— Ты с Косым поговорил? — Спросил я тут же.
— Да.
— Он поверил?
Егор замер с лопатой в руках, потом поднял на меня глаза и поджал губы. Тяжело вздохнул.
Глава 22
— Я не знаю, — покачал головой киллер. — Вроде поверил. Но Косой — скользкий тип. У него всегда одно на уме, а другое на языке. Так что щас сложно сказать, поверил или нет.
— Что-то тебе рассказал? — Спросил я.
Когда услышал позади шаги, мы с Егором обернулись. Это подмастерье шел за вторым ведром.
— Я тебе позже скажу, — начал Егор. — Давай, щас домешаю, и сходим с тобой, в твоей тачке поговорим.
— Не надо, — сказал я тихо, — Поговорим, когда мужики свалят на обед.
Потом я поехал к Степанычу. Марина собрала вещи для переезда, и нужно было забрать девушку, чтобы уехать на новую квартиру, ключи от которой вчера отдал мне Кулым.
Когда я вернулся, то не слабо удивился, увидев, как девушка наглаживает старый выходной Степанычев костюм.
— Ты че, Степаныч? — Хмыкнул я, войдя в зал. — На танцы собрался?
— Ай, — он махнул рукой. — Да я так… Решил из шкафа достать. Посмотреть, влезу ли я в него. Уже сто лет не надевал.
Марина, ловко орудуя старым черным утюжком, хмыкнула. Степаныч зыркнул на девушку в ответ на ее смешок.
— Ладно б ты рабочую горку свою принялся настирывать, — я сел в кресло с деревянными подлокотниками. — Но костюм? Это что-то новенькое.
— А что такое? — Нахмурился Степаныч. — Че тут удивительного? Должна же быть у человека хоть какая-то приличная одежда. А этот костюм дорогой. Вон, с отливом. Лет уму уж до жопы, а все как новый. Ну вот, хочу, чтобы он и дальше был, как новый. Память все-таки. Я ж в нем на юбилей к Федорычу ходил, и к Максиму Фадину.
— Очень памятные события, ага, — хмыкнул я.
— А я и не знала, что ты у нас любитель парфюмов, Степаныч, — смешливо начала Марина, разглаживая стрелки.
Степаныч удивленно уставился на нее, а меня это ее забавное подтрунивание даже заинтересовало, ну и навело на некоторые мысли.
— Это ты о чем, Марин? — Улыбнулся я.
— Да Степаныч сегодня на рынке был. Я видела, как он вместе с ливерной колбасой и яйцами притащил домой одеколон. Вон он, на серванте стоит.
Степаныч смутился, а я обернулся глянуть на сервант. Там, среди всякой мелочи, красовалась коричневая коробка, с удивленным лицом какого-то золотого бородатого мужика. Солидная надпись гласила: Cosa Nostra.
— Не, ну а что? — Замялся Степаныч. — Мой тройной кончился. Вот, решил купить что-нибудь ему на замену.
— Кончился, или ты его просто потерял, потому что не пользовался? — Заулыбался я. — Давай, колись. Чего ты, на свидание собрался?
Степаныч нахмурил брови, но потом все же расслабил лицо и сел на диван. Вздохнул.
— Ага. С Тамарой сегодня вечером встречаюсь. В Элладу она не захотела. Решили, что увидимся, ну и на месте придумаем, куда нам пойти.
— Звонил ей?
— Не, — Степаныч опустил взгляд. — Побоялся, что она трубку не возьмет. Ходил домой к ней. Ну и… Ну и вот… договорились.
— Это хорошо, — я добродушно улыбнулся. — Ты молодец, Степаныч. Цветов где-нибудь не забудь купить.
Степаныч опасливо посмотрел на Марину, и та, кажется, поняла, что он хочет мне что-то сказать наедите.
— Не разглаживается упрямая складка, блин, — пробурчала она. — Пойду водички наберу.
Когда девушка вышла, Степаныч вздохнул. Взрослый мужчина смущался идти на свидание с собственной женой, будто был подростком. Это казалось мне очень забавным, но в то же время я понимал его. Не один год он провел в одиночестве, полностью погруженным в свою работу. Амурных дел Степаныч не вел, и теперь ему было это снова в новинку. Особенно в таком возрасте.
— Чего ты Маринку-то выгнал? — С улыбкой спросил я.
— Так я не выгонял. Она сама ушла.
