— Думаю, надо здесь вломить гранатомётом. Как думаешь, Саид?
— Не стоит, Аль-Шафи. Мы, кажется, снова свернули не в ту сторону.
Почесав затылок, я вновь начал размышлять и снова нашёл ошибку. Мы опять повернули назад. Остановившись в очередной пещере, я повторил вопрос.
Саид сначала заколебался, а потом согласился.
— Тану, стреляй! — мы спрятались в соседней пещере. Тану, изготовив к стрельбе гранатомёт, прицелился, нажал на гашетку и сразу же отпрыгнул в сторону, зажав уши.
Грохнул громовой разрыв, больно ударивший по барабанным перепонкам. Мы закрыли уши руками, даже вставили куски материи в слуховые ходы, но это помогло мало. Взрывная волна пронеслась по ходам и пещерам, снося пыль и неся с собой осколки камней.
В самой пещере граната ударила в стену и взорвалась, пробив её насквозь и вынеся кучу камней и пыли наружу. Как только затих грохот разрыва и улеглась поднятая взрывной волной пыль, я бросился к месту удара и сразу увидел проход. Я заглянул в дыру, в ней заметил очередной коридор, но, как оказалось позже, он снова вёл не туда.
* * *
— Что это за грохот? Там что-то взрывают?
— Лакаб? Это, наверное, те, чьи следы мы тут видели. Это они нашли и вскрыли тайный проход в древнюю крепость.
— Не сомневаюсь. Я послал на поиски десять воинов, но если у этих шакалов есть даже взрывчатка, их надо обязательно поймать и судить.
— Они прячутся в Храмовой горе, Лакаб. Следы ведут в ту сторону.
— Так найдите их и приведите ко мне! Целая экспедиция находится под нашей защитой, а эти шастают, да ещё взрывают наши реликвии. Я сюда специально шёл, чтобы развеяться и полюбоваться на местные красоты, но и тут покоя не дают. Это моя земля, я её контролирую. Я Панджшерский Лев, а не шакал. Взять их любой ценой и привести ко мне.
— А если они будут сопротивляться и откажутся сдаваться в плен?
— Тогда убейте. Сюда идёт ещё один мой отряд, сил хватит, чтобы обыскать эту гору снизу доверху.
— Да, Лакаб, мы всё сделаем.
— Делайте, — равнодушно сказал Ахмад Шах Масуд и поспешил к главе археологической экспедиции.
Полевой командир по имени Осман тут же собрал два десятка воинов, и они побежали на помощь ушедшему первому десятку. Его приказ воинам был краток: — найти! Найти или убить чёрных археологов, если это не просто кучка случайно забредших сюда афганцев.
В это время первый десяток воинов, зная, что их поддержат, побежали в пещеру, максимально близкую к эпицентру взрыва и принялись искать тех, кто устроил стрельбу в Храмовой горе.
* * *
— Твою мать! — только и смог я сказать, когда понял, что мы опять заблудились, а что находится за очередной стеной — абсолютно неизвестно.Сколько же ещё будет длиться это хождение по мукам? Или я совсем отупел?! Наверное, горы Афгана плохо на меня влияют.
Судя по кислым выражениям лиц Саида и Тану, они были точно такого же мнения. Но предаваться унынию ещё слишком рано, нужно идти дальше. Нас уже явно искали, иногда даже эхо доносило крики и одиночные выстрелы. Афганцы особо не стеснялись проверять тёмные комнаты или пещеры выстрелами в упор.
Мы бегали так полдня, и крики наших загонщиков слышались всё ближе, когда до меня дошло, что я перепутал стороны света и шёл в противоположном направлении. Весь наш путь, а также путь правильный мгновенно высветились в голове. Значит, нам туда дорога. Нужная улица, по храму мы идём. Значит, нам туда дорога, значит, нам туда дорога. Какой же я осёл! Это всё осёл виноват, это он, ушастый, сбил меня с панталыка!
Тут неожиданно заупрямился осёл. Надоело ему цокать по горе, захотелось жрать и пить. А мы и сами ни жрамши, и пили на скорую руку. Но осёл — это не человек, не покормишь — не пойдёт.
Плюнув, Саид достал торбу и быстро насыпал туда ячменя. Пока осёл жевал, мы, подталкивая его, двинулись в нужную сторону.
— Так, идём назад. Я понял, где мы свернули не туда, и теперь мы выйдем, — решил я оповестить всех о посетившем меня озарении.
