И лариос вынужден был отвлечься от размышлений над следующим ходом. Хоровод душ начал собираться в столб света. Лёгкое золотистое сияние, казалось бы, материализовалось, как прекрасный цветок Оноэль расцветал всё сильнее. И от бьющего во все стороны хара вдруг начало меняться само мироздание. Кровавый песок, кучи трупов, пот и боль в сердцах выживших — всё исчезало. На месте поле боя, прямо среди песка, вдруг начинали расти цветы, всасывающие кровь и дающие начало чему-то новому, рождённому из сегодняшних лишений. Прекрасное, божественное чудо, истинная магия жизни, она что-то меняла в каждом из зрителей, которым вдруг стало плевать на кровожадность и жестокость, ведь они увидели нечто более зрелищное и неповторимое.
А затем ангел спустился на землю. Со ступней его исчезла броня, голыми ногами он аккуратно ступил на расцветший сад, в котором на ноги поднимались даже этиамарии, получившие удар в сердце. Как и все предыдущие сражения с участием Оноэля, это тоже закончилось без потерь для живых. Более того, каждый воин после этой встречи станет может и чуточку, но сильнее, ведь полное исцеление убрало старые шрамы и вылечило все, пусть даже ещё зарождающиеся болезни.
— Я никогда не видел более сильного этиамария, — ошеломлённо прошептал лариос, являющийся владельцем известной во всём Эдеме легенды. — Порой мне кажется, что он бы смог стать лучшим и сражаться в самом сердце нашего мира, пред ликом богов и самого Творца. Райский сад принял бы этой самородок без каких-либо сомнений.
Однако этот путь для ангела закрылся в тот день, когда он воспротивился воле своего прошлого хозяина. Да, он стал легендой, самой настоящей, однако после такой выходки в сердце Эдема не попасть. Лишь полное подчинение должен выражать раб, что будет приглашён в главный город этого мира. Этого же требует и Этий от тех, кто хочет стать достойным хотя бы чуточки его внимания, что уж говорить про признание. И три последних титула после легенды: привлекший внимания Этия, достойный Этия, избранник Этия — это ничто иное как отбор перед финальным отбором, где архиепископ скажет своё слово.
— Но ему это не нужно, — заметил раб, кидая золотку монетку на песок, вдруг ставший плодородной землёй.
— Не нужно, — согласился лариос, который на самом деле особо не думал об упущенной выгоде, ведь так или иначе этиамарий приносил огромный доход.
Ада в свою очередь быстро откланялась и побежала вниз, чтобы перехватить ангела под ареной. Вот он шанс получить ответы. Ведь Оноэль даже старше Лансемалиона Бальмуара! Наверняка воин света обладает необъятной мудростью, которая и сделала его тем, кем он является. Оставалось надеется, что ей он поделится, при открыв одну из вечных тайн.
Глава 21
Ада впервые за долгое время снова тренировалась. Вместе с ней на одной арене обливались потом и другие этиамарии, число которых явно переваливало за сотню. Каждый из этих смертных являлся паресисом, да, возможно, не каждый из них обладает особо развитым магическим телом, однако заклинания какие-то знают, пусть и примитивные. Это делает их серьёзной силой и позволяет с крайне высокой вероятностью достигнуть как минимум титула ветерана.
Со всей этой группой тренировался и Оноэль, как оказалось являющийся наставником для многих. К ангелу приходили не только этириданосы со своими рабами, но и многие маги света, в частности паладины Ароса и служители солнца. Но сегодня случилось нечто совсем уж невообразимое. За советом явился сам епископ, без брезгливости ступивший прямо на кровавый песок арены.
Один из влиятельнейших смертных не требовал личной аудиенции, а будто как со старым другом о чём-то беседовал с рабом. Также несколько разрывал привычный шаблон тот факт, что как раз епископ находился в цепях. Буквально кандалы на руках и ногах, которые гремят и лязгают, хотя вроде они порваны. В любом случае это по всей видимости это какой-то артефакт, внешним обликом которого обманываться не стоит.
— Мне нужен спарринг, — вдруг к сидящей в медитативной позе Аде подошёл один из рабов.
— Я занята.
