От удивления я клацаю зубами. Неужели ярл все таки остановит это безумие? Слишком я плохо о нем…
— Он чужак! Поэтому не достоин хольмганга. И если…
— Я ручаюсь за него, — Магнус встает рядом, медленно обводит собравшихся взглядом.
— Что же, значит его поражение будет твоим поражением, — ярл кивает и, резко развернувшись, уходит.
Толпа меняет тональность на ворчливо-довольную и потихоньку отступает.
— Ты чего творишь то? — тихо говорю северянину.
— Быстро уходим, — бросает он, прищуриваясь на кого-то в толпе.
Он подталкивает меня, я Разумовскую, за нами гуськом продвигаются остальные. Богдан подхватывает Сашу, таща его за собой. Заваливаемся все в ту самую комнату, где ждали предыдущего поединка.
— Что это значит? — неопределенно машу рукой, обрушиваясь на ближайший стул.
В плече свербит, я хватаюсь за него, сжимая. Олег тут же подбегает, запуская силу. Целитель присвистывает, бросает «будет немного больно» и я чуть не теряю сознание, заорав в полный голос. Немного? Аж в глазах сверкает…
На мой вопль прибегают трое бугаев, сталкиваясь и застревая в дверях. Я, шумно дыша носом, показываю им большой палец и те, цепко осмотревшись, уходят.
— Сука… — шиплю я и кусаю кулак.
— Ну ты это еще мягко, — успокаивает меня целитель, не прекращая пытки.
Вырубиться он мне, конечно же, не дает. Здравоохранение этого мира совершенно точно перестает мне нравится. Но больше я не ругаюсь, зная, что Олегу сейчас не легче.
Возится он со мной долго, выводя заражение. По ощущениям — выжигая. Принцесса успевает устроить допрос, пытаясь вникнуть в суть происходящего.
— Фактически, я принял Ингвара в нашу семью, — Магнус заметно расслабился, как только за нами закрылась дверь. — Даг там мог еще долго оскорблять вас, заводя толпу. А толпа…
— Толпа опасна, — я наконец выдыхаю и могу говорить, уже понимая, зачем он вписался, хоть и слишком уж кардинально. — В поединке никого не убьют. А вот в толпе никто и не заметит ножа. Началась бы давка и под шумок…
Я провожу рукой по горлу. Может я и нагнетаю, но судя по реакции Магнуса, не слишком то. Тут у нас мысли сходятся.
— И теперь я вообще не могу проиграть? Что тебе будет, если выиграет Даг?
— Не важно, — отмахивается здоровяк. — Этого уже не изменить. Слишком долгая история, а тебе лучше подготовиться. Даг очень опасен, но сейчас у него есть слабое место. Его подлатали и хорошо, но перелом вылечили не до конца. Не тот уровень целителей. Даже ваш хромает, — он указывает на Сашу, развалившегося на диване.
Олег немного мрачнеет, обессиленно откидываясь на спинку. Благодарю его и замечаю странность. Володя сидит с совершенно безмятежным лицом, что-то жуя.
— А с ним что?
Все удивленно смотрят на прорицателя, а тот, заметив всеобщее внимание, улыбается. Я поднимаюсь и подхожу, всматриваясь в его глаза. Зрачки расширены, движения замедленные.
— Володь, ты в порядке? — тихонько трясу его за плечо.
— Да-да, отлично, — его детская улыбка выглядит зловеще. — Я в полном порядке. Наконец-то.
— Ты что жуешь?
— А, так это сейдкона мне дала. Корешки какие-то, — он хмурится, вспоминая. — Сказала, когда совсем плохо станет, поможет. А мне всегда плохо… Ой, наверное я многовато…
Истровский издает смешок и переводит взгляд в стену. Охренеть! Никто из нас и не заметил, как нашего прорицателя подсадили на какую-то дрянь. Ладно, он сам, но вашу ж мать.
Мы все просто молчим долгое время. Никто не знает, что сказать. Так, эту проблему будем решать потом. Я даже не уверен, что стоит у него отбирать эти корешки. А Олега сейчас лучше не дергать.
Мое самочувствие выравнивается достаточно, чтобы перестать думать о боли и начать думать о ситуации. Получается у меня не очень.
Нужно выйти из этого поединка если не победителем, то хотя бы живым. И, желательно, достаточно целым. Потянуть время, чтобы принцесса набралась сил и могла связаться со своими. Не подпускать никого близко и дожидаться подмоги.
