Мне и так… хватает.
Женщина усмехнулась, смотря на Юкио.
— Ну, и еще это будет чревато, — добавила Сидзу. — Сама же знаешь, чего хочется после Отката. Иной раз очень… сильно.
— Чего? — Мэй наморщила лоб, видимо, вспоминая лекции.
— Сидзу, давай об этом не сейчас, — слегка улыбнулась Сенго. — Не надо смущать юных дев.
— О да, я помню, как она вчера смущалась, — иронично заметила Сидзу.
— А-а! — Мэй догадалась…
И густо покраснела. Накануне кое-кого, молодую парочку, застали за додзё целующимися. Причем это была полностью инициатива Мэй. Юкио-то давал девушке время, так сказать, повзрослеть. И для Мэй поцелуи были сейчас делом… Примерно такого же уровня интимности, как для остальных постель.
Юкио сейчас чуть нахмурился. Ему-то вчера пришлось призвать всю выдержку, всю силу воли, чтобы самому инициативу не проявлять. В буквальном смысле слова бить себя по рукам. Мэй была неопытна и могла в угаре проснувшегося влечения и дальше зайти, по неопытности. А Юкио совершенно не хотел, чтобы ее первый раз прошел впопыхах, в кустах и прочее. Мэй — его невеста. То есть очень близкий человек. И парень хотел, чтобы воспоминания о первом разе у Мэй, были исключительно романтически-положительные. Спонтанные сеансы поцелуев в эту линию входили, а вот спонтанный секс на улице, наоборот, был противопоказан. Вот потом…
И это притом, кстати, что внешне Мэй была очень развита. Рослая девушка, формы такие, что голову сносит только так! Сидзу сейчас подкалывала, так как видела Юкио потом, когда парень выплескивал гормоны физическими упражнениями на износ. При этом Юкио предупредил, чтобы и Сидзу не подходила. Иначе… Распоряжение Мию-сама будет радикально и полностью нарушено.
И да, гормоны у Юкио все больше просыпались. Тело-то приближалось к идеальному состоянию… Для юности. То есть в комплекте шло и повышенное влечение. А вокруг Юкио, так получилось, множество очень красивых девушек и женщин… Которые еще и были откровенно не против. Вон, Чиоко, даже… Хотя, кошка, скорее всего, стебалась в своем мрачно-черном стиле юмора.
Небо хмурилось. Погода была типично осенней. Иногда пролетали мелкие холодные капли, ветерок был бодрящий. И все оделись в одежду потеплее. Даже мико, под свои красно-белые наряды поддели теплые вещи. Юкио шел в джинсах и куртке. Остальные тоже предпочли не традиционную, но теплую одежду. Вот мама Сенго была в той одежде, которую носила на Сахалине. То есть опять же джинсы, куртка. Даже Сидзу, которая была любительница носить наряди мико, да покороче и пооткровеннее, и та была в штанах и куртке. Правда, ее штаны просто… шокирующе обтягивали.
— Знаешь, мам, — заговорил Юкио. — Сейджин, конечно, говорит что нельзя… Но я и сам это чувствую. Есть какая-то… пустота, что ли.
— Пустота? — не поняла Сенго.
— Мне трудно это… — Юкио задумался. — Ну, вот ты, мам. Когда идешь на Выход, ты ощущаешь необходимость этого?
— Да, обычно тянет в Ракш, — задумчиво вместо Сенго ответила Сидзу.
— Вот, — произнес Юкио. — А мне… Я не чувствую именно нужды. Можно сходить, но как… в соседнюю комнату. То есть можно и не ходить.
— А ты Мию-сан об этом рассказывал? — с некоторой тревогой спросила Сенго.
— Да я скоро у нее жить буду, — вздохнул Юкио. — Ей все интересно.
— Она беспокоится о тебе, — с немного грустной улыбкой произнесла Сенго. — Понимаешь… Ты очень похож на моего папу, Юкио. Бабуля этого не скажет, но… Ты, как бы, некое оправдание. Понимаешь, потерять своего ребенка…
Женщина посуровела лицом.
— Для женщины — это самое страшное испытание, — глухо произнесла Сенго. — Я не знаю, что может быть хуже этого.
