и очевидно и медленно контратаковал, чтобы бедолага успел поставить блок или как-то отреагировал. Конечно, по идее стоило им просто дать спаринговать, но, чёрт, будем честны — покалечат себя и всё. Не доросли ещё.
Неожиданностей не было, гениев тоже, полных бездарей тоже, наверное потому что хуже просто некуда.
Но вот спустя еще неделю, какой-то результат был. Я даже более-менее удачных поставил друг с другом подраться: обошлось без неожиданностей, нормально побренчали железяками. И я слишком поздно подумал, что возможно надо было взять деревянные мечи. Но задним умом все мы крепки.
Параллельно я пытался привить хоть какой-то правильный взгляд на меч, видимо между делом допуская слишком… Пиандаовские трактовки, поэтому со временем даже сквозь щели шлемов, можно было увидеть одухотворенный взгляд. А ещё, уж больно часто остальной экипаж собирался посмотреть и послушать мои тренировки, и сидели с таким одухотворенным видом, как будто я им не философским бредом на уши капаю, чтобы мозгов немного добавить или хотя бы принципов, а открываю истину в последней инстанции.
Поучить, что ли, немного их принципу, что они выглядеть должны как автомат, к ружью приставленный, без никакого лишнего блеска? Та не, жизнь научит. Сам так не умею.
Смотря на всё это, я понял, что план — первый же корабль взять на абордаж — плохой. Решил сначала показать мастер класс и что пираты — это ничто. А то больно уж со страхом ходили разговоры о пиратах. О слишком романтизированных пиратах, как об эдаких добряках, едва ли не Робин Гудов.
Может на просторах необъятного океана добрые пираты существуют, но как-то слишком много я дел имел с разного рода мусором, за время обучения у мастера, во время моих выходов, чтобы понять, что хуйня это всё. Добрые бандиты, так же как и влюбившиеся от одного спасения рыцарем принцессы — бывают только в сказках.
К моему удивлению вылезло неожиданное — со мной пытались флиртовать. Девушек на нашей посудине было прилично, одних моих бедолажных — целых восемь, местных тоже хватало. Конечно, не все подряд, но парочка подходила и что-то пыталась как-то завести диалог.
Может это я себя мыслями тешу — мне, знаете ли, тоже нелегко: поговорить можно было только с капитаном нормально, но и то, ему под сорок, мне — восемнадцать. Темы для диалога интересные мы находили, но не более. Да и занят был капитан-то корабля, на котором мы плывем, чай не в отеле.
О да, кстати, насчет «плывем». От экипажа я это неудачно маскировал, но как же меня первую неделю полоскало. На самом деле это основная причина, почему я решил начать тренировки именно со мной попозже. Раньше я был тупо не в состоянии.
Ко второй уже стало полегче, но корабли я теперь не люблю. И точка. Как и плавать. Так и запишем в мой список того, чего я не люблю. Этот список пока не сильно большой: шлем, плавать и договорные браки.
В любом случае я решил хоть немного влиться в коллектив и во время очередной «тайной» пьянки в казармах, которую никто «не замечает», несмотря на гогот, от которого рыбы расплываются, и перегар с утра, пошёл туда. Выпить я бы тоже не отказался.
— А я вам говорю, он дух меча, а не человек, не смотрите на возраст, — усиленно что-то рассказывал один из моих бедолаг, махая полупустой пиалой саке. У него слегка покраснели щёки и глаза были явно шальные, но с какой экспрессией он меня нахваливал, аж сам покраснел, — вы видели, как он может быстро двигаться? Нет, ну вы видели? Видели?
— Да, мы поняли, Кэтсу, ты только сядь, — хохотнула одна девушка, мило улыбнувшись, — я слышала, он ученик Пиандао, а не какой-то дух меча. Для духа он слишком… живой. Видела я, куда переодически падает его взгляд, — закончила девушка, слегка покраснев.
Ну, что сказать? Форма, конечно, свободная, но многие часто надевают только основные элементы, и многие на тренировки одеваются в более спортивные вещи. Поэтому у девушек задняя точка часто в чём-то обтягивающем, более-менее. Иногда, да бывает падает мой взор, скажем так, но исключительно в целях наблюдения! Вдруг что-то не так делает.
— А мне кажется это просто маскировка, — пробурчал недовольно парень, тем не менее садясь на место.
