не бездействовали. Они смогли переломить ход боя и справиться со своими противниками.
— Юри, общий канал.
— Сделано.
На карте я видел, что кроме меня больше не осталось ни одного командира, и я решил взять ситуацию в свои руки. Пусть я всего лишь командир отряда рекрутов, но это лучше, чем сейчас начнётся неразбериха с тем, кому возглавлять оставшихся гвардейцев. Шишки можно будет собрать и позже.
— Говорит, Шейд. Лидер семнадцатого отряда. Мы отстояли эту улицу, но бой ещё не закончен. Продолжаем! — это сообщение передалось всем у кого был визор или кто обладал личным симбионтом. Вопреки моим ожиданиям, никто не стал оспаривать мою роль.
Симбионт Аники, как более раскачанная модель, тут же сформировала план действия и передала его мне. Я же вывел его перед всеми оставшимися бойцами.
Чан и остальные в рубке не теряли времени зря, и с помощью ремонтных дронов смогли ввести в строй ещё три турели. Таким составом мы и двинулись вперёд, к ближайшему месту битвы: тридцать гвардейцев дома Хоринто и один захваченный шагоход.
Машина всё ещё передавала знаки принадлежности к вражеским войскам, и мы этим воспользовались. Шагоход двигался медленно, но этого хватило, чтобы зайти в тыл к нападающим на соседней улице.
Пять турелей открыли ураганный огонь, буквально сметая порядки противника. После этого подключались оставшиеся гвардейцы. Мы зачищали улицу за улицей. Врагов становилось всё меньше, а наш сводный отряд наоборот разрастался.
— Шейд, ты? — в голове послышался голос главного офицера тренировочной базы.
— Да.
— Ты сейчас командуешь сводным отрядом в двадцать втором крвадрате?
— Да.
— Тогда тяни свою задницу в центр поселения. И людей не забудь. Нам не помешает твоя помощь.
На карте тут же отобразилось место, куда мы должны были выдвинуться. Оказалось совсем недалеко.
Ещё за несколько сотен метров до цели я увидел столбы огня, что вырывались в ночное небо. Это не могло быть ничем иным, кроме как способностями Вечных. Люди и машины просто не способны на нечто подобное.
Широкая площадь в центре поселения оказалась завалена полыхающими машинами. В основном артиллерийскими системами. Множество котлованов от попаданий вражеских ракет. Сотни человеческих тел. Но основное — это то, что в самом центре площади сейчас бушевали Вечные. Пятеро из них носили чёрные доспехи, двое фиолетовые и один белоснежно белые.
Последний Вечный показался мне знакомым. Где — то я раньше его видел. Только вот где?
— Поле перед базой, во время охоты на змеев, — подсказала Юри.
Теперь и я вспомнил, как этот молодой парень играючи расправлялся с азирами. То, что у нас вызывало затруднение, и то, для чего нам приходилось рисковать, он делал вальяжно и без серьёзных усилий.
Вечные использовали всё, что было у них в арсеналах. Способности использовались одна за другой. Даже находясь в шагоходе, я чувствовал, как дрожит земля. Огненные смерчи взлетали в ночное небо один за другим. С неба сыпались каменные глыбы. Землю покрывал лёд.
И что самое удивительное. Трое Вечных дома Хоринто теснили пятерых противников. Особенно сильным оказался тот самый молодой парень. Он, словно отталкивал от себя ночную тьму, и светился неестественно белым светом. С его пальцев ежесекундно срывались десятки умений. Противнику приходилось отступать.
Шагоход, наконец, выбрался из — за поворота, и все пять турелей заработали одновременно. Один из Вечных противника и так уже еле держался на ногах, он не ожидал нападения сбоку. Его щит разлетелся спустя пять секунд обстрела, после чего Вечного накрыло огромной каменной глыбой, упавшей с неба.
— Готов, — сказал я, когда увидел, как во все стороны брызнула кровь.
Нам не удалось добить всех. Последние двое Вечных поняли, к чему идет, и сбежали, оставив остатки своих войск. Гвардейцы врага поняли, что проиграли и начали массово бросать оружие на землю.
— Неужели всё? — послышался тихий голос Аники.
— С сегодняшним нападением покончено, — сказал я, — Но думаю, всё только начинается.
— Несите их сюда, — прокричал осунувшийся доктор.
Я и Рейн под руки тянули, потерявшего сознание, Тертуса. Сразу за нами Аника и ещё один боец тянули Чана. Два друга, несмотря на раны, продержались до конца побоища, но тут же отключились, едва закончился боевой запал. И с этим нужно было что — то срочно делать. Особенно с Тертусом.
Он лишился ладони и рана по — прежнему обильно кровоточила. Цвет лица стал серым. Подземная лечебница базы была переполнена. Сотни бойцов лежали вдоль коридора. Некоторые так и не успели дождаться помощи. Сейчас их выносили и складывали на площади.
Рядом с Тертусом мы положили Чана. После чего доктор приступил к осмотру обоих. На его руке замерцал многофункциональный анализатор.
— Так, этого несите в автоматическую операционную, — доктор кивнул в сторону Тертуса. Его тут же подхватили двое санитаров и понесли в сторону операционной, — А этого я подлатаю самостоятельно. Раны хоть и выглядят скверно, но на самом деле не такие глубокие.
В руке врача появилась склянка с эором. Он поморщился, одним движением сорвал крышку и опрокинул вязкую жидкость в себя. Спустя секунду он приступил к лечению Чана. Руки врача засияли голубим светом, и я увидел, как раны на груди начали медленно закрываться. Кожа на миг завибрировала.
— Всё, жить будет, — врач отступил назад и едва не упал.
Рейн попытался подхватить доктора, но тот отмахнулся.
— Сам справлюсь.
После этих слов он прошёлся по каждому из моих бойцов, проверяя, нет ли внутренних кровотечений. Несмотря на многочисленные раны, смерть никому не угрожала.
— Всё, а теперь на выход, — строго сказал доктор и махнул в сторону выхода, — Меня ждут ещё сотни пациентов, так что не мешайте.
Мы выбрались на поверхность и увидели, как из — за разрушенных зданий, медленно выплывает местное светило. Горизонт окрасился кроваво — красным, словно в почтение о пролитой сегодня крови. А её пролилось немало. Тысячи людей с обеих сторон погибло. В тренировочном лагере не осталось ни одного целого здания. Рытвины от взрывов попадались на каждом углу.
Вести бойцов мне было некуда. Наша казарма — разрушена. Так, что я выбрал свободное место в небольшом сквере с парочкой уцелевших лавок и сказал бойцам отдыхать.
— Подойди, — сказал я Анике, и отошёл в сторону, так, чтобы другие не слышали, о чём мы будем говорить.
— Что ты сделала сегодня неправильно? — спросил
