грубых досок, узкими улицами над которыми нависали сверху лавочки, вывески, входы, а над улицами то и дело были перекинуты крытые галереи — можно ходить из дома в дом, не выходя на улицу. Очень удобно. Я подозревал город и внизу имеет разветвленную сеть подземных ходов. Однажды листал статью об Астане, это такой город в Казахстане. Краткий экскурс в историю этого города рассказывал о первых каменных строениях — лавке и доме купца. Так вот, между ними был подземный ход. Всего два дома, и те подземным ходом соединены.
Логично предположить, что это нечто вроде традиционного элемента русской архитектуры. Старые города были источены подземными ходами, как огород в котором завелись медведки. И я понял, почему, уже через полчаса, как потолкался по улицам. Ходить тайными подземными ходами было явно безопаснее и спокойнее.
Народу было не так, чтобы много. Мне случалось бывать, например, на концертах — толпой меня не испугать. Но тут было очень… тесно? Тесно не то слово. Что-то среднее, между тесно и давка.
Проблема была не в количестве людей, а в том, как эти люди себя вели. Самые страшные были торговки рыбой — не могу сказать, что они прямо совсем уж жутко воняли. Пахло от них рыбой, но относительно свежей. Несли они рыбу в огромным корзинах перед собой. И, явно со злым умыслом, не смотрели вперед — буквально тараня тех, кто не успел убраться с их дороги. Этакий матершинный дорогоукладчик.
Сразу после торговок рыбой, на моей личной шкале дорожной опасности я поставил бояр. Навроде нас. Функцию вонючих корзин исполняли слуги — передо мной, с поистине ледокольной эффективностью, шествовал Оногур. И надо сказать — он не церемонился. Я видел как случайные люди от него буквально отлетали в сторону как кегли от шара в боулинге.
Пару раз мы столкнулись с аналогичной процессией уважаемых людей — богато и ярко одетые персоны в центре, впереди рослые охранники, вокруг челядь. Илья кусал губы, хватался за саблю. Я думал дело к поножовщине идет. Но потом кортежи расходились по разные стороны улицы и двигались дальше.
Ко второму разу, я понял, что это ритуал — хоть бы и частично, но уступить дорогу было западло и не по масти. Для сохранения приличий требовалось сделать это не сразу. Иначе, видимо, мог пострадать статус. К тому же, надо думать, были варианты с "не уступить". Присутствие Оногура нам явно на пользу шло и такого не случалось.
Зато теперь понятно, почему в Лицей слуг не пускают — боярам на людях следовало всячески выказывать гонор, а без сопровождения боярские детки терялись. Даже Илья совершенно преобразился, когда к нему присоединились его люди. Плечи расправлены, морда надменная, подбородок задрал. Всего маленькой группе гуляющих школяров, слуг было человек десять. Сравнивая с другими "эскортами", я понял, что это не так много, если на четырех бояр. Кроме меня и Ильи, с нами были и обе девушки.
Сергей на выходных, разумеется, воспользовался случаем, чтобы посидеть в библиотеке. Я подозреваю его в том, что он не такой книжный червь, каким прикидывается и ему за книжками составит компанию Людмила, но это не мое дело. Памятный мне по заварушке с полудушниками дед Дарён по случаю выхода в свет не поленился надеть на себя шлем с бармицей, красивую серебряную кольчугу с бронзовыми пластинами на груди и комплектные наручи к ней наручи. Я сначала подумал, что он слегка перегибает, но после того как встретился с местными уважаемыми людьми — убедился, что и у тех в сопровождающих есть полностью одопешенные бойцы.
Я начал подозревать, что тут на улицах бывает ой как не спокойно.
Казалось бы — идя по улице такой свитой я должен был избежать толкотни и мелких неприятностей. Но увы, к тому времени как мы прошли два квартала и подошли к храму Первака Рыбака — с моего кафтана уже срезали две кисточки с серебряными украшениями.
— Эх, деревня, — хамски прокомментировал заметивший это Илья. — Небось и не видел никогда, народу когда столько?
— Не видел, — вздохнул я. — Столько наглого народа, за один раз, никогда еще не видел. Лиза, а ты что такая испуганная?
Рыженькая и в самом деле притихла. И только сейчас, когда я к ней присмотрелся, заметил, что у неё глаза непривычно круглые. Без хитринки. Первый раз такое, я аж удивился.
— Это ж, наверно, месяц нужно тут жить, чтобы со всеми перезнакомиться! — выдала Лизавета. Илья расхохотался, Милена улыбнулась.
Стоило нам подняться на крыльцо храма, как к нам подошел ничем не примечательный мужичок и спросил у Ильи:
— Это ты Храбр Королев будешь?
Тот молча ткнул в меня.
— Это я, — признался я. Мужичок удивленно приподнял брови, меня разглядывая. С сомнением посмотрел на саблю. Вот к гадалке не ходи, особист местный. Везет мне на них.
— Прошу за мной, боярин, — наконец закончил осмотр мужичок и приглашающе махнул рукой. Мы вдвоем прошли в здание храма — очень высокая изба-пятистенка, сложенная из могучих стволов. Внутри никого не было — крышу, на которую упала Пися, аки наказание божье, еще чинили. Все мои сопровождающие остались снаружи.
Встреча у меня, что называется назначена. И обговорены детали. С кем я встречаюсь, можно ли оружие. Что у меня с собой, какие условия договора. Для меня дико выглядело время встречи — с полудня и как смеркаться не начнет. Типа приходите после обеда в любое время Ну да, часов же тут пока нет.
Договаривались о встречи не со мной, а со старцем Григорием. Я повертел головой, пока меня вели через главный ал. Честно говоря, внутри храм был похож на местечковый музей о рыбной ловле. Я прошел за мужичком в отгороженный угол. И наткнулся на деревянную лестницу, ведущую вниз.
Нет, я все еще люблю подземелья… Но все хорошо в меру. Я тяжело вздохнул и стал спускаться. Хорошо хоть появился местный служка с массивной свечей в руках, который шел впереди и подсвечивал ступени. Крутые и неодинаковые — спуститься по ним и не навернуться, само по себе достижение.
— Начерно починили. Дракон же тут лазил. Порушил все, — извиняющимся тоном пробормотал служка, ведя меня коридорами. Особенных разрушений я не заметил.
Наконец, меня привели в отдаленный закуток. Узкая и длинная комната. Две двери. Посередине стол. За за массивным столом, сидел местный жрец. Ему бы сутану и как вылитый православный батюшка будет — борода окладистая, статный. Хороший батюшка бы получился, представительный. Но он был в местном тряпье, и оно все портило.
