старообрядцы. Если уж скопцам я разрешил заняться политической деятельностью, не погнушался этим сбродом членовредителей, то пойти на соглашение со староверами, вечно гонимыми царскими властями - сам Господь Бог велел! Что называется, "всё для фронта, всё для победы!"
***
Утром, ещё затемно, выехали на Сестрорецкий завод. По занесенным снегом улицам гулял ветер. Прохожих не было, казалось, что город вымер. В столице действовал комендантский час. Лишь городской полиции, отрядам нацгвардии и работающим на заводах гражданам, имеющим пропуска, дозволялось выходить на улицу в это столь раннее время суток.
Выехали из Петербурга в тот момент, когда поднимающееся на востоке алеющее солнце начало скупо подсвечивать раскинувшийся по обе стороны трассы заснеженный лес, тихо потрескивающий на морозе. Ехали медленно, каретные полозья скользили по промерзшему насту и льду, по обочинам дороги медленно проплывали верстовые столбы. Лениво потягиваясь и зевая, весь путь старался не заснуть, коротая время просмотром документов.
Сестрорецкий оружейный завод совсем недавно возглавил Аммосов Николай Алексеевич – личность весьма примечательная. Полковник от артиллерии, принимал участие в Русско-турецкой войне (1806-1812) и в антинаполеоновских кампаниях 1812-1815 гг. Но известен он мне был не в силу своей военной карьеры, а в качестве изобретателя конвекционной системы центрального отопления («Аммосовской печи»). Правда на данный момент ничего из вышеперечисленного изобрести он ещё не успел, но судя по всему, кадром он был весьма полезным и перспективным для моих далеко идущий прогрессорских целей.
Почти однофамилец Аммосова – Павел Петрович Аносов – создатель российской булатной стали, литой стали из чугуна, автор множества других нововведений, тоже пригодился бы, но он сейчас был далеко на востоке – трудился в должности управляющего Златоустовского завода.
До Аносова при получении стали на всех металлургических заводах мира применялся однотипный процесс: куски железа предварительно цементировались, то есть их поверхностные слои насыщались углеродом, лишь после этого они сплавлялись в особых огнеупорных сосудах – тиглях. Такой двойной процесс был дорогим и длительным. Аносов предложил новый метод получения стали. Он объединил процессы науглероживания и плавления металла. Его открытие оказалось очень важным для дальнейшего развития металлургии.
Наряду с этим Аносов сделал и другое замечательное открытие, также имевшее огромное значение для теории и практики металлургии. Он практически доказал, что для науглероживания железа вовсе не обязательно непосредственное соприкосновение металла и угля, как это считалось в течение многих веков. Печные газы, содержащие большое количество углерода, оказывается, могут нисколько не хуже, а даже лучше науглеродить поверхность железного изделия. Так благодаря Аносову впервые в мире была применена газовая цементация металла - процесс этот впоследствии широко использовался на всех металлургических и особенно машиностроительных заводах.
В 30-х годах прошлого столетия Павел Петрович Аносов провёл целую серию блестящих экспериментов по получению стали путём сплавления железа, чугуна и различных добавок – флюсов. Эти работы Аносова легли в основу повсеместно применяемых в 20 веке способов выплавки стали. Так, в 1837 г. на Златоустовском заводе под руководством Аносова было положено начало переплавке чугуна в сталь как с добавкой, так и без добавки железа. Этой своей работой Аносов на три десятилетия опередил предложение братьев Мартенов.
Жаль, что такой великолепный специалист, будучи сейчас на Урале, был для нас совершенно не доступен. Ну, да, ничего, будем обходиться имеющимися силами ...
Три недели назад Аммосову и Матвею Егоровичу Кларку – руководителю бывшего Александровского чугунолитейного завода, были предоставлены чертежи и другие материалы по Мартеновской печи. Поделился я секретами именно с этими господами, так как оба в РИ себя хорошо зарекомендовали не только как хорошие управляющие, но и специалисты, я бы даже сказал профи своего дела. Тот же Матвей Егорович Санкт-Петербургский чугунолитейный завод (будущий Путиловский-Кировский) после разрушительного наводнения 1824 года частично перенёс с Петергофской дороги на седьмую версту Шлиссельбургского тракта и в сжатые сроки по последнему слову техники выстроил заново новый Александровский чугунолитейный завод. И вот этот тандем, советуясь между собой и с другими инженерами и металлургами, в какой-то мере соревнуясь за пальму первенства, совместными усилиями начал возводить на Санкт-Петербургском чугунолитейном заводе «мартеновскую» печь.
Но Аммосов как весьма перспективный руководитель и изобретатель, кровь из носу, был мне нужен для начала работ по капсульным нарезным ружьям. В ту памятную встречу три недели назад я, взвалив на его плечи ещё и это дело первоочередной важности, рассчитывая на скорые результаты. Потому как для здешней российской технологической базы ничего принципиально сложного и невозможного в этом оружии не было.
Тогда, выпроводив Кларка, повелел Аммосову пригласить главных заводских инженеров и мастеров-оружейников для очень важного и где-то даже судьбоносного совещания.
- Николай Алексеевич и вы господа инженеры и мастеровые! - обвел серьезным взглядом лица присутствующих. – Завоевания Революции, а значит и наша Родина в опасности! Ни для кого не секрет сложившаяся в стране крайне непростая и опасная для нас всех ситуация. Ее требуется переломить, и ключик к решению этой проблемы у меня есть!
Присутствующие напряженно слушали. Некоторые, особенно из мастеровых, казалось, даже забыли дышать.
- Вот он, этот ключик! – из кофра я извлек самое обычное армейское кремневое ружье, весьма странный штуцер с переделанным кремневым замком для капсюльного воспламенения, а также сами капсюли, пули "Нейсслера", "Минье" и пулелейки к ним – все тайно изготовленное в моих мастерских.
Собрание молчало, разглядывая выложенные на стол вещи.
- Теперь позвольте объяснить, что это такое и «с чем это едят», - я улыбнулся, присутствующие тоже слегка расслабились, приготовившись внимательно слушать. – Думаю, не для кого из вас не секрет, что пуля, попадая в винтовальные нарезы штуцера, приобретает дополнительное вращение, которое повышает дальность прицельной стрельбы. Главная проблема штуцеров – очень долгая процедура заряжания, но вот эта пуля, - я взял в пальцы «пулю Минье» и покрутил ею перед собравшимися, - кардинально решает эту главную проблему всех штуцеров. К тому же из-за вытянутой формы и большей массы убойная сила этой "расширительной пули" всерьез превосходит привычные нам круглые пули. При выстреле юбочка пули от действия пороховых газов раскрывается словно цветок, плотно входя в нарезы. Во-вторых, - положив на стол пулю, я принялся объяснять устройство замка капсюльной винтовки, - скорость стрельбы повышает вот этот шпенек, на который надевается капсюльный колпачок, смазанный изнутри особым взрывчатым веществом. Штуцера или винтовальные ружья, переделанные на шпеньковые ударно-капсюльные системы, предлагаю, чтобы не путаться, называть винтовками, в отличие от штуцеров с ударно-кремневым замком. И