— Аль-Шафи, мы верим тебе, но в той стороне, куда мы идём, находятся моджахеды или солдаты афганской армии. Они все для нас враги и ищут нас.
— У нас нет другого выхода, Саид. Я вас сюда привёл, я вас отсюда и выведу.
— Мы знаем, ты всегда сможешь уйти от врагов, но мы не такие, как ты.
— Конечно, не такие, но это не имеет никакого значения. Я решил, что мы выйдем отсюда втроём или не выйдем вообще. Это моё слово, и я его не изменю. И лучше нашим врагам нас не трогать. Почему, вы уже и сами знаете.
— Но этого не знают они!
— Узнают, — я нахмурился. — Идёмте, не стоит терять ни минуты. Осёл поел, и, я смотрю, уже и попил. Значит, пора.
Больше мы не разговаривали, а молча шли, выискивая нужный коридор и выход. В руках у меня лежал АКСУ, за спиной висела американская винтовка. У Саида и Тану в руках были автоматы, единственный, кто остался безоружным — осёл. Да и то, как сказать, на нём висели меч и шлем.
Мы старались идти как можно тише, но всё равно о нашем присутствии можно было узнать по тихому цоканью ослиных копыт и по шуршанию и стуку камней, которых тут лежало немерено. До нужного поворота осталось буквально четыре шага, и тут на нас выскочил один из афганцев.
— Стой, стрелять буду! — заорал я от неожиданности по-русски и вскинул автомат.
У моджахеда в руках тоже был автомат, но он его не держал в готовности, и вообще, смотрел в другую сторону. Кроме того, душман гораздо сильнее опешил от неожиданной встречи, чем мы. А когда растерянность прошла, он увидел, что нас трое.
— Бросай оружие! — произнес я уже по-арабски, но душман не понял. На помощь пришёл Саид, и стал говорить с ним на пушту или таджикском, или на обоих языках сразу, мешая слова. Моджахед выслушал, после чего ответил, не пытаясь убежать и сознавая своё положение.
— Вы кто такие?
— Мы вольные бойцы, пришли сюда найти забытую когда-то нашим племенем вещь. К сожалению, мы ничего не нашли, — стал выдумывать на ходу Саид.
— Вы нашли, мы видели раскопки в крепости.
— Это не мы, — отмёл его подозрения Саид. — Мы там только переночевали и сразу пошли сюда. Наша цель — гора. А там мы ничего не искали и даже не думали искать. Не верь тому, кто это сказал. Мы были только здесь.
— А зачем вы взрывали гору? — не став спорить, продолжал спрашивать душман.
— Мы ищем проход во внутреннюю долину, там, по заветам наших предков, и спрятана древняя реликвия.
— Ага, то есть вы разрушаете гору, которая принадлежит Панджшерскому Льву?
— Она принадлежит природе. Эти горы во веки веков будут принадлежать только себе.
— Вах, хорошо сказал, — подтвердил я и снова сказал это по-русски, чем вызвал недоумение в глазах афганца. Несомненно, русский он, если и не знал, то слышал, а тут на нем изъясняется кто-то непонятный, с повязкой на морде. На русского не похож от слова совсем. Поневоле задумаешься, что за фигня вокруг творится.
— Сдавайтесь, нас много, и тогда вас пощадят и оставят жизнь. Вы просто отдадите всё, что у вас есть, и уйдёте отсюда свободными и счастливыми.
Я медленно опустил автомат, пользуясь тем, что этот боец и так был на прицеле, и снял с пояса бебут.
— Вот тут наша свобода, тут она и останется.
Саид послушно перевёл мои слова. Кончик зазубренного клинка, сплошь покрытого змеиной кровью и грязью, имел отвратительный вид. Моджахед отшатнулся.
— Вам всё равно придётся сдаться, мы вас поймаем.
— Зачем вам нас ловить? Вы нам не враги, поэтому мы тебя отпускаем, — сказал Саид и ткнул афганца стволом автомата, показывая выход.
Моджахед не стал спорить. Медленно отступая, он попятился задом и быстро свернул в ближайший коридор.
— Бегом! — тихо сказал я и шлёпнул клинком плашмя по крупу осла. Тот понял и зацокал быстрее. Первым пошёл я, за мной Саид, последним шёл Тану. Завернув за угол коридора, я показал нужное направление и снова встал в арьергард.
