двоим было все равно. Казалось, что весь мир за пределами этой кельи перестал существовать.
Язык Дана выписывал прихотливые узоры, наслаждаясь изумительным вкусом её любовных соков. Откликаясь на его ласку, Сюин доверчиво развела ноги, — но на этот раз он не собирался ограничиваться тем, что делал.
— Что ты делаешь? — выдохнула девушка, когда он приподнялся, накрывая её тело своим.
В ответ Дан улыбнулся:
— А что обычно делает развратный негодяй, похитивший невинную деву?
— Нет... — она очень постаралась, чтобы это звучало твердо, но слишком очевидно было обоим охватывавшее её сладостное возбуждение, — Я должна хранить себя... Для наследного принца...
На слове «должна» она сделала такой акцент... что Дан почувствовал, как последние сомнения сгорают в пламени его желания.
Желания, что не ведало слова «должна».
— Если вдруг я завтра проиграю, ты можешь сказать, что я тебя изнасиловал.
Сюин еще могла закрыться, сдвинуть ноги, сжаться и напрячься, не пуская наглого захватчика. Но она этого не сделала. Дан не торопился, давая ей время окончательно расслабиться и покориться ему. Наслаждаясь нежностью ее влажных лепестков и болезненно-сладким предвкушением того, чему суждено совершиться сегодня.
И вот, наконец, он вошел в неё. Короткий миг преодоления священнейшей преграды, и Дан почувствовал, как мягко обнимает его мужское естество горячая плоть наследницы Фен. Лишь на мгновение отразилась на лице девушки легкая боль, тут же смытая накатившими волнами доселе неизвестных ей удовольствий.
Дан действовал осторожно, отчаянно желая, чтобы первая ночь осталась в её памяти блаженством, а не болью. Но вместе с тем, твердо, решительно, с той самой уверенной силой, что так жаждала она чувствовать от своего мужчины. Как и тогда, в танце, он вел её, задавал ритм, — и она подчинялась ему.
Отдавалась ему.
Дан почувствовал, как руки девушки легли ему на спину, безмолвно прося его усилить напор. Ногти слегка царапали кожу, но ему не было больно.
Наоборот, такое прикосновение будоражило страсть.
Сюин стонала уже не переставая. Сбросив с себя оковы долга, обязательств, всякого стремления оправдать честь клана Фен, она просто принимала его любовь. Принимала без остатка.
Едва ли раньше знала наследница Фен, как изголодалась она по любви и нежности.
Три оргазма подарил он ей этой ночью, и столько же она подарила ему. Дан не знал, сколько прошло времени: казалось, само время не смело беспокоить их, боясь спугнуть волшебство этой ночью. Он просто лежал в обнимку с девушкой, наслаждаясь её близостью и рассеянно поглаживая её обнаженное тело. Сюин уютно устроилась у него на плече.
Впрочем, лукавая усмешка уже снова появилась в этих изумрудных глазах.
— Ну вот, — сказала он, — Ты меня не только похитил прямо с помолвки, но и подлейшим образом обесчестил. Знаешь, что это значит?..
— Что я, как честный человек, обязан на тебе жениться? — предположил Дан, находя её губы своими.
Однако Сюин отстранилась.
— Нет. Что как мой мужчина, ты с этого момента больше не имеешь никакого права проиграть поединок за титул наследного принца.
И лишь после этого она ответила на поцелуй.
Над болотом собирался утренний туман, и видимость быстро упала метров до четырех с небольшим. Однако Веймин не боялся. Простейшее заклинание стихии Огня позволяло ему ориентироваться по теплу тел, и даже если бы брат принял туманную форму, он распознал бы его.
— Это здесь, — нервно оглядываясь, заверила его монахиня Ахлам, выделенная Монастырем Благосклонной Луны в качестве проводника, — Ваш младший брат и его пленница отправились сюда.
Какое-то время она мялась, сжимаясь в комок и боясь вызвать гнев вельможного господина.
— Ваше Высочество... Дальше я идти не осмелюсь.
Веймин посмотрел на монахиню, и та поспешила опустить взгляд вниз.
— Хорошо, — сказал он наконец, — Можешь возвращаться в монастырь. Барышня Лаошу, следуйте за мной.
Первый принц и заклинательница Лаошу направились вглубь болот, и очень скоро свита отстала от них. Заклинание, позволявшее ей ходить по воде, Айминь распространяла на своего спутника, но для того, чтобы растянуть его на два десятка человек, ей не хватало ни сил, ни мастерства. Даже не будь закона, запрещавшего обучать высшим техникам совершенствования тех, кто не принадлежал к королевской семье, Лаошу Айминь не отличалась усердием в своем обучении, и потому её духовное ядро было взращено довольно слабо для её статуса.
Поэтому она никогда не стала бы королевой, — чего сама, видимо, не понимала.
Ведь потенциал передается по наследству, и слабая супруга родит слабых детей.
Именно поэтому, когда поверхность болота сменилась гладким белым льдом, Веймин подал знак остановиться.
— Останьтесь здесь, — приказал он, — Дальше я пойду один.
— Но мой принц! — возмутилась Айминь, — Я могу вам помочь!
— Не вмешивайтесь, — повторил принц, — Это мой поединок.
Видя, что девушка пригорюнилась, он добавил чуть мягче:
— Я справлюсь. Лиминь мне не соперник.
— Я...
Айминь хотела было что-то сказать, но потом как будто осеклась. Несколько раз она быстро кивнула:
— Хорошо. Пожалуйста, мой принц, вернитесь живым. Вернитесь ко мне.
— Вернусь непременно, — пообещал принц.
Больше ничего он сказать не мог. Он знал, о чем мечтает эта девушка: все её чувства были написаны у неё на лице огромными знаками. Но он не мог этого дать ей. Айминь была слишком слаба, чтобы быть королевой.
А ему от рождения было начертано стать королем.
Веймин ступил на лед и чуть усмехнулся. Простой человек очень скоро поскользнулся бы, но заклинателю девятого ранга хватало ловкости балансировать. Шепот демона, заключенного в черный клинок, успокаивал, вселял уверенность. Второй принц никто перед ним. Этот мальчишка напрасно считает, что может с ним состязаться, что может украсть у него его женщину. Ведь он даже не был больше его младшим братом.
У Шэнь Веймина больше не было братьев.
Тем не менее, прежде чем двинуться дальше, он в последний раз перепроверил свои скрытые козыри. Из тех реликвий, что обещал Сяолуну, контрабандист Ливей доставил ему лишь две. Доспех Черного Дракона скрывался под белым одеянием первого принца, покрывая его тело, как вторая кожа. Легкий, гибкий, он совершенно не стеснял движений, но мечи и стрелы держал, как хороший панцирь. Лук Белого Солнца обвивался браслетом вокруг запястья левой руки.
Он явится по первому зову, когда настанет время нанести решающий удар.
Второй принц ждал Веймина посреди замороженного болота.
