Я чувствовал, как бульон течет и пачкает мою одежду. Ощущал его теплоту и жирность своей кожей.
Он. Вылил. Мой. Борщ. На. Меня.
— Хана новичку… — донёсся до моих ушей чей-то шепот.
— Даже если извинится, Сафронов его сожрёт.
— Прощай, неодарённый. Ты был славным парнем…
Видя краем глаза, как рот Романа растягивается в глумливой улыбке, я продолжал смотреть на Артёма. Ему нужно была лишь одна команда и он готов разнести этих упырей. Что самое интересное, по этикету, Роман должен был поприветствовать моего друга, но не сделал этого.
Впрочем, кому он нужен, этот этикет, да?
Подняв руку, я провёл ей по щеке, а затем, посмотрел на жирный бульон на пальцах и заметил, как Артём начинает подниматься со своего места.
— Тём, не вмешивайся. — спокойно обратился я к другу, остановив его.
— Правильно, — покивал Роман, глумливо посмотрев на Артёма. — Этот только наши дела.
— В этом ты прав. — хмыкнул я, отбросив всякое уважение к этому утырку. — Но ты совершил одну ошибку.
— И какую же? — продолжая улыбаться, наклонил он голову.
— Ты тронул мою еду.
Резко выбросив руку, я схватил с подноса Артёма нож и воткнул его в лежащую на столе ладонь этого ублюдка.
— А-а-а! — заверещал он бабским голосом.
Резко податься назад. Перенос веса на левую ногу, толчок плечом в Густаво, от чего он делает несколько шагов назад и захват стула свободной рукой.
Всё это я проделал за считанное мгновенье, после чего, мебель под воздействием силы и инерции, полетела в голову Густаво.
Вот только, этот парень и правда оказался не идиотом, как его хозяин. Резко подняв левую руку и согнув её, он заблокировал мой удар.
Куски разломанного стула упали на плиточный пол, издав мерзкий скрипучий звук. Но я на не обращал на это внимание.
Два шага на сближение. Выкидываю руки и со всей силы бью ладонями по ушам Густаво, вводя его в дезориентацию.
— Сзади! — крикнул Артём, но в этом не было нужды.
Пригибаюсь и пропускаю кулак Петра-идиота над своего головой.
Поток воздуха обдал мою макушку, а удар пришёлся прямо в челюсть Густаво.
— А-а? — недоуменно пропыхтел Пётр, осознав, что сделал. — Какого…
Подшаг для сокращения дистанции до идиота и два прямых в голову, завершая лоу-киком.
Вскрикнув, он начинает подаваться вперёд и приседать на колено.
Переставив ноги и довернув корпус, я выстрелил правой ногой в лицо ничего не понимающего парня, впечатав удар в его нос.
Звук падающего на плиточный пол тела смешивался с бабским верещанием Романа и оханьем толпы учеников.
Не теряю времени. Скоро Густаво придёт в себя и тогда придётся танцевать.
Сокращаю до него дистанцию, а затем, бью правой ступней в его опорную ногу, заставив парня покачнуться. Он выше меня на две головы, что проблематично, но не критично.
Видя нелепый размашистый удар в мою сторону, я перехватываю его руку, после чего дёргаю на себя и голова парня оказывается на уровне с моей.
Подаюсь слегка назад и с оттяжечкой пробиваю лбом в его нос, слыша в ответ блаженный звук хруста.
Я знал, что подобное не вырубит этого парня. Поэтому, завершил наш танец апперкотом, от чего Густаво окончательно поплыл и сделав два шага назад упал на рядом стоявший стол, сломав мебель.
— Извиняюсь, — спокойно произнёс я, смотря на ошарашенных двух парней и девушку, которые сидели за этим столом.
Продолжая слышать бабское верещание, я повернулся и увидел упавшего на плиточный пол Романа.
— Т-ты! М-моя рука! Ты проткнул мою руку!
Сделав шаг к крикуну, я мельком взглянул на Артёма.
Если ранее он был готов растерзать этих упырей и вмешаться. То теперь, он сидел с задумчивым выражением лица и смотрел на меня, будто, видит в первый раз.
Он видел на уроке, как я дерусь. Но одно дело техничные движение и спарринг, а другое — бой против толпы, где нет правил.
Ещё шаг и я подхожу к верещащему Роману. Он держался за свою конечность нетронутой рукой. Из его глаз бежали мелкие слёзы, а губы подрагивали.