— Я думаю, со временем мы поймем, маскировка это или нет — сейчас надо выкладываться на полную, чтобы остаться под его командованием, — произнёс слегка полного телосложения, насколько это возможно в армии, паренек, — вы же поняли, почему мы тут?
— М?
— Ох, — показательно вздохнул он, — он инспектор. Обычно на это место попадают какие-то дети важных родителей, которым надо куда-то пристроить сына, чтобы после он и наград получил и жизнью не рисковал особо. И вокруг него часто считайте охрана стоит из солдат. А в нашем случае ровно наоборот — мы ему считай не нужны, чисто для галочки выдали нужное количество солдат, поэтому…
— Выводы хорошие, — показался я, решив прервать этот спич, — но не совсем правильные.
Все подскочили как ужаленные и уставились на меня полными страха глазами. Вперёд вышел один из четырех «командиров»
— Э-э-э, капитан, мы тут просто… мы просто…
— Бухаете, — подсказал я, слегка улыбаясь, хотя, говорят, улыбочки у меня часто маниакальные бывают, когда искусственно вызываные и, судя по ещё слегка побледневшим лицам, это правда, — и уже не в первый раз. Ваш гогот слышит весь корабль, между прочим.
— Мы… мы… — что сказать в этой ситуации, не знал никто, лишь вышедший слегка попробовал начать, но больше не придумал.
— Отставить панику, — уже точно по доброму ухмыльнулся я, — не прерывать пришел, всем надо иногда отдыхать. Просто решил присоединиться, пить с капитаном элитный саке, конечно, круто, но, думаю, никто не будет против, если я посижу тут с вами?
— Конечно-конечно, — меня тут же заверили, расступились, усадили, налили пиалу сакэ и продолжили стоять и смотреть на меня.
— Садитесь, — все сели.
Да, вертикаль власти тут жестокая, поэтому сидят, дрожат, как кролики перед удавом. И пусть устав и есть, но у каждого свои правила, особенно у таких как я, которому многое с рук может сойти, поэтому даже выбросить за борт, я чисто теоретически могу.
— Чего замерли-то? — поднял одну бровь и перевел взгляд на того, кто говорил, — давай я твой вывод продолжу. По большому счёту он правильный, но есть задачи, с которыми я один никак не справлюсь. Не боевые, конечно, но есть. И тут вы мне и нужны. Поэтому не расслабляйтесь сильно от его слов, гонять и на поручения разные, и на боевые задачи я вас буду. Но если посмотреть под другим углом — работа нам предстоит не пыльная. Прошариться по колониям и сделать выводы, отсылать отчеты. Проблемы могут возникнуть только если нас будут пытаться заставить замолчать насильно, и именно поэтому мы уже какую неделю плывем не по тому пути. Сначала заработаем себе имя, хоть какое-то, и нарежем всех пиратов, которых видим, в мелкую крошку. А потом уже можно будет и на берег. Вот такой вот план.
— Но капитан, у нас не хватит припасов! — высказался один из солдат, — осталось всего на неделю максимум.
— Договоримся в портах, — пожал плечами я, — не сильная проблема. У инспектора много прав разных. В том числе на выбивание себе припасов. Ладно, как я понял, непринужденный разговор не получится, поэтому давайте я что-нибудь расскажу? Хотите услышать, как я вместе со своей подругой завалил огромного волка, ещё в детстве?
С разных сторон посыпалось согласие и радость от того, что, кажется, всё-таки бить их не планируют.
— Ну, если хотите, то давайте сначала выпьем!
Что ж, историю мою они слушали благосклонно и может быть даже кто-то сделал вывод, что я не из простой семьи, но по роже моей рязанской видно и так, так что такой себе секрет. Потом, после ещё одной моей истории, полились уже рассказы из армии и прочих случаев — в общем, просто здорово выпивали.
Душой я, можно сказать, отдохнул — оглядка на моё звание все равно была, но отдых есть отдых. Расстраивать их, что завтра им все равно предстоит тренировка, не буду.
Упали все спать кто куда и даже я далеко не ушел, уснув где-то на мешке. А на мне какая-то солдатка. Ничего такого, просто пьяной забралась и улеглась, а мне-то что?
В общем с утра я по привычке проснулся раньше остальных и, аккуратно спихнув с себя тело, пошел одеться как полагается, привести себя в порядок и вернуться, чтобы уже
