ошеломил курсантов Артемьев, как всегда узнававший все новости первым.
– Фу-у, карабин. Ерунда, а не оружие.
– Ну не скажи. Прицельная дальность у него очень даже приличная, и для боя в ограниченном пространстве он вполне неплох.
– Да ты из него с двухсот метров в ростовую мишень не попадёшь.
– Я не попаду? Спорим, что все три выстрела из трёх всажу… На бутылку коньяка, шустовского?
– Спорим.
Курсанты расшумелись, как дети. Всё-таки на мужчин благотворно оружие влияет. В одно мгновение с ребят всё наносное смыло. Куда только взгляды свысока подевались, модный среди аристократов лёгкий сплин, безукоризненные манеры. Пусть на минуту-другую, но все разом стали теми, кто они есть – молодыми парнями, грезящими о подвигах и славе, влюблёнными в оружие, в небо и почти что во всех симпатичных барышень сразу.
С курсантами своей группы у Олега сложились очень интересные отношения. Его немного побаивались. Слухи и сплетни до столицы доходят пусть и не быстро, но исправно. Первое время самые впечатлительные курсанты даже старались держаться от него подальше. Некоторые так и на другой конец аудитории шарахались, увидев, что он собирается устроиться рядом с ними. Не каждый день около тебя на лекции может оказаться твой сверстник, имеющий за спиной личное кладбище в несколько десятков человек. А тут ещё твои же родственники интересуются, как это у него без последствий получилось сделать. Неужели какой-то отморозок из провинции настолько нагл, что не боится в столице показаться, после того, что у себя там натворил. Это кто же у него в покровителях должен быть.
Олег на попытки курсантов разузнать что-либо о делах его Рода, только улыбался и отрицательно крутил головой. С такой же улыбкой он выслушивал версии однокурсников о себе, не подтверждая их, но и не отрицая. В итоге, как всегда, все страшилки его собеседники придумали сами, и в них поверили. Потом испугались, и понапридумывали ещё больше.
И лишь когда их расспросы становились чрезмерно назойливыми, Олег позволял себе пару раз постучать пальцем по гербу, с вышитой над ним короной. Глава Рода – для дворян это не пустой звук.
Их, курсантов, имеющих статус Главы Рода, в Академии всего двое. Олег, и третьекурсник Беклемишев. Но того сиротой оставили исконные враги Империи, а Олега – свои. И он отомстил.
Курсант может быть очень именитым первым наследником, но попытайся он нашкодить, а то и упаси Бог, оскорбить Главу чужого Рода, тот ведь может и с его отца спросить за недостойное воспитание отрока. И будет в своём праве. В Боярских Уложениях отдельной статьёй такие моменты прописаны. Радостного там ничего не предусмотрено. Или вира далеко не шуточная, или вызов на дуэль. Что характерно, не сыночка-шалуна Глава Рода вызовет, а его папу.
В первом случае, если на выплате виры сойдутся, весь негатив на наследнике надолго останется, а во втором… Тут отцы семейств только крякали, и головой крутили. Нет, дуэль с курсантом их не пугала. Позорила, да. И, потом, кто же у него в покровителях-то… Непростые кланы сделали вид, что их всё устроило, когда этот боярин мало того, что пару Родов обнулил, так он потом ещё и родовые земли у одного из побеждённых под себя забрал. Серьёзный шаг. Очень серьёзный, для тех, кто поднаторел в интригах и раскладах внутри Империи. Этак, к примеру, присоединит паренёк к себе ещё один родовой надел, и получит право именоваться графом.
Вроде бы мелочь, казалось. Кто их, этих графьёв считает. Ан нет. Считают их, и ещё большие интриги плетут. А ну, как кто из новеньких себе в клан три графства наберёт. И ведь станет такой шустрый удалец очередным князем. Удельное княжество зарегистрирует. Место в Совете получит. Мало там своих интриг, блоков и коалиций. А тут, на тебе, новый неучтённый фактор. Ничейный князь образовался. Выпавший из-под установившегося неустойчивого равновесия. Так что предусмотрительные главы кланов появление новых графских титулов очень даже учитывают, а самые предусмотрительные и за теми боярами присматривают, у кого вторые родовые земли появились. Им же до графского титула только один шаг остаётся сделать.
Признаки лёгкого интереса к своей персоне Олег не раз замечал. Тот же их староста, Шувалов Игорь, как-то раз его пригласил на день рождения своей младшей сестры. Съездил. Сестричка ничего так, миленькая. На лисичку похожа. В Смольный готовится поступать. С отцом своего старосты поговорил. Недолго. Тот от него быстро отстал. Начал было расспрашивать о планах на будущее, но Олег упёрся в предстоящую службу и заявил, что обо всех планах будет размышлять только после того, как отслужит. Удостоился эдакого презрительного взгляда и снисходительной усмешки. Не явных, скорее промелькнувших. Собственно, он и добивается такого отношения к себе, чтобы в местные, столичные, расклады не попадать. Слишком у них тут всё заковыристо переплелось. Пока маска недалёкого солдафона спасает. Главное, умных слов не говорить, на темы про службу живо реагировать, а на все остальные отделываться мычанием, междометиями и неопределёнными, ничего незначащими фразами. Собеседники тогда быстро к тебе интерес теряют и с хитромудрыми разговорами больше не лезут.
* * *
– Курсантам приготовить личные вещи к досмотру. Для забывчивых или особо непонятливых повторяю, что вес личных вещей не должен превышать трёх килограммов, и всё должно входить в стандартный подсумок. Поэтому у вас десять минут, чтобы убрать лишнее в шкафчики, иначе полетите с пустыми руками, – зычный голос старшины, усиленный рупором, больно ударил по ушам и отразился от стен зала.
Группа Олега осталась на месте, а в двух других произошло бурное шевеление. Благодаря вездесущему и любознательному Артемьеву их группа о предстоящем осмотре узнала заранее, и подготовилась. С кряхтением и причитаниями курсанты не по разу перебирали содержимое подсумков, решая, от чего можно отказаться более менее безболезненно. Глубокие вздохи и многозначительное побрякивание стеклянной посуды, выгружаемой в личные шкафчики, свидетельствовали, что группа при разгрузке потеряла как минимум десяток литров крепких спиртных напитков. Олегу тоже пришлось пару стеклянных фляжек коньяка выгрузить. Так-то он рассчитывал протащить их с собой под шумок, заботливо заворачивая в полотенца и засовывая в центр сумки. Несложно же было догадаться, что опытные отцы-командиры не первый раз курсантов на практику отправляют. Наверняка знают, что у молодёжи в вещах лишнего может быть припрятано, вот и придумали ограничения. Угу… То-то они перед построением так злорадно ухмылялись, сатрапы.
Перелёт к месту практики прошёл обыденно и неинтересно. Трюмы десантных дирижаблей по-военному утилитарны, рациональны и особыми изысками не грешат. Лавки в меру жёсткие, свободного места мало, вместо иллюминаторов узкие щели
