«Не бойся, я не собираюсь воевать с тобой. Но мне кое-что не понятно. Я тут застряла в местном процессоре и вообще не являюсь живым существом. Когда-то была, но не теперь. Но ты, по-видимому, живее всех живых. Я четко видела твое тело, до того, как попалась в эту ловушку. Получается, что тебя каким-то образом подключили к системам корабля?»
Это был закономерный вывод, к которому пришла Лика, анализируя все слышанные ей разговоры на эту тему. Ее волновало одно. Как глубоко чужак сможет проникнуть в систему и будет ли у него возможность блокировать действия Лики. Жалко было терять наработанное. Искин уже воспринимал ее просьбы, как непреложные приказы. Наконец, она смогла выйти на новый уровень общения с экипажем корабля, как появилась новая напасть.
Существо, по всей вероятности, заинтересовалось, так как окружающее пространство начало понемногу светлеть. Чернота приобретала более серые оттенки, а извивающиеся агрессивные тени пропали без следа. Действительно, чего было боятся чужаку, раз Лика не могла воздействовать на физическом уровне.
Так как четкого ответа не последовало, Лика решила дальше заговаривать зубы своему пленителю, вовсе не уверенная, что таковые у него имелись. Мало ли какие формы жизни существуют во вселенной. На самом деле, ее утверждение о живом теле существа, было просто блефом. Темная пульсирующая аура не дала ничего рассмотреть.
«Давай начистоту, — подумала Лика, стараясь как можно четче формулировать свои мысли, — мне и кторианцам, владеющим этим кораблем, не особо нравится раса Роя. Фактически они выкрутили нам руки, заставив посадить весь свой экипаж к нам на борт, да еще тебя притащили».
И все же Лика не удержалась и представила, как королева скрутила Туша и поставила его в весьма неудобную позу. Хотела бы она на это посмотреть. Существо тут же отреагировало. По меньшей мере считанная им картинка вызывала недоумение. Также Лика почувствовала некоторую толику сочувствия. По ее мнению, эта оплошность сыграла положительную роль.
«Ну, не совсем так было. Это мои фантазии, воображение, если понимаешь. С тобой трудно общаться. С горхами удавалось сохранить что-то в тайне, выставив перед собой виртуальную стену. Но ты — другой. Можешь оставить мне некоторое пространство для себя и „видеть“ только то, что я хочу тебе показать?»
Вереница обрывочных образов, не имеющих никакого смысла, промелькнула перед Ликой, и она догадалась, что существо в замешательстве. Ей стало интересно, как было устроено его общество, если вообще имелось таковое. Никто ничего не может скрыть. Все живут как единый организм. Так сказать, полное слияние. Биомасса. Или же просто она слаба и не может сопротивляться? Мысли были неудержимы и буквально цеплялись одна за другую.
По-видимому, предстояло все как следует объяснить, так как существо не понимало, что именно Лика имела ввиду. Она как можно четче представила образ кторианцев и горхов. Как ни странно, это были капитан и старейшина. Фотографическая память позволила Лике воссоздать их черты с максимальной точностью.
«Вот это капитан Туш, кторианец по происхождению, и Им10 из расы горхов. Мы случайно оказались на планете, где потерпел крушение твой корабль, — Лика сознательно старалась не упоминать, чей именно корабль, дабы не вызвать новый приступ паники. — Они довольно занятные существа, и я уже привыкла к нашему общему сосуществованию. Особенно мне по душе горхи, простые и миролюбивые и с ними легко найти общий язык. А еще они очень похожи на тебя. У их расы сложная судьба, но самое главное, что они также общаются посредством мыслеобразов, как и ты».
В ответ Лика увидела старейшину и момент атаки на него. Легкая дымка, передающая его внутреннее естество, которое появлялось при мысленном общении, буквально была разорвана черными щупальцами, набрасывающимися из неоткуда с каким-то безумным неистовством. Лика была поражена увиденным и уже всерьез забеспокоилась о самочувствии горха.
