Куда интереснее была загадочная связь, образовавшаяся между ней и Хель. Теперь, при свете дня, она больше не казалась Кристине чем-то пугающим; в конце концов, если бы не Хель, она давно была бы мертва. К тому же, теперь ей больше не придётся искать выход из этого мира в одиночестве, и если подумать, одно это с лихвой перекрывало любые минусы от соседства с призраком. А минусы, разумеется, были — и какие! Если подумать, она сидела на пороховой бочке: что, если Хель снова вздумается «взять силу», что бы это ни значило? И что она может натворить, когда получит желаемое?
Так, в размышлениях и сомнениях, завтрак незаметно подошёл к концу. Гвардейцы быстро спрятали миски в своих поистине бездонных сумках — и вдруг разом пододвинулись поближе. От былой весёлости не осталось и следа — совсем наоборот: лица у них были самые серьёзные.
Кристина сразу догадалась, к чему всё идёт. Недоставало только последнего элемента, но и он не заставил себя долго ждать. Воздух рядом с гвардейцами задрожал, и из него, медленно проявляясь в прозрачном утреннем воздухе, на землю ступила Хель. При виде её Мартон неопределённо хмыкнул и демонстративно отодвинулся, но та даже не взглянула в его сторону. Остановившись рядом с Кристиной, она аккуратно сложила руки передо собой.
Всё были в сборе.
— Vel’aith', — Эйдон первым склонил голову. Мартон неохотно последовал его примеру.
— Vel’aithe, — эхом отозвалась Хель, сопроводив приветствие небрежным, но удивительно изящным кивком.
Теперь все взгляды обратились к Кристине, заставляя её беспокойно ёрзать на месте. Очевидно, от неё ждали каких-то слова — но каких?
«Ты должна начать переговоры», — безмолвно подсказала Хель.
Кристина с немым вопросом обернулась к призраку, но никаких объяснений не последовало. Похоже, умение «начинать переговоры» в этом мире считалось врождённым.
«Да и пожалуйста». — Кристина пожала плечами и, собравшись с мыслями, сказала уже вслух:
— Спасибо за еду. И за помощь там, на болотах.
Хель сразу же подхватила её слова и переложила их на понятный гвардейцам язык. Эйдон вежливо улыбнулся и снова склонил голову в полупоклоне. Он заговорил — и говорил довольно долго, слегка растягивая слова и изредка кивая им в такт. У Кристины чуть отлегло от сердца: если на неё не смотрят как на сумасшедшую, значит переговоры «открылись» успешно.
— Гвардеец Эйдон Эртон выражает благодарность от своего имени и от имени своего подчинённого за помощь на болотах. Он также желает знать твоё имя и проявляет самый живой интерес к твоим дальнейшим планам.
Кристина покосилась на Хель с лёгким подозрением, но в её тоне не чувствовалось сарказма. Выходит, Эйдон действительно взял такой высокопарный тон. Впрочем, каким бы не был его тон, гвардеец сразу же поднял один из самых неприятных вопросов.
— Что планирую делать дальше?.. — морща лоб, повторила Кристина. И правда: что? И стоило ли вообще делиться своими планами? Она не смогла бросить их в лесу, но едва ли это делало их лучшими друзьями. Теперь, когда все они были в относительной безопасности, их временный союз вполне можно было бы расторгнуть, чтобы каждый мог направиться в свою сторону.
Она уже собиралась озвучить эту простую и разумную мысль, но Эйдон, похоже, верно истолковал выражение её лица и тут же перехватил инициативу.
— Гвардеец признаёт, что вина за прошлые разногласия всецело лежит на нём и на его подчиненном. Он желает принести извинения.
Взгляд Кристины скользнул по замершей рядом Хель. Уже не в ней ли кроется секрет такой резкой перемены тона?
— Однако, — тем временем продолжал призрак, — поскольку гвардеец действует по приказу Его Величества, короля Геррана II, он вынужден снова попросить тебя проследовать за ним, чтобы предстать перед Его Величеством.
