вживаться в роль. Так что можешь не переживать за меня.
— Ну да. Скажи об этом парню с проломленным лбом, наверное он не рассчитывал оказаться сегодня в морозилке среди других трупов.
— Понял, постараюсь быть повнимательней в своих действиях.
— Ну ладно, ковбой, мне пора идти. Так что…
— Пока. Увидимся. — Клинт поднялся с пола и направился к своей комнате.
— Какой еще нахер: «Пока. Увидимся»? Ты забыл для чего ты тут? Ты мой охранник, проводи меня до комнаты.
— Моя комната с номером десять. — губы девушки растянулись в улыбке, теперь уже искренней. — Я пройду этот путь в три метра сама, но в следующий раз постарайся не тупить? Ок?
— Так точно, госпожа! — парень отвесил поклон.
— Иди, идиот! Очень скоро нам придется хорошо поработать. Так что всегда будь готов.
— Ничего другого и не остается. — Клинт дождался пока собеседница закроет за собой дверь и переступил порог двери с номером одиннадцать.
16. План
Клинт вошел в комнату и удивился, насколько уютным может быть этот мир. Заправленная постель источала ароматы альпийских лугов. Запах хоть и был выведен химически в лаборатории, но при этом передавал каждую нотку горного ветра сорванного с заснеженной вершины и пропитанного ароматом цветов. Спать в такой постели будет блаженством. Возможно и негативные мысли смогут отступить из тяжелой головы. Сейчас это было основной проблемой — перестать думать о завтрашнем дне как о последнем. Хотя никто не давал гарантий, что кто-то позволит дожить и этот час. Сейчас он не был в составе сопротивления официально, если можно так сказать. Поэтому есть немного времени чтобы прийти к Председателю с докладом. Этот день позволял перевернуть игру в обратном направлении, прикрывая свою задницу. Такой человек как Председатель явно обрадуется, что ему принесут все сопротивление на блюдечке с голубой каемочкой. Но все же это был худший выбор, хоть и всплыл в голове одним из первых.
Помимо свежего постельного белья парня ждал еще один сюрприз, он стоял на столе. Это была банка томатного супа с тарелкой и ложкой. К нему в придачу шли несколько сухарей герметично упакованные в пакет. И если раньше, выбирая между кислым томатным супом из банки и голодом, он выбрал бы второе. То теперь этот суп был лучшим произведением кулинарного искусства. Есть его было сплошным наслаждением. Самым сложным оказалось не подавиться сухарями. Рот не утруждал себя тщательным пережевыванием, то и дело пытаясь проглотить крупные куски. Руки норовили просто вылить содержимое банки в жадный рот закончив трапезу за считаные секунды. Но разум оттягивал насыщение пытаясь насладиться каждой частичкой томатной жидкости с обилием овощей.
Срок годности на дне банки обещал сохранность продукта еще как минимум на десяток лет, поэтому на сегодня скачки на белом коне откладывались. Приходилось удивляться насколько большими были запасы хранилищ в этом бункере, если они могли содержать десятки людей долгие годы. И все же этого было недостаточно. В общине сейчас было куда больше людей чем можно обеспечить этими продуктами хотя бы на пять лет. Да, часть из них умрет, качая насос, а оставшиеся при очередном восстании. Переживать за сытость Председателя и его свиты в этой ситуации не приходилось. Всегда можно урезать чужой паек, чтобы самому поесть побольше. И волки сыты и овцы мертвы.
Томатный суп смог протянуть не больше пяти минут, все старания кушать медленно пошли прахом, когда половина содержимого банки было уничтожено за пару глотков. Оставшаяся стоять на столе тарелка была чистой, из-за своей ненадобности. Сухари хрустели на зубах словно кости антилопы, поедаемой львом. Все это сводилось к одному слову и состоянию — блаженство. Остатки крошек на столе были тут же слизаны красным языком. Оставлять такую вкуснятину без внимания было кощунством.
Клинт решил принять душ и удивился, как же просто можно получать наслаждение от обычных бытовых нужд. Помыться никогда не было в его списке дел на первом месте. Обычно все, кто возвращался с задания в первую очередь падали на протертые вонючие матрасы и спали. Спали столько сколько мог позволить уставший организм. Иногда тело уставало настолько что мышечная боль не давала уснуть вовсе. И вот ты лежишь, глядя в потолок с диким желанием заснуть, но каждая клетки в организме разрывается и кричит от боли. Ужасное состояние, которое на тот момент мог исправить лишь алкоголь. Его пили все окружающие притупляя не только физическую, но и душевную боль. Так длилось до тех пор, пока не сменился командир военной части. Новый начальник запретил употреблять любой алкоголь, который можно было достать у местных аборигенов. Вот только и без того нервные солдаты в конец сошли с ума. Для этого командира все закончилось выстрелом в грудь из штурмовой винтовки. Следующий назначенец никаких запретов не вводил.
Кровать встретила приятной прохладой. Волоски на теле чуть приподнялись, пытаясь создать воздушную подушку и сохранить побольше тепла, но тут же сдались под натиском пышного одеяла. Сознание выключилось в тот момент, когда голова коснулась подушки. В этот день не было снов, лишь кромешная темнота. Она ограждала Клинта от дурных мыслей и образов что могут прийти ночью. Так он проспал четыре часа. День, не смотря на все ужасы заканчивался слишком приятно.
##############################
Проснуться пришлось от трели часов. Это не был тот истеричный сигнал, говорящий о нападении на Элис. Скорее что-то умиротворяющее. В верхнем правом углу отобразилось лицо Элис ожидающее ответа. Судя по моргающим глазам это была не фотография, а уже активная видеосвязь. Клинт нажал на зеленый круг и лицо девушки заняло весь дисплей.
— Я трезвоню тебе битый час! — лицо Элис не смотря на злобу оставалось таким же милым. — Ты что там спишь?
— Нет, я просто немного задумался. — Клинт зевнул во весь рот.
— Настолько задумался что на щеке все складки подушки отпечатались. Я у себя в комнате, давай тащи сюда свою задницу, есть разговор.
— Сейчас, мне нужно одеться.
Клинт наклонился чтобы поднять с пола брошенные вещи, но там их не оказалось. Свежий набор местной рабочей формы из белой футболки, штанов и трусов лежал на стуле у
