Белые души покинули Камни, устремившись в поломанное тело. Энергия душ растворилась по телу, постепенно залечивая раны. Не прошло пяти минут, как Вринна вновь встала, осматриваясь вокруг. Только покоцанная одежда свидетельствовала о нанесённом по ней ударе костяной махины.
«Как всегда - неприятно, — подняла с земли топор и щит. — Ещё осталось несколько Камней Душ, можно напасть на рогатых».
***
«Такая сила Даэдрических Лордов? — задумался Перегрин, пока продолжал сдерживать стабильность пространства на острове. — Открыл целых три разлома за раз, так ещё умудряется их поддерживать под напором магов из гильдии. И ладно бы на этом закончилось, постоянные попытки открыть новые не прекращаются ни на минуту. Возможно, что слова Меридии были правдивы, мне рановато сражаться с ними на равных. А значит, без её поддержки нам не справиться с Молаг Балом в его Плане Обливиона - Хладной Гавани, где тот обладает всей своей силой».
Ценной серьезных потерь, постепенно начали закрываться разломы. Когда закрывался один, все разумные перетягивались к другим.
У Молаг Бала не вышло бы открыть разломы, если бы его приспешники не создавали постоянно Тёмные якоря, слегка соединяющие Хладную Гавань с Нирном. Разломы действовали похожим образом, только у них не было конструкции для поддержания, ей выступал сам Даэдрический Принц. Чем меньше оставалось открытых разломов, тем меньше тот мог влиять на окружение. Следовательно, нагрузка на Перегрина спадала. Последний разлом он помогал закрывать лично, вжарив десятком огненных шаров по его расположению, тем самым сжигая новоприбывших даэдра.
Одним из неприятных моментов произошедшей битвы, стали атронахи плоти, созданные способными в магию даэдра. Атронахи плоти создавались прямиком из падших солдат, преобразовывая биомассу в единый организм. Неприятное зрелище, запомнившееся каждому.
— Я думал, что мы в безопасности. Укрыты от вражеских глаз, — сокрушался Ванус Галерион, когда разломы были закрыты. — Оказывается: сила Бога Вероломства растёт с каждым днём.
— Культисты укрепляют его влияние на Нирн с каждым открытым Тёмным якорем несмотря на то, что их успевают закрыть, — согласился Перегрин.
— Значит, нам нужно действовать быстро! — со злостью выразилась Графиня Хакруба. Один из её ближайших соратников пал в прошедшей битве.
— Согласен с тобой. Нельзя более терять времени. После этой ужасной демонстрации силы, не думаю, что у правителей есть выбор. Нужно сейчас же оповестить их. Атака на Хладную Гавань должна произойти немедленно.
Интерлюдия. Конфликт в красных тонах
Над одной из гор Истмарка, осветив и так яркое небо, неожиданно появилась золотистая вспышка, также неожиданно исчезнув. Её появление осталось незамеченным никем, но, кое-что она после себя оставила: две девушки вылетели из центра вспышки, разлетевшись в разные стороны. От их падения остались два длинных следа на снегу.
— Кх-а, кха, твою мать, Серана! — проревела на всю гору Ингрид, отряхиваясь при этом от снега. Окинув взглядом место своего падения, не смогла найти Сияние Рассвета, что ещё сильнее подогрело её злость. — Как ты посмела! — она начала приближаться к лишившейся зрения вампирше.
— Мёртв? Что произошло, я ничего не вижу, — жалобы вампирши и её вопрос о смерти, то ли Перегрина, то ли Алдуина, а может обоих, поднял градус злости довакина до невиданных ранее значений.
— Аа-ргх-а-а! — закричала Серана, когда призванный клинок в руках Ингрид пронзил её плечо.
— Тварь! Что ты натворила? О чём мы с тобой говорили, а? Отвечай! — клинок вошёл глубже, вызвав очередной крик вампирши.
— Я сделала должное! Стой, а-а-агх, — призванный клинок вышел из плеча Серана. — Я выполнила наш первоначальный уговор!
— Наш первоначальный уговор перестал иметь ценность после того, как у меня появилась возможность заслужить уважение в глазах Верховного Короля! А ты решила всё разрушить! Помощь с матерью на помощь с Алдуином, вот о чём мы с тобой договорились в итоге!
Ингрид начала ходить вокруг ослабленной от солнца вампирши, потерявшей своё зрение и лишившейся почти всей маны от использования Древнего Свитка.
Пока глаза Ингрид блуждали по округе, мысли в её голове пытались обдумать произошедшее, и что вообще с ними произошло.
— Не Совнгард, Скайрим? Скорее всего. Даэдра тебя подери! — снова вспылила довакин, подойдя ближе к Серане. — Нужно было убить тебя на подъёме к Высокому Хротгару, благо я не поучаствовала в твоём идиотском покушении, — призванный клинок был занесён над головой, а следом, на снегу появился прах.
***
«Наконец-то спустилась, где я вообще?», — довакин не мало натерпелась, спускаясь с высокой заснеженной горы. И казалось бы, своеобразного альпинизма должно было хватить, чтобы причинить ей неприятности при спуске, но судьба решила подкинуть ей снежного тролля, а затем медведя на десерт. Для успевшей сразиться с Алдуином, перенестись непонятно куда, так ещё уставшей от спуска с горы, встречи оказались неприятные. Тело вымоталось, требовало отдыха, глаза спешили закрыться хотя бы на пару часиков, а желудок издавал требовательные ноты, намекая Ингрид на голод. — «Стоило пожарить мяса с медведя... Нет, я бы точно заснула на горе. Лучше поскорее добраться до какой-нибудь деревушки. Везёт этому засранцу - Перегрину - летать умеет».
Когда она удалялась дальше от горы, начали появляться знакомые ей места.
«Хм, так нас перенесло недалеко от Скулдафна? Тогда нужно дойти до большой дороги, а там дотопаю до ближайшей деревни без проблем».
Её план изменился, стоило ей набрести на основной лагерь Эбонхартского Пакта в Истмарке, где войско альянса ожидало прибытия Йорунна, отправившегося на переговоры на остров Стирк.
«Что? Лагерь, от куда в этом месте лагерь?»
— Эй, кем будешь!? — её также заметили патрульные. — А, своя, — патрульный рассмотрел её лицо, приблизившись с другими поближе. — Ты это, не важно выглядишь, пошли в лагерь.
Ингрид тихо пошла следом за ними, не понимая две вещи: почему на них примерно похожая броня, явно показывающая принадлежность к одной военной силе, а также, почему там так много данмеров и аргониан.
Улеглись волнения, вызванные нападением существ из самой Хладной Гавани. Пришли в себя командиры, ощутившие на себе столь неожиданное нападение, а самое главное, что на языке у каждого из них крутилось, столь опасный манёвр, чуть не повлёкший за собой их смерти.