Засунув руку в карман, я вытащил из него смятую тысячу рублей и бросил в парня, спокойно произнеся:
— На медицинскую помощь твоим друзьям. Захотите нормально поговорить — приходите. — повернулся к Артёму. — Пойдём, аппетит что-то пропал.
Кивнув, мой друг с сожалением посмотрел на свой нетронутый обед и поднялся.
— Вы видали?! Он уделал Густаво!
— Да ну нахер…
— А разве Густаво не протерий?!
Тут и там были слышен громкий шепот учеников академии, в которой я разочаровываюсь всё чаще.
Пройдя сквозь толпу, мы с Артёмом покинули столовую, выйдя на улицу и двинувшись в сторону моего общежития.
— Ты понимаешь, что теперь тебя могут исключить? — спокойно спросил он.
— Да, — кивнул я. — Но этого не произойдёт.
— С чего такая уверенность? — повернул он голову, посмотрев на меня сосредоточенными зелёными глазами. — Ты нанёс удар первым. К тому же, он аристократ.
— Дальний левый угол. — дал я ответ, завернув за угол одного из корпусов. — Там стоит камера.
Помолчав некоторое время и идя за мной, Артём заговорил спокойным голосом:
— Правило 3 и 5. Раздел 3. Прямое оскорбление личности и порча имущества.
— Да, — вновь кивнул я. — Если бы они не решили испортить мою одежду, то разговор был бы иной.
— Думаешь, дисциплинарному комитету академии будет до этого дело?
— Если нет, то они проигнорируют собственные правила.
Через пять минут, которые прошли в тишине, мы подошли к моему общежитию.
— Тебя вызовут на дуэль, — задумчиво произнёс Артём, потерев подбородок.
— Такое возможно, — пожал я плечами, начав подниматься по крыльцу. Артём же остался внизу.
— Я буду твоим секундантом, — заставил он меня хмыкнуть. — И нечего рожи корчить. Из всех аристократов, ты знаком только со мной. У тебя выбора нет.
Как же ты ошибаешься, Артём… Есть у меня выбор. Вот только, вряд ли сестрички захотят мне помогать.
— Спасибо.
— Да-а-а… — с улыбкой протянул Артём, возвращая себе шебутной характер. — Пустое! Давай быстрее переодевайся, я тебя здесь подожду!
— Ага, — кивнул я и взялся за ручку двери, открывая её.
И только я это сделал, как увидел падающее на меня женское тело, одетое в форму горничной.
А-а?!
— Кья!!! — громко заверещала она, а я резко вытянул руки и поймал её за плечи, почувствовав, как намокли мои ботинки и штаны.
Чувствуя, как моё лицо вытягивается в полном недоумении, я посмотрел в ошарашенные глаза девушки, а после, медленно опустил взгляд вниз, увидев в её руках полупустое ведро с грязной водой.
— П-простите… — проблеяла она, а мои руки ощутили, как её тело начинает дрожать.
Вздохнув, я отпустил её и, покачав головой, повернулся к Артёму. Его лицо было краснее помидора, плечи подрагивали, а рука сжимала рот, которым он хотел заржать на всю территорию общежитий, но держался.
— Пять минут. — сухо произнёс я, не обращая внимание на его подёргивания.
— А-ага! Давай-давай! — с трудом ответил он, махая ладонью и посмеиваясь.
Обернувшись, я увидел, что девушка продолжает стоять в дверях и дрожать. Её расширенные глаза, полные страха не отрываются от меня, а на лбу виднеются мелкие градины пота.
И какова была вероятность, подобного? Нулевая? Да и зачем она вообще решила вынести грязную воду на улицу, если есть слив в туалете?
Не став забивать себе голову ненужным бредом, я сделал шаг к горничной-служанке и спокойно спросил:
— Я могу пройти?
— Д-да… — опустила она глаза в пол и отошла на пару шагов. — П-простите меня…
— Всё нормально, — дал я свой ответ и зашёл в общежитие.
* * *
Как же так! Как же она могла облажаться подобным образом! И ладно бы упала, но Кристина разлила грязную воду на одежду того, перед кем хотела извиниться этим вечером!
Это была катастрофа. Страх, перемешанный на отчаяние о потере работы засел в душе девушки, как забитый гвоздь в крышке гроба. Если этот юноша донесёт на неё, то Кристине можно собирать свои вещи и отправляться к родителям. Позор… Просто позор…
