что сама Ави рассматривает розовую лишь как игрушку. Возродившаяся богиня все еще любила свою семью — свою настоящую семью в лице Клифа и девочек.
— Как же это провернуть? — задумчиво говорила Алька сама с собой.
Встав со стула, она смыла лишний макияж, надела очки и классическую мантию с небольшим шарфом, хлопнула по бесконечному кармашку. И морально приготовилась к утреннему совещанию. Сегодня должны были прийти донесения о том, чем завершилась битва у Первой баррикады. Отдернув полог, кукольница вышла под утренние солнца и сразу остановилась. Прямо напротив неё возник Делек.
— Доброе утро, — улыбнулся он. — Развлекаетесь, госпожа Королева?
Теперь брат Ортеги вел себя иначе. Напыщенный, бесстрашный. Будь здесь Клиф со своими словечками из другого мира, то сказал бы: "Поверил в себя, засранец".
— Доброе. — Никаких эмоций в голосе. — Стоять у палатки девушки без её ведома чревато, — сделала Алька паузу, — Делек.
— Просто тружусь посыльным, — потер он затылок. — Наши боги уже собрались в главном шатре.
— Боги... Хм, — пропустила мимо ушей Алька явную провокацию, что волк величает так и Беатриси. — Что-нибудь еще, — чуть приподняла ведьма подбородок, каким-то немыслимым образом глядя на оборотня сверху вниз, хотя он и был выше нее, — посыльный щенок?
— Р! — подавил Делек рычание. — В новом мире говорить будут только сильные короли, — качнулись волчьи уши. — Запомните это... госпожа Королева.
— Да, я понимаю, — держала лицо Алька. — Но и ты помни. У каждого короля свои шуты, которые сродни ползающим под ногами червям, и раздавить их можно, не прилагая никаких усилий. — Уголки ее губ приподнялись. — Запомни это... господин весельчак.
Делек сделал полшага вперед, раздувшись от ярости, но мимо проходящие волки поубавили его пыл. Особенно когда солдаты заметили говорящих. Вне зависимости от содержания диалога, большая часть оборотней уважала Кукольную Королеву гораздо больше напыщенного "красавца". Под вонзившимися в него взглядами Делек развернулся, демонстративно поправив жилетку, и ушел в сторону стоянки Кровавых волчиц.
— Простите, — поклонился один из солдат. — Все в порядке, госпожа?
— Да, — подарила Алька милую улыбку спасителям хорошего утра. — Просто некоторым нужно иногда напоминать их место.
Волк не смог долго смотреть в серые глаза.
— Вы… кхм... Если потребуется помощь, вам не откажут.
Его приятели рядом заулыбались.
Кукольница кивнула и, попрощавшись, пошла прямиком в штаб. Позади слышались дружеские подколки в адрес ее «спасителя», и они грели старые кости. "Еще могу", — прикрыла Алька улыбку пальцами.
— Да отвалите вы, придурки! — отвечал друзьям смущенный волк.
Путь Королевы лежал вдоль палаток, мимо охраны — в главный шатер. Около тактической карты, как всегда, стояли все те же, разве что сегодня присутствовало гораздо больше вожаков разных кланов и лидеров шабашей. Столь серьезное совещание подтвердило главное опасение кукольницы: Омега готовится к большой битве, решающему сражению. Пьетро с каждой неделей все больше отрезают от поставок, людские войска, предчувствуя опасность, копятся за стенами столицы. Тянуть больше нельзя. И почти поражение у Первой баррикады только подтверждало это.
— Не верится, что Клиф сделал это в одиночку, — в очередной раз посмотрела Ортега на бумагу. — Черт, госпожа Омега, ваш военачальник — волк-армия.
— Я в нем не сомневалась! — заблестели глаза белой волчицы. — Кхм… — и тут же потухли. — Он всегда был сильным.
— Но как Клиф попал в западню? — поправила Алька очки.
— Расслабился. И чуть не сгинул.
Каждый раз, когда Беатриси открывала рот, кукольнице казалось, что в помещении начинает вонять гнилью.
— Снаряжайте и поднимайте всех, кто есть, — переставляла Омега флажки. — Дальние рубежи, скрытые ячейки… Понадобятся все.
— Омега, — вклинилась Алька. — Если сконцентрировать армию по центру, фланги обнажатся.
— Ортега? — посмотрела Ави на одноглазую.
— Через неделю все пустующие места займут мертвецы, и даже если люди начнут сражаться с ними, они допустят ошибку, растянув охотников. — Ортега отложила бумагу. — Без должной защиты Пьетро падет, они должны понимать это.
— Значит, неделя, — прикоснулась кукольница пальцами к подбородку.
— Да! — уверенно заявила богиня. — Через неделю я лично поведу наши войска к стенам людского города-сердца.
— Прекрасное решение, — все так же поддакивала демонесса. — Незачем затягивать войну, волевое решение самое правильное. Быстро и жестко подавить людской род. — Розовые зрачки смотрели на Альку, и в них читалось отчетливое: "Ты ничего не сможешь с этим сделать".
Около часа совет обсуждал всевозможные нюансы, намечал предварительный план действий, и, когда все закончилось, Алька специально осталась последней, выпроводив Беатриси со словами:
— Мне нужно поговорить с богиней наедине.
— Твое право, — улыбнулась розововолосая.
Штаб опустел. Ави и Алька проводили последнюю взглядом. И посмотрели друг на друга.
— Что тебя беспокоит? — начала Омега.
— Наоборот. — Добрая улыбка. — Это я хотела спросить у тебя.
Ави проронила смешок.
— Алька, за меня больше не надо переживать, мне не нужна твоя опека. — Несмотря на слова, гладкое лицо Ави выдавало усталость. — И чем быстрее ты это примешь, тем легче... — выдохнула она, — будет всем.
— Я твоя советница, не мама. — Больно, но показывать это нельзя. — Я была ею с нашей первой встречи и всегда буду на твоей стороне. Мне ли не знать, что даже богам бывает тяжело… — подошла она чуть ближе. — Ты волнуешься из-за Клифа? — дернула кукольница бровью. — Не ври.
Целая палитра противоречивых эмоций сменялись на лице серебряной одна за другой. Ави как будто хотела что-то сказать, но постоянно Беатриси и первый Альфа в две руки удерживали её.
— Черт, Аль, — на мгновение треснула скорлупа. — Конечно, я волнуюсь. Ведь это я должна сражаться с армиями врагов, а не он, я должна быть щитом, за которым можно укрыться.
— Он твой отец...
— Нет!.. — секунда ярости. — Нет, — уже не так уверенно. — Я не зна... — окончательно сникла она. Кулаки ее сжались. — Ну почему вы ведете себя так? — поморщилась Омега. — Все должно быть проще: мы едины, они враги, точка. Мы должны быть... должны быть...
— Семьей?
Точное попадание, словно удар под дых.
И Альку радовало это. Она видела, видела за ослепительным мерцанием божественного ту самую волчицу, которая