Ставка на то, что прилюдно с нами ничего делать не станут, уже чуть не сыграла против нас. Хтонь, надо вернуться к сейдконе и поговорить. О том, каких еще сюрпризов можно ожидать.
Поединок не откладывают надолго, дав мне только привести себя в порядок и наскоро перекусить. Магнус предлагает мне какие-то грибы, но я отказываюсь. Горячий душ и легкий перекус — все, что мне нужно после исцеления.
***
И опять — задний двор, песок, хрустящий под ногами, и холм, заполненный зрителями. И, если прошлый раз настроение народа было пусть и кровожадным, но воодушевленным, то сейчас все хмурые и мрачные. Чужак пришел на их землю и посмел обвинять.
Отмахиваюсь от их неодобрения буквально, мне проще подкреплять все жестами. Привычка, от которой не так просто избавиться.
Не обращаю внимания не недовольный гул. Совсем скоро либо вы будете счастливы, либо разозлитесь еще больше. Я рассчитываю на последнее.
Мой противник уже разминается, традиционно оголившись. На губах усмешка, но взгляд внимательный. Недооценивать этого выскочку точно не стоит, я видел, как он чуть не завалил Магнуса.
Сегодня мы обходимся без топоров. Мне крутить здоровенным орудием просто навыка не хватит. Но в руке Дага нож и я знаю, что в этот раз он лично для меня. И, как и та пуля, пусть и не убьет, но может навредить похуже лишения сил.
Я тоже снимаю рубашку и морозный воздух пробегается по коже, придав бодрости. Слышу за спиной шепотки и знакомое «ульв». Передергиваю плечами от ощущения десятка взглядов. Надеюсь, от этого движения волк на моей спине оскалился еще больше.
Кинжал двергов лежит в руке как влитой. Беру его в обратный хват, перебираю пальцами, примериваясь. Бросаю взгляд на друзей — они в первом ряду зрителей, лица встревоженные.
Мы начинаем без особого знака. Просто выходим в центр и все разговоры стихают. Над головой проносится птица и под хлопанье крыльев я кидаюсь к северянину.
Он ожидаемо уходит влево и я меняю направление, выбрасывая руку вперед. Наклон корпуса и в его глазах проскальзывает страх, он шарахается от лезвия, как от огня, спотыкаясь.
Для меня это оказывается настолько неожиданным, что теряюсь на долю секунды. Этого хватает северянину, чтобы тут же перейти в атаку. Он с остервенением бросается на меня, с размаху бьет по запястью и я тут же лишаюсь единственного оружия.
Вижу, как кинжал коротко вспыхивает, отлетая в траву за границу круга песка. Рука немеет и я еле успеваю пригнуться.
Лезвие проносится так близко от лица, что от касания воздуха кажется, что он меня задел. Всплеск адреналина, внутри все сжимается и резко ухожу назад, падая на спину. Перекат, подъем и выпад.
Я бросаюсь под руку с ножом, увожу ее плечом в сторону и бью снизу. Шанс вырубить небольшой, вкладываю силу в кулак и столкновение с челюстью Дага выбивает искры сил. Его защита гасит удар, а он тем временем заводит нож за спину и я ныряю вниз, снова падая на землю.
Песок наждачкой проезжает по ребрам, противник падает сверху, вбивая оружие в землю в сантиметре от плеча. Отталкиваю обеими руками, уворачиваясь от нового выпада.
Хтонь, он слишком быстрый! Загребаю песок руками и ногами, поднимаясь и увеличивая дистанцию. Белобрысый уже на ногах и прыжком оказывается рядом. Тычок, уворот, размах и по касательной, снова нырок. Зараза!
Уворачиваюсь, изгибаясь до хруста суставов, а Даг переходит в стремительное нападение, не давая мне времени для контратаки. Кажется, сама сила уводит в последний момент от сверкающего лезвия. Я вижу только сталь, забываю дышать. У меня одна задача — не дать себя даже поцарапать.
Я начинаю выдыхаться, а северянин злиться, что никак не может меня достать. Его выпады становятся яростнее. А я наконец нахожу в хаотичном мелькании отравленного клинка определенный порядок.
Замах сверху вниз, крестом поперек корпуса, тычок вперед, выворачивается резко в бок и тут он открывает поврежденную руку. В этот момент мне приходится отступать и я рискую.
