взыскать с мэтра Гарвила деньги и за перенос, и за сопровождение. Пока, сидя на лавочки дожидались сменщика, Боруш объяснил, что подобное с Древоходцами иногда случается и называется: «Завис».
Если в момент отправки закрывается точка назначения, то Древоходец «зависает» и в таком состоянии может пребывать не один день, причём, для него самого время проходят совершенно незаметно.
Бывает это не очень часто, но практически каждый Лревоходец за свою жизнь хотя бы раз попадал в «завис». При этом, по прибытии резерв, как правило, полный.
Костю отконвоировали в школу. Встретили его там достаточно спокойно – никто не думал, что он сбежал: узнав, что полянка, куда направлялся Костя закрылась, так и решили – попал в «завис».
Но оказалось, эти три дня в «зависшем» состоянии» для Кости не прошли бесследно: каким-то волшебным образом, он полностью освоил имперский язык. Он теперь не только свободно говорил, но и грамотно писал, чем потряс своего репетитора, показав почти доскональное знание весьма запутанных правил грамматики имперского языка.
После такого серьёзного прорыва, Костя легко освоил язык княжества, бывшим, по сути, одним из диалектов имперского. Немного потерял время с зубрёжкой молитв и религиозных догм, но к Новому Году его посчитали уже готовым к сдаче экзаменов за четыре класса.
Сдал без проблем, а после Новогодних праздников, должен был учиться уже в пятом классе.
Зима в княжестве Либоргском была не холодная и только в самый разгар зимы, вода около берега реки иногда покрывалась плёнкой льда. Снег был редкостью и не только снег, но и дождь. Из-за отсутствия осадков зимой часто возникали пыльные бури.
Главным атрибутом праздника, как и на Земле, было тоже дерево, правда, не ель, а вещее дерево, через которое на планету Эре прибыли Святые Первородители с частью своего семейства.
На площадях и во дворах некоторых домов побогаче, ставили и укрепляли шесты, к которым привязывали ветки различных деревьев, не сбрасывающих на зиму листву. Украшали настоящими плодами, или картонными муляжами.
Празднование начиналось через сто ударов сердца после того, как восходящее солнце полностью вставало над горизонтом. Встречали солнце всеобщим пением Новогодней молитвы и дальше праздник продолжался, до поздней ночи.
На центральной городской площади, рядом с главным, самым высоким деревом города, устраивали площадку для плясок, трактиры выставляли столы, выкатывали бочки с вином и пивом.
К вечеру, на главной площади, при свете факелов, начинался карнавал. Людей без масок, или в дешёвой одежде, деликатно отправляли праздновать на другие площадки, попроще, а к центральной, в нанятых экипажах, или в своих, но оставленных далеко, дабы соблюсти инкогнито, подъезжал весь цвет Либоргского княжества.
Каждый год, на карнавале случалось много курьёзов и недоразумений, которые затем смаковал весь город.
За порядком следил специальный Совет из уважаемых горожан, которому были приданы три отделения стражников. Во время карнавала, решением Совета, с самых отвязных участников могли публично сорвать маски. Однажды, за приставание к мужчинам, с особо похабными предложениями, сняли маску с восьмидесятилетней кормилицы князя.
Ещё как-то, за непристойный танец сорвали маску с визжащей и отбивающейся дочери бургомистра.
Попал и брат князя: безмерно залившись вином, он вырвал из крепления горящий факел и, размахивая им, гонялся за очумевшими от страха участниками карнавала. Сначала кто-то ловкий удачно выбил из его рук факел, затем, аж четыре стражника, с трудом завалили буяна на землю, а сняв маску, застыли в почтительном поклоне, и так простояли согнувшись, пока подбежавшие слуги не забрали уже спокойно похрапывающие высокородное тело.
Следующая за Новым Годом праздничная неделя, называлась – Неделей Невест.
Начиная с императорского дворца, где проходили великосветские приёмы с пышными балами, и заканчивая избой старосты в захудалой деревушке, где тоже устраивались, но уже посиделки с плясками, – по всей империи на этой неделе молодёжь имела удобный случай познакомиться и наметить себе пару.
По традиции, никто ни смел обижать пришедших на смотрины женихов из соседних деревень, а высокородным недопустимо было в эти дни затевать дуэли – это считалось очень серьёзным грехом перед Священными Первородителями и особенно перед Матерью Первородительницей.
В школе мэтра Гарвила, к дереву, установленному на спортивной площадке, встречать утром Новый Год, вышло меньше половины учащихся: младшие, не живущие в Либорге, почти все разъехались, отмечать праздники домой, как и часть старших.
Собравшись у дерева, ученики ждали, пока шар солнца полностью поднимется над горизонтом, затем, повторяя за мэтром Гарвилом, досчитали до ста, и, кое-как, вразнобой, пропели Новогоднюю молитву.
Под дерево принесли украшенные цветными лентами корзины, из которых стали доставать и раздавать подарки. Все старшие ученики, в основном, получили в подарок амулеты. Камни они должны были раздобыть сами, а задавали свойства артефакту и делали оправу уже в мастерской при школе.
Многие из старших учеников планировали на Неделе Невест посетить несколько мероприятий, устраиваемых городской мэрией, где лучшим подарком для избранницы, способным надёжно закрепить знакомство, был бы амулет.
Дарили в основном успокаивающие амулеты для скорейшего засыпания, или с лёгким обезболивающим эффектом. Преподнести в подарок, улучшающий пищеварение, или снижающий потливость – считалось чудовищным оскорблением, не говоря уже о противозачаточном амулете.
Младшим же ученикам выдавали незатейливый кулёк со сладостями и фруктами.
Косте достались два мандарина, одно пожухлое яблоко и покрытый сахарной глазурью пряник в виде коня, каменной твёрдости.
К вечеру школа совсем опустела. Косте не спалось. Он вышел во двор – около ворот два оставшихся сторожа о чём-то спорили пьяными голосами. Не так далеко в небо взлетела шутиха и послышались радостные крики. Из четырёх домов, где жили подсобные работники, только в одном горел свет и изредка за занавесками мелькали чьи-то тени.
Костя вернулся в свою комнату, достал подаренный пряник и постарался отгрызть кусок. На пряник капали слёзы из глаз мальчика, делая покрывающую его глазурь липкой, но середина по-прежнему не поддавалась, оставаясь исключительно твёрдой. В конце концов, со злостью швырнул обмусоленный пряник в стену, и, уже перестав плакать, долго лежал в темноте с открытыми глазами, вспоминая Новый Год на Земле и оставшихся там родных, пока не заснул.
Оставшиеся праздничные дни, Костя готовился к школе. Он должен был пойти в пятый класс с середины учебного года, – старался подтянуть знания по географии, истории и другим предметам, которые его одноклассники прошли за полугодие.
В городскую школу его отвёл мастер Ярич. Он передал Костю всё тому же администратору, – бывшему его репетитору.
Выслушав несколько напутственных фраз, что учёба наше всё, а прилежность и дисциплина – залог успеха, Костя по длинному коридору, полутёмному из-за высоких кустов за окнами,
