едва не сбив с ног прихвостней, боровшихся с Жаном, а Сикорскую задвинул себе за спину. Переводчик кинулся к хозяину, подхватывая его под локоть, но схватил за ту же руку, за которую того держал я, и Сонькин ухажёр вздрогнул от боли, тут же вмазав своему товарищу. Или, точнее слуге, иначе чего переводчику так пресмыкаться.
— Ты покойник, понял, — на самом деле помятый мной негритёнок сказал намного больше, но половину я не понял, а вторая была тупо не цензурной, так что я даже вникать в смысл не стал. — У тебя и твоей страны большие проблемы! Я тебе обещаю!
— Что тут происходит⁈ — подбежала к нам Полина, куда-то отходившая и не заставшая происшествие. — Семён, что ты натворил⁈
— Спровоцировал небольшой международный конфликт, — я пожал плечами. — Ничего страшного, дело житейское.
— Ч-что? — у вожатой подкосились ноги и, если бы не физрук она бы упала на пол. — Семён…
— Спокойно товарищи, — а вот кого я не ожидал тут увидеть, ну как минимум так быстро, так это начальника первого отдела Артека, Михаила Михайловича Никольского, но особист тут же взял быка за рога и принялся отдавать распоряжения. — Ничего страшного не произошло. Елена, отведите ребят в медпункт, пусть их приведут в порядок. Я потом с ними поговорю. Семён, я видел, что произошло. Не вмешивайся больше. Не лезь, теперь это не твоя забота. Всё, ничего страшного не случилось, давайте начинать спартакиаду! Вадим Петрович, вы же тут главный, командуйте!
— Так, разошлись по командам! — Лысый мужчина лет пятидесяти пронзительно засвистел, разгоняя зевка. — Зрители на трибуны! Команды, готовимся! Начинаем первый круг! Двенадцатый отряд «Солнечный» играет с десятым «Лазурный»! Не спим, выходим на площадку! И чтобы борьба была честно! Я буду за вами следить!
Закрученный мяч по параболе пронёсся над площадкой, ударив в локоть пытавшегося увернуться пацана и отскочив, угодил в спину пригнувшейся девчонке, думавшей пропустить удар над собой. И только после этого упал на площадку, вызвав огорчённый вздох у целой команды. Последовавший свисток поставил точку в игре.
— Мачт закончен! — судья, тот самый лысый мужик, махнул руками. — Победа двенадцатого отряда лагеря «Солнечный»!
— Да-а-а-а! Ура-а-а-а!!! — принялись прыгать наши, а ребята кинулись обниматься, повиснув на мне словно игрушки на ёлке. — Качать капитана!
— Эй, эй, куда?!! — я с трудом вырвался. — На место поставьте, а то уроните. Нам ещё финалку играть!
— Это будет не просто, — Сикорская, хоть и не принимавшая участие в попытке подкинуть меня к потолку, но отиравшаяся рядом покосилась на наших будущих соперников. — У Морского сильная команда.
— Давай называть вещи своими именами, — я тоже повернулся в ту сторону. — У них четверо негров-переростков, из которых двое имеют второй Разряд, а остальные первый. И они этим в наглую пользуются. А судьям дана установку делать вид, что ничего такого не происходит.
— Это я виновата, — потупила голубые очи Софья, — Если бы…
— Закройся, — я чуть не вмазал подзатыльник этой страдалице. — Или надо было идти с ним на свидание. Правда не факт, что после, он не поделился бы тобой с корешами. Ты как, готова к групповушке с неграми?
— Какой же ты мерзкий, — скривилась Сикорская, зато перестала страдать самоуничижением. — Вот скажи Семён, почему ты не можешь быть нормальным?
— Это лицемерить и стыдливо мяться, делая вид, будто не понимаю, зачем этот урод тебя звал гулять и какие в их среде царят нравы? — я прищурился, — Да как скажешь. Правда, я тут краем уха слышал, что комсомолец должен быть честным и открыто говорить обо всём, но видимо ошибся.
— Ненавижу тебя! — фыркнула Софья, под удивлённые глаза ребят, слышавших наш разговор. — Ты всегда перекрутишь всё так, что я остаюсь дурой!
— Эх, Сонька, Сонька, — я потрепал её по волосам, заставив возмущённо фыркнуть. — Комнатный ты цветок. Рассказал бы я тебе зачем в хлебе дырочки, но твой папа мне за это голову оторвёт. Так что давай замнём тему и надерём этим черномазым утыркам черномазые задницы!
— Семён! — сердито нахмурилась Полина. — Что ещё за расистские лозунги⁈У нас все равны, не взирая на цвет кожи или страну, где они родились!
— Хорошо, — я покровительственно махнул рукой, — пусть попробуют надрать мою белокожую задницу, я не против. Вы со мной, ребята⁈ Жан! Марк! Вот видите у нас полный интернационализм!
— Ну тебя, — отмахнулась вожатая. — Идите давайте, и без победы не возвращайтесь.
— Аве Цезарь, моритурэ тэ салютант! — махнул я в ответ. — Айда, размажем их!
Бапото Джепхуза, сын министра обороны Нигера, тот самый наглый негрила, что лапал Сикорскую уже стоял на площадке в окружении своих шестёрок. Мы с Никольским успели перекинуться парой слов, и я примерно представлял себе ситуацию. Папаша Бапото, Катлего был самым перспективным кандидатом на предстоящих через три месяца выборах президента в стране. В связи с чем его активно обрабатывали и Советы, и США, и Французы. Поэтому сынка, вместе с детьми самых приближённых советников, пригласили погостить в Артеке, не взирая на то, что негритянским бугаям уже стукнуло под двадцать.
Понятное дело, что Бапото считал, что ему здесь все должны и вёл себя как король, то есть как привык дома. Хамил воспитателям, приставал к девочкам, забирал всё что ему нравится, считая, что правительство Союза будет с него пылинки сдувать. И когда увидел Софью, решил, что она точно должна стать его пятой женой. Четыре у чёрного пролетария, никогда в жизни не работавшего уже было. А тут я.
И не один, а с начальником первого отдела, который обломал хотелки Джепхуза-младшего, рассказав о моём особом статусе. То бишь загнобить меня просто так не получится. Набить морду могут попытаться, но второй Разряд и спецподготовка… короче не советую. В итоге хитрый особист развёл наивного негра предложив обыграть меня в артбол. Типа это любимая игра советских детей и я не вынесу тяжести поражения. И Бапото на это повёлся. На этом месте у меня чуть реальный шок не случился, но потом я всё понял. Несмотря на возраст и повадки негритянский мажор был конченным инфантилом, которого с детства кормили, поили, одевали и оберегали от всяких невзгод. Для него самого поражение в любимой игре это потеря, тем более что противники всегда поддавались. И своё отношение он спроецировал на меня.
Но самое смешное, что Михал Михалыч попросил меня размазать негритят и их команду. Это я уже понимал, таким образом решили великовозрастного пионера поставить на место. Ну так почему бы не помочь родному комитету, тем более я и сам хочу того же. Так что настрой на финальный матч у меня был самым что ни на есть