— Ты посмотрел на нее так, будто она тебе денег должна. Ну, чего ты хотел-то? Давай, пока она не вернулась.
— В общем… — Старик снова замялся. — В общем, спасибо тебе хотел сказать, Витя. Тогда, на рыбалке, ты мне мозги вправил как надо. Без тебя бы я на такую аферу не решился бы. Надо же. Вроде молодой пацан, по моим меркам, так вообще почти ребенок, а смог меня, старика, надоумить на правильные дела. Ведь я и не думал, а Тома, оказывается, и сама по мне скучала. Да только баба она гордая. Первая б никогда не пошла.
Я хмыкнул.
— Не за что. Я тут ничего особенного не сделал. Ты сам решился, а это главное. Но если Тамара такая уж гордая, тогда к цветам прихвати еще конфет.
— Прихвачу, — заулыбался Степаныч. — Обязательно прихвачу.
Примерно в половину двенадцатого мы с Мариной уже были на новой квартире. Я оставил девушку разбирать вещи, а сам поехал на контору, чтобы встретиться с Егором и обсудить, что же случилось на их с Косым встрече.
Когда бывший киллер все мне рассказал, я, если честно, не удивился тому, что Косой решил подложить мне свинью. Подбросить бомбу на склад, чтобы я понес ответственность, как руководитель, не справившейся со своими обязанностями охранной фирмы.
Рыночная конкуренция во всей красе: побеждать можно любыми средствами, рыночными, силовыми, обманом или интригами. Ничего не поделать, таков уж был этот новый российский мир, молодой и капиталистический.
Однако я не мог пустить все на самотек, и у меня возник один план. Хоть и рискованный, но, если все пройдет, как задумано, я смогу и выручить Егора со Светой, и проучить Косого. Возможно даже надолго отбить ему желание лезть в мои дела.
Что до самого Егора, хорошо, что киллера замучила совесть раньше времени. Признаюсь, я был о нем худшего мнения, и даже несмотря на то, что он скрывал все это, борясь с собственной совестью, последняя взяла верх. Невзирая ни на что, он решился рискнуть, чтобы не идти против своих странных принципов.
Шпион раскололся. А что делают с раскрытыми шпионами? Конечно же, перевербовывают. Чем я и занялся. К счастью, Егор легко пошел на риск.
Когда я подъехал к конторе, рабочая бригада уже грузилась в жигули бригадира, чтобы отъехать на обед. Машина осталась на стоянке, а сам он ждал внутри.
Зная, что от Косого можно было ожидать чего угодно, я всю дорогу внимательно следил, нет ли за моей спиной какой-нибудь подозрительной машины. Хвоста я не заметил, но все равно не сразу заехал на паковку, а сделал лишний круг по кварталу, чтобы убедиться, не стоит ли где-то какая-нибудь подозрительная машина. Если шпионы увидят, что мы с Егором обсуждаем что-нибудь наедине, Косой может что-то заподозрить. И если этот аккуратный черт увидит хоть малейший намек на том, что мы с Егором спелись и собираемся обратить его же планы против него самого, все пойдет прахом, а первой жертвой бандита станет невинная девушка. Я не мог так рисковать.
Только убедившись, что слежки нет, я поставил машину на парковке за полквартала до конторы, аккуратно прошел пешком и попал во двор через хозяйственные ворота.
Егор ждал внутри. Если бы даже сейчас кто-нибудь стал следить за нами, подумал бы, что он задержался, чтобы доделать свою работу.
— Приехал, — он встал с кирпичей, аккуратно сложенных внутри, чтобы рабочим было легче брать материал. — Я уж думал, не дождусь.
— Пришлось немного попетлять, — сказал я. — Возможно, за нами будут следить.
Егор молча кивнул, заговорил:
— М-да. Этот хмырь сказал, что верит мне. Но черт его знает, что у него в голове. Вполне возможно, он может и правда установить слежку. Чертов чекист. Хотя, он дал мне мобильный телефон, сказал, что свяжется со мной и даст дальнейшие указания.
Я задумался. Если Косой все же решился на такой шаг, значит, байки Егора про то, что он навешал мне лапши о бандитах, похитивших его подружку, показались авторитету достаточно убедительными.
— Ну ладно, Егор. Давай рассказывай, какие он там приготовил тебе указания?
Тогда Егор рассказал мне и про бомбу, и про то, каким же способом он должен эту бомбу получить и доставить на склад.