«Что ты с ним сделал? Он не желал тебе зла. И вообще это я просила старейшину присмотреться к тебе. Ты сам виноват. Не надо было прятаться и источать этот мрак. Ведь это ты гость на нашем корабле, а не наоборот. Какое варварство. Кто запугал тебя до такой степени?».
Ее возмущению не было предела. Существо между тем показало весьма интересные кадры. Горх лежал около капсулы регенерации, шевелил конечностями, а рядом с ним стояла Роз, которая, по всей видимости, проводила диагностику состояния старейшины. Лика с трудом подавила чувство удивления. Стало быть, чужак уже подключился к камерам. Одно было непонятно. Он действовал через искина или самостоятельно? По мнению Лики, лучше был бы первый вариант.
«Ладно, вижу, что Им10 в сносном состоянии, но можно было обойтись и без этих крайностей. У вас это в порядке вещей — набрасываться на всех, не разобравшись? Даже интересно посмотреть на твой мир. Та еще клоака, наверное».
Поток информации в виде образов нахлынул внезапно, пресекая любые попытки Лики к сопротивлению. Ее собственные чувства и мысли были подавлены, и теперь она ощущала себя единым целым с неизвестным доныне существом. И видела все его глазами.
* * *
Он редко поднимался с глубин. В верхних слоях давление заметно отличалось, оттого ему было некомфортно. Но иногда хотелось разнообразить свою жизнь и посмотреть, что творится у других. Живущие почти под поверхностью отличались разнообразием форм, пестрели окраской, заигрывали плавниками, резвились, играя в догонялки и даже рисковали выпрыгивать за пределы родной стихии, да еще и оглашали чужеродное пространство своими истошными криками. Он только удивлялся их смелости, граничащей с глупостью, выглядывая из-за своего надежного укрытия. Обычно это был поросший скользкой субстанцией валун, а лучше нагромождение валунов, сброшенных когда-то давно в глубины.
До него доходили предания, что было это еще во времена, когда там, над поверхностью, жили существа. На что они надеялись, ему было не понятно. Выйти из родной стихии, чтобы подвергнуться мутациям, страдать от внешних условий, приспосабливаться к чуждой среде, чтобы в итоге сгинуть от неведомой болезни и исчезнуть. Некоторые пытались вернуться обратно, но продержались они недолго.
От одной только шальной мысли, что он когда-нибудь покинет родной дом, ему становилось не по себе. Даже эти условные сородичи, любящие выныривать за пределы, иногда казались чужаками, от которых следует держаться подальше.
Там, в темной глубине, куда не мог проникнуть свет, было гораздо уютнее и безопаснее, а если случайно и повстречается залетный хищник, то обломает зубы об его безупречную броню. О, это была его особая гордость. На первый взгляд панцирь казался слабоват и прост. Витиеватые завитушки и безупречная симметричность вводили в заблуждение врага. На деле же проломить эту защиту было практически невозможно. Втянув все свои конечности внутрь, он мог не беспокоиться о своем выживании. Только мягкое полупрозрачное тело было уязвимо, но никто еще не смог достать его из внешней оболочки.
Единственной проблемой было вернуться на прежние позиции после встречи с врагом. Как правило, в результате успешного отражения атак, он оказывался на самом дне, а если сильно не повезет, то мог провалиться в какую-нибудь расщелину. Чтобы выбраться оттуда, приходилось прикладывать немало сил. Скорость передвижения была невелика. Ведь он был приспособлен для вдумчивого парения, а не стремительного рывка, как те, что обитали выше. И все же их беззаботность и живость привлекала его. Сам он не до конца понимал причины своего интереса. Другие его сородичи тоже появлялись в средних слоях, но гораздо реже и по большей части случайно. Он же делал это целенаправленно и на протяжении длительного времени. В результате, его зрительная система была улучшена и более приспособлена к жизни на малых глубинах. Чтобы сохранить достижения долгих лет и предотвратить регрессию, ему приходилось регулярно подниматься и проводить время почти у самой поверхности.