— Если ты с одной рукой это ещё не значит, что ты можешь отдыхать на песке арены. Это значит что тебе нужно тренировать в два раза больше других, дабы их нагнать! — жёстко произнёс этиамарий, явно собирающийся провести спарринг. — Вставай!
И едва он дёрнулся, как сразу же единственная рука девушки сжалась на стареньком, но надёжном материализовавшимся полуторнике. Поцелованная Огнём продолжала сидеть в той же позе с закрытым глазом, однако это не помешало ей сделать резкий выпад. Воин среагировал в последний момент и прикрылся своим щитом, о который стукнулось лезвие. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки плюс длина полуторного меча, он в какой-то момент посчитал, что находится в безопасности. Но в тот же миг растворился меч, а ногу обвил щёлкнувший кнут. Рывок и раб уже лежит на спине.
— Не мешай, — ещё раз повторила Ада, пряча артефактное оружие.
Сбив спесь с одного из тренирующихся, воительница продолжила медитацию. После поражения оставалось множество проблем, на фоне которых отсутствие руки и глаза являются сущей мелочью даже вместе. И если с проблемами внутри души разобраться не получается, потому что нет необходимого знания, то вот с дырой рядом с ардией что-то сделать можно. Постепенно, по чуть-чуть, один виток за другим, восстанавливаются каналы. Вернее, вырастают заново, собираясь в узор из хара. Где-то лет через пятьдесят с такими темпами удастся вернуться в прежнюю форму. Наверное… по крайне мере в это хочется верить. Потом можно будет думать и о восстановлении руки и глаза, если, конечно, будет не слишком поздно. Потому что старые раны исцеляются хуже свежих. Впрочем, без руки и глаза вполне можно жить, а с дырой рядом с ардией — нет. Так что тут выбор тут не велик и всё внимание нужно концентрировать на одной самой важной цели.
Но вдруг глаз Ады раскрылся, чем сильно удивил поднимающегося на ноги этиамария, который осудительно с некоторой обидой смотрел на девушку. В один миг сидящая в позе лотоса воительница отпрыгнула в сторону, ещё в воздухе щёлкнув кнутом на упреждение. Ослепительный свет, затем до ушей доносится звук, после чего следует продолжение.
Без каких-либо предупреждений Оноэль вдруг решил напасть на Поцелованную Огнём, сразу же после окончания беседы с епископом. Меч его двигался… ладно, не быстрее света, но быстрее звука уж точно, что сопровождалось громкими хлопками, вызванными ударными волнами при преодолении звукового барьера.
И пусть девушка выкладывалась на полную, демонстрируя максимум своей скорости и ловкости, однако все на песке арене видели, что ангел не сражается серьёзно. Тем не менее одни взмахи его щита заставляют существенно напрягаться Аду. И дело тут не столько в физических явлениях, сколько в магическом эхе, ведь движения щита буквально меняют потоки хара и тени Кихариса. А если вдруг солнечный металл столкнётся с воительницей… то тут уже легко она не отделается точно.
— В каждом смертном скрыт потенциал. Большинство умирают так и не найдя способа, желания, возможности засиять, — произнёс Оноэль, медленным и грозным шагом надвигаясь к рыжеволосой полуэльфийке. — Ты большинство?
Ноги ангела слегка сгибаются, после чего следует рывок со взмахом могучих крыльев. В такие моменты многие смертные, даже знакомые с физикой, готовы поклясться, что этиамарий двигается также быстро как свет. Это конечно по большей части самовнушение и игра воображения, ведь так действительно кажется со стороны.
Мощный поток воздуха, созданный взмахом, снова заставляет пошатнутся стоящих вблизи тренирующихся рабов, в лучах Палящего Солнца застывает на миг волшебный металл, ставший на миг вторым золотым диском. Разрушительное сияние и жар чувствуются даже за сотни метров, а остриё меча уже опускается всё ниже и ниже.
И если до этого Ада уклонялась и отступала, благодаря чёткому понимаю, что Оноэль никогда не убивает… то сейчас страх взял вверх, столь грозно выглядел ангел. Хотя большинство зрителей всё ещё понимали, чем это закончится и что девушке ничего не угрожает. Только в том-то и дело, что она не большинство. Она испугалась и в какой-то момент поверила, что белокрылый воин света её убьёт.