Юкио на рефлексе погладил руку матери. Сенго благодарно улыбнулась. А вот Сидзу, чуть приотстав, переглянулась с Мэй.
— Ты, сынок, для бабули символ и образ… — Сенго запнулась, подыскивая слова. — Радость. Неожиданная, во многом. Бабуля же… Ну, ты сам знаешь. Но сердце же все равно болит, даже у сайко. Макото. Чиоко. Очень… трудно это… помнить. А ты, сынок, для нее… Облегчение. Не могу подобрать слова, но ей гораздо легче сейчас стало. Это даже видно.
— Она стала чаще улыбаться, — подсказала Сидзу.
— Да, — Сенго посмотрела назад и благодарно улыбнулась. — Я была, конечно, еще маленькая, когда все случилось. Папу я помню, как ребенок.
— А я, к сожалению, его вообще не знала, — вставила Сидзу. — Мне тогда было восемь. И я не подозревала о кланах вообще.
— О да, я помню, как тебя Ясу привезла, — улыбнулась Сенго. — Вам тогда где-то двадцать было?
— Да, — Сидзу криво усмехнулась. — Я тогда только проснулась. Честно говоря, я по сторонам не смотрела. Тебя, Сенго, я помню худющей девочкой с очень длинными… зелеными волосами.
— Зелеными? — удивился Юкио, посмотрев на маму.
— Ну, все были молодыми и… радикальными, — чуть смущенно ответила Сенго. — Мне тогда было четырнадцать. Бунт и все такое.
Они дошли до храма. Когда зашли в здание, то дождь, словно специально дожидался этого, пошел сильнее. Поэтому, когда они пересекли храм и дошли до выхода, то остановились, пережидая непогоду.
— А как ты проснулась, Сидзу? — спросил Юкио.
Женщина вздохнула. Она посмотрела в серое низкое небо.
— Очень просто, — ответила она. — Я умерла. Почти. Ясу вытащила меня. Тогда-то и выяснилось, что у меня есть потенциал. Точнее, Ясу это знала и до того, но… Не хотела меня пробуждать. Это было в Африке. Я поехала туда волонтером от Красного Креста. Как оказалось, для некоторых «борцов», красный крест — как мишень. Место, где можно безнаказанно поиздеваться над людьми.
Сидзу нахмурилась. На ее скулах вспухли желваки.
— Зато всю романтическую дурь выбило, — твердо произнесла женщина. — Я была… Весьма наивна. Люди братья, мир спасет любовь и все вот это. Оказалось, что если есть возможность реализовать свои… извращения, люди это непременно делают.
— Бей нижнего, нагадь ближнему, — откликнулся Юкио.
Сенго с некоторым удивлением посмотрела на сына.
— И пресмыкайся перед сильным, — эхом добавила Сидзу. — Если бы не Кагори… Я бы, наверное…
Сидзу замолчала. Но ее суровый вид говорил о том, что… Ее поведение в случае, если бы Ясу не привезла Сидзу к Кагори, было бы весьма… неприятным для хёджинов.
— И вместе с тем, именно хёджины пишут ту же музыку, — задумчиво произнесла Сидзу. — Книги, фильмы делают… Не мы, а они, по большей части. При этом точно также ловко придумывая способы, как побольше убить себе подобных. И тут же медицина, которой и мы тоже пользуемся. Парадокс. Можно сказать, что парадоксы — это основа хёджинов.
Дождь стал стихать. Капли стали реже стучать по крыше.
— И кланы не стали с этим разбираться, а просто отошли в сторону, — подвела итог Сидзу. — По-моему, очень зря.
— Иначе они бы нас убили, — произнес Юкио.
Вот теперь на него все посмотрели.
— Юкио? — удивленно спросила Сенго.
— И уже убивали, — спокойно продолжил парень и усмехнулся. — Просто нас так просто не убить. Чтобы полностью.
— Эм, Юки, а ты это к чему?- осторожно спросила Сидзу.
— Очевидно, что мы и хёджины… — Юкио потер подбородок левой рукой. — Мы вынуждены столкнуться, рано или поздно. Сейчас кланы «исчезли». Тоже способ, но вон, в Англии, кланы на грани Забвения.
