маги то и дело отправляли в сторону противника что-нибудь атакующее. Исключительно для острастки, конечно, но тем не менее.
Через пару минут вокруг меня собрались трое: Асан и еще два мага из диверсантов.
Группы Карима и Марны я видел, они тоже без проблем объединились. Последнюю — четвертую — группу мне загораживал особняк.
По идее, в этот момент к нам должны были присоединиться еще и неодаренные бойцы, но, надеюсь, у них хватит ума не лезть под пули снайпера. Сами справимся.
Ан нет, не хватило.
Через забор метнулись сразу несколько темных фигур в разных местах. Они быстро оттолкнулись от верхней кромки и приземлились, уходя в перекат, рядом с магами. Артефактная защита в полете полыхнула только у одного из них.
Молодцы, улыбнулся я, сообразили. Заодно и подтвердили, что снайпер один.
Наши маги тут же рванули к бойцам и успели прикрыть тех щитами, пока бандиты не сообразили сконцентрировать огонь на них.
Один из бойцов, тот самый, у кого защита полыхнула в полете, подошел к нам, прихрамывая. Его сопровождал мага-диверсант, который держал щит.
— Все-таки зацепили? — сочувственно произнесла Асан, опускаясь возле него на корточки с уже полыхающими желтым руками.
— На излете, — поморщился боец. — Чем он таким стреляет, что щит пробил?..
В отличие от нас, у неодаренных артефакты были только пятого ранга. И их снесли с одного выстрела. Нехило так. Либо это крупнокалиберная снайперская винтовка, либо действительно какие-то специальные боеприпасы.
И я даже не знаю, что сложнее достать.
— Останешься здесь, — сказала Асан, заканчивая перебинтовывать бойцу ногу. И добавила, кивнув на магов-диверсантов: — Замаскироваться они тебе помогут.
Боец поморщился и кивнул. Даже если идти он сможет, то подставляться без артефактного щита — это верная смерть. Среди нас нет никого с шестым рангом, даже Марна оказалась магом пятого.
Я впервые в жизни видел такое: к особняку смешанный отряд магов и неодаренных бежал коробочкой, в которой внешней «стеной» выступали маги. Просто потому, что у нас более мощные защитные артефакты.
Свои щиты мы тоже держали, но это поможет только против магов и автоматного огня противника. Со снайпером приходилось полагаться именно на артефакты.
Мы изначально собирались не посередине стены прямоугольного периметра, и сейчас тоже забирали к углу особняка, чтобы видеть две стены дома.
Приблизившись до пары десятков метров к особняку, наши неодаренные бойцы внезапно перенесли автоматный огонь на дальние от нас группы противника. Там как раз видно было зазор между стеной особняка и щитами магов. Но это я потом уже понял, а в тот момент просто с изумлением наблюдал, как бандиты падали один за другим.
Маги, увидевшие, как умирают их товарищи, которых они должны были прикрыть, запаниковали и неосознанно чуть развернулись к нам. Два других наших отряда тут же этим воспользовались и выкосили их выстрелами в незащищенную спину.
Когда мы добежали до стены дома, снаружи уже не осталось живых противников. Мы нырнули в ближайшее окно.
Снайпер почему-то больше не стрелял, но давать ему лишний шанс нас подловить никто не собирался.
* * *
Едва мы оказались внутри, группа тут же перестроилась в привычный порядок. Вперед вышли неодаренные с огнестрельным оружием, позади и чуть сбоку расположились маги, которые должны были вовремя прикрывать своих бойцов от огня противника.
Меня маги диверсантов ненавязчиво оттеснили вообще в центр задней линии. За моим плечом еще и Асан оказалась, чтобы даже удар в спину меня не достал.
Я хотел было возмутиться, но промолчал. Это ведь даже не забота обо мне, скорее они просто уверены, что сработать на их уровне я не смогу, меня банально не учили взаимодействию с пехотой. Что ж, в этом они правы.
Мы шли медленно, зачищая по пути все комнаты, какие нам попадались. На втором этаже оказались последними.
Стоило подняться по лестнице, как Карим швырнул к моим ногам полуживое тело в изодранном и залитом кровью костюме. Человек и так едва дышал, а от очередного удара он попросту умер.
Я снял шлем и вопросительно посмотрел на командира гвардии.
— Простите, господин, — стушевался Карим. — Мы так-то его живым взяли… М-да…
— Забей, — отмахнулся я. — Зачистку закончили?
— Да, — кивнул он. — Еще полчаса на сбор трофеев, и можно уходить.
— У нас потери есть?
— Убитых нет, — ответил Карим. — По раненным уточню.
Я бросил взгляд в ближайший дверной проем. Там была какая-то небольшая комната в бело-зеленых тонах, а главное — там было уютное даже на вид кресло.
— Я тут подожду, — сообщил я, кивком указав на нее.
Что-то я набегался сегодня. Да и ночь уже на исходе, пора заканчивать с развлечениями, и так ведь город на уши поставили.
— Да, господин, — ответил Карим.
Я зашел в комнату и рухнул в кресло. Уже через пару минут понял, что зря я это сделал, тело мгновенно расслабилось, и удерживать себя в сознании стало неимоверно трудно.
От борьбы с собой меня отвлек Рам. Командир диверсантов вошел в комнату и, дождавшись моего кивка, сел в кресло напротив.
— Что со снайпером? — спросил я его.
— Взяли, — коротко ответил тот.
Ого! Это им трех выстрелов в течение пары десятков секунд хватило для локализации его позиции? Профи, что уж тут.
— Кто такой? — поинтересовался я.
— Наемник, — едва заметно скривился Рам. — Подчинялся лично Ададжи. В обоих случаях его основной задачей было прикрыть босса. Инициативу у Грома проявил один из подручных Ададжи, который был в курсе ситуации с этими пресловутыми западными складами. Он отдал приказ снайперу, он скомандовал атаку на нас. Ададжи лично его пристрелил еще до начала нашей операции.
— А с нами Ададжи почему не связался?
— Каким образом? — хмыкнул Рам.
А, ну да. Резиденции у моего рода в Лакхнау нет, даже неофициальной, если не считать пентхауса, в котором жил наследник рода. Постоянной связи ни с кем из гражданских слуг мы не поддерживали. А перехватить отряд под прикрытием диверсантов в городе, да еще и за пару часов, — это дохлый номер.
Ададжи, может, и горел желанием извиниться, да только возможности такой не имел. А я как-то даже не подумал, что это могла быть не целенаправленная акция, а банально ошибка одного человека, причем далеко не самого главного. М-да…
Не то чтобы мне было жалко бандитов, — хотя неприятный осадок в душе остался, — но в целом такие просчеты допускать нельзя. Это сегодня я на социальном дне воевал. А через декаду я буду уже в столице, и там подобные вещи станут совершенно непростительны.
— А ты допускал возможность такой подоплеки? — спросил я.
— Инициативный дурак? —
