желаемого.
- Почему? – поинтересовался я.
- Да кто ж в здравом уме позволит гномам копаться на землях Практиков? – усмехнулся Фратер. – Мало того, что такая экспедиция – это фактически целая армия, чтобы защититься от нежити, так еще и возможность гномам обрести реликвии прошлого. А там где реликвии – там и секреты древних мастеров. А уж это значит, что гномы станут сильнее. Чего не хочет никто.
Надо понимать, что «холодная война» тут понятие знакомое.
- Без магии гномы делают упор на технологии, - пояснял Паладин, пока мы продолжали обыскивать подпол. – Это угроза для людей, у которых не так много магов и не самые лучшие технологии. Зато эльфы довольны – у них много магов. С помощью которых они наравне с технологиями гномов. Паритет между всеми не дает начаться ни одной крупной войне. Но, в одном вы правы. Эти топоры стоят крайне дорого. Думаю не меньше десяти тысяч золотых за пару. Однако, за торговлю ими отрубят голову.
- Почему?
- Потому что это древнее оружие, времен Последней Войны, когда народы Аурхейма стали плечом к плечу против исчадий Преисподней, - голос Паладина стал глуше. – Все магическое оружие, какое смогли вывезти с полей сражений – все давно уже имеет своих хозяев. Единственное место, где можно взять что-то подобное – это Гиблые Земли. А туда никто в здравом уме не сунется. Кроме особо отчаянных и глупых контрабандистов. Добыть подобное практически не реально, сбыть – еще более сложная задача.
Да, да, да…
Как же тут все интересно выходит.
Уверен, что не все так просто, как кажется.
Если эльфы делают все при помощи магии, то как объяснить «штампованные» клинки?
А если это топоры, созданные при помощи гномьей магии, то почему я ее не ощущаю?
То есть даже следов зачаровывания – и тех нет.
И никаких побочных эффектов, вроде маслянистой рукояти, как у эльфов.
А ведь гномы явно должны были придумать что-то такое, чтобы их оружие не было использовано против них.
Или это уже стереотипы?
Нет, тут что-то явно интересное происходит.
Реликвии древних времен, скрытые в подвале у контрабандиста.
Эльфийские зелья.
Кольчуга, которую не может пробить ни один простой клинок.
Переделанное оружие эльфов…
- Всегда можно сказать, что случайно откопал его где-нибудь в лесу или нашел спрятанное, - предположил я.
- Такие сказки перестали быть актуальными еще при Четырнадцатом Короле, который вел по всей стране масштабные поиски зачарованных артефактов, - возразил Паладин. – Теперь, если что-то и осталось, то только в древних усыпальницах, катакомбах, заброшенных замках. Но и там либо магическая защита, которая испепеляет любого, либо доступ только для членов различных орденов или гильдий, которые занимаются профессиональными поисками подобных наследий древностей. Само собой, что ни у кого на руках ничего подобного остаться просто не может физически.
Вон оно как…
Интересно получается.
- Нет, теперь я вообще ничего не понимаю, - издал возглас Паладин, капаясь в дальнем углу стеллажей.
Я же осматривал полку с различного рода мешочками, наполненными травами и сушеной растительностью.
Посмотрев на Паладина, увидел у него в руках массивный прямой меч.
- Допустим, что боевые топоры гномов-берсерков он нашел, - процедил Паладин, демонстрируя мне довольно габаритное и увесистое оружие, удерживая его за массивные (по сравнению с его саблей) ножны и длинную (по поему мнению рукоять). – А оружие гномьего полководца у него откуда?!
Клинок с тихим звоном металла покинул свое «убежище».
Прямой обоюдоострый меч с длинноватой рукоятью, переплетенной тонкими витками серебристого металла.
Вроде бы простая, но в то же время величественная гарда, украшенная пиктограммами.
Так похожими на те, что на свое оружие налепил народ, любящий копаться под землей.
Но им эти письмена не принадлежали.
Строгие и кажущиеся неровными, они казались чуждыми.
Словно их не могла нанести на оружие рука человека.
Или любого другого разумного существа.
От пиктограмм, да и самого клинка буквально веяло смертью и замогильным холодом.
Но слишком слабо, чтобы это можно было воспринять за полноценную угрозу или предупреждение.
Оружие лишилось своего магического заряда и превратилось в простую железяку.
Возможно, что ничего не выйдет, но…
- Можно взглянуть? – поинтересовался я.
- Да, конечно. – без задней мысли передал мне рукоятью вперед меч Паладин. – Все-таки ваше право мести приоритетное. Вам и распоряжаться всем, что здесь обнаружено... И где они только нашли столько гномьего оружия? И зачем хранить его здесь?
Тот самый меч.
(картинка взята из открытых источников)
А вот здесь у меня даже вопросов не возникало.
В этом оружии я чувствовал магию.
Остаточную, практически выдохшуюся, едва различимую…
Слабую, как аромат цветов во время шторма.
Очень хорошо знакомую магию.
- Это не гномий меч, - произнес я, взвесив оружие в руки.
Потяжелее эльфийского, но все равно не оттягивает руку.
Даже несмотря на отсутствие у меня развитой мускулатуры, думается, орудовать им будет легко.
Для удобства я махнул оружием в сторону от своего напарника по обыску подпола, пропуская сквозь меч тоненький поток «собственной» магии, заимствованной из перстня.
Реликвия прошлого оживала, откликаясь на подписку родственной магии, словно изголодавшийся по крови вампир.
Несколько секунд, и оружие стало пробуждаться от многовекового сна, подобно атланту, что расправил плечи, сбрасывая с себя оковы сна.
По подземелью ударила слабая волна магических колебаний.
Паладин отпрянул назад, увидев, как руны у гарды оружия налились зеленым огнем, переходя в дол…
Его рука легла на рукоять собственной сабли.
- Не советую, - произнес я, ощущая покалывания в руке, исходящие от пробуждающегося клинка. Усилием воли прекратил его подпитывать, чтобы не стать частью этого смертоносного оружия. – Если душа дорога – лучше оставить все как есть.
Лаурель вздрогнула, когда почувствовала исходящее из подпола колебание магии.
Той самой, которая перебила ее отряд.
И предательское зеленое сияние, замерцавшее оттуда отсеяло любые сомнения относительно природы ее дискомфорта.
Мужчина в кольчуге напрягся, бросил на нее настороженный взгляд, после чего что-то сказал на своем непонятном языке.
Лучница сделала вид, будто не слышала того, что он с ней говорит.
Она наблюдала за тем, чтобы толстяк, который ей уже изрядно надоел своим бормотанием, кривляниями злобных рож и шипением каких-то слов на человеческом языке (угрожал, наверное), не сделал ничего лишнего.
Но, тот, против ее ожиданий, едва ли не заскулил, когда колебания магии пронеслись по харчевне.
Как и большинство эльфов,