«Опять они со своим королём…» — Кристина закусила губу. Сама по себе идея не вызывала у неё особого отторжения — в конце концов, до тех пор, пока она не разберётся, что здесь происходит, разумнее будет держаться людей, и в этом смысле общество короля лучше, чем, например, шайки воров. Правда, откуда ей знать, в чьей компании будет безопаснее? Гвардейцы уже пытались её убить, а значит у этого короля Геррана не было по этому поводу никаких возражений.
«Во что же ты меня втянул?..» — едва не простонала Кристина. Что такого Дух рассказал этому Геррану? Не по доброте же душевной он отправил за ней своих людей? Скорее наоборот, ему тоже нужна эта встреча — но зачем? Откуда такой интерес?
Молчание, должно быть, слишком затянулось, поскольку Эйдон снова поклонился. Кристина судорожно ухватилась за самую разумную, как ей показалось стратегию — тянуть время. Ей даже не пришлось смотреть на Хель, чтобы почувствовать, что та всецело разделяет такой подход.
— Я никуда с вами не пойду, пока не пойму, что здесь происходит.
Эйдон внимательно выслушал перевод и, похоже, признал требование Кристины обоснованным. Рассказ обещал быть долгим: он уселся поудобнее, пригладил усы — на фоне щетины они выглядели уже не так впечатляюще — и сложил руки на коленях. Теперь он отдалённо напоминал Хель: такой же невозмутимый и неприступный, с совершенно нечитаемым выражением лица. Он заговорил — медленно, чуть нараспев, будто декламируя поэму. Кристине невольно восхитилась: кажется, в этом мире придавали особое значение словам и тому, в какую форму их облечь.
Рассказ Эйдона, даже в скупом пересказе Хель, и правда больше походил на старинное предание о королях и рыцарях, которыми Кристина зачитывалась в детстве. Гибель короля и последующее за этим сражение, полный разгром и бегство юного преемника с горсткой верных людей, — всё это казалось совершенно абсолютно нереальным. Однако совсем скоро история резко поменяла тональность и стала похожа на страшную сказку — и самым парадоксальным образом именно эта часть показалась Кристине самой правдивой и реалистичной.
Она понимающе покивала: как и она сама король и его солдаты вторглись во владения Духа и чем-то привлекли его внимание. Слова Хель об убитых также получили подтверждение — хотя Кристина всё равно не могла взять в толк, зачем Духу всё это понадобилось. Версию о самозащите, как полностью несостоятельную, она отбросила сразу — сложно было даже представить, от чего Дух мог бы по-настоящему защищаться. К тому же, меньше всего её знакомых походил на хладнокровного убийцу, а значит, даже у этого преступления должна была быть причина.
«Демонстрация силы? — Кристина задумчиво потёрла переносицу. — Но силу можно показать сотней различных способов, в том числе и так, что бравые гвардейцы побоялись бы лишний раз вдохнуть».
Между тем Эйдон подобрался к самому интересному. Слушая пересказ разговора между Герраном и Духом, Кристина невольно прониклась уважением к юному королю — держался тот очень и очень хорошо, ничего не скажешь. Правда, она сама никогда не заключала с Духом никаких договоров — ей не предлагали, да и такая идея никогда не приходила ей в голову. Да и зачем? Только однажды Дух вскользь упомянул, что…
Кристина похолодела.
— Этот ваш король, он что-то ему пообещал, так? — выпалила она, перебивая Эйдона. По сравнению с плавным речитативом гвардейца её собственные слова прозвучали грубо и сухо. Эйдон легко выдержал её пытливый взгляд, но в самый последний момент его безупречная маска дала едва заметную трещину.
Кристина уже знала ответ.
— Кто же тебя за язык-то тянул… — Ей было искренне жаль мальчика, который, похоже, вляпался чуть ли не хуже, чем она сама.
Судя по разом окаменевшим лицам гвардейцев, Хель дисциплинированно перевела всё до последнего слова. Кристина прикусила язык: говорить этого явно не стоило. Но рассудив, что лучшая защита — это нападение, она сразу же перешла в атаку:
— А вы, между прочим, тоже хороши! Позволили Духу задурить ребёнку голову!
Кажется, этим она сделала только хуже. Даже не дослушав перевод, Мартон чуть ли не подскочил на месте и что-то резко выпалил.
