— Переведи дух, покатайся, замнись немного! — велел тренер. — Пусть дыхание восстановится.
— А потом что? — спросила Арина. — Когда мы будем готовые программы накатывать?
— Ты опять форсируешь, — покачал головой тренер. — Но если хочешь знать, то на следующей неделе, со среды, когда тебе можно будет официально тренироваться с полной нагрузкой. Раньше нет. Только по-отдельности прыжковые, дорожки, вращения, фигуры. Всего понемногу, как всегда при восстановлении после травм. Сегодня… У тебя удачное начало получилось. Не будем сбивать темп. Давай сейчас потренируем стартовый каскад. Начнём с двойного флипа. На удочке, разумеется.
Арина хотела возразить и даже вскинула голову с решительным выражением на лице, но передумала. Надо придержать себя. С одной стороны, в ней говорил юношеский максимализм и бесшабашность, требующие результата немедленно, прямо сейчас. Но одновременно ему возражал прагматизм опытного профессионального спортсмена, говоривший, что быстро только кошки родятся. Потому что видела всякое. Самое распространённое — ранний набор формы. Когда тренер давал чёткие установки на подход к старту, но юные спортсменки игнорировали их, занимались втайне дополнительными тренировками, по наивности думая, что чем больше прыгают и занимаются общей физикой, тем лучше. За несколько дней до соревнований они выходили на пик формы и на тренировках делали поразительные вещи, штампуя стабильные цельные соревновательные программы по нескольку раз в день. Без единой ошибки!
Но это длилось недолго. К реальному началу старта наступал неизбежный спад. Спортсменки уставали. Даже на последних перед стартом тренировках не могли выдать то, что легко выдавали всего пару-тройку дней назад. А ведь до места соревнований ещё надо добраться, иногда через несколько часовых поясов. Приходилось летать и в Красноярск, и в Новосибирск, где проходили этапы Кубка России. Разница во времени — четыре часа, а это уже требовалась хотя бы небольшая акклиматизация. Соответственно, и старт получался полностью проваленным.
Сбросив напряжение и выровняв дыхание, Арина опять подъехала к тренеру, чтобы он прицепил её к лонже. Сейчас требовалось попробовать двойной флип. А возможно, и в каскаде с двойным тулупом, потому что они стояли у неё стартовыми что в короткой, что в произвольной программе.
— Сначала я попробую одиночный прыжок, — заявила Арина, когда Левковцев цеплял её на лонжу. — Сделаю на простом заходе.
— Как скажешь, — согласился тренер. — Всё. Поехали. Начнём разгоняться с той же точки.
Кросс-роллами добрались до правого края арены, и Арина чуть замедлила ход, оглядев лёд. На нём уже отчётливо видно следы, оставленные её лезвиями.
Ариан начала разгон, перед прыжком встала на левую ногу, сделала тройку, заехав на позицию назад-внутрь, вытянула правую ногу назад и щёлкнула по льду зубцом лезвия. Два оборота — и приземлилась на правую ногу. Потом выезд по красивой долгой дуге с высоко поднятой левой ногой и раскинутыми в разные стороны руками в позиции ласточки. Вышло очень красиво! Но лонжа, как и раньше, сковывала движения. Арина чувствовала, что в силах показать более шикарный выезд, или прыгнуть каскад с двойным тулупом.
— Сделай ещё! — крикнул тренер. — Поехали!
Арина снова разогналась, и с ювелирной точностью исполнила прыжок. Все движения выверенные, чёткие до сантиметра — хоть на видео снимай, и учебник пиши.
— Молодец! Люда, ты молодец! — восхитился Левковцев.
— Владислав Сергеевич! Давайте я каскад прыгну, — предложила Арина. — Но для этого мне надо будет опять сняться со страховки. Я с ней не чувствую скорость.
— Хорошо, — согласился тренер. — Контролируй ситуацию. Если почувствуешь после флипа неверное приземление, лучше не рискуй. Попробуй пока одиночные.
В том-то и дело, что прыгать одиночные не имело никакого смысла. Два раза она прыгнула двойной флип, и он у неё получился. Теперь надо было усложняться, а не тратить силы понапрасну.
Первый каскад не получился. На выезде качнуло, и Арина едва не потеряла равновесие. Такое бывает — лёд коварен. Небольшая щербина или царапина могли ставить крест на чемпионстве. Однако не прекратила раскат, не стала загоняться и анализировать. Тут же зашла на второй флип, как ранее, с тройки прыгнула, приземлилась, но протянула долю секунды, прыгнула тулуп, и он не получился — сделала бабочку. Осторожничала, вроде попыталась оценить позицию, включила мозги, и этого хватило, чтобы чуток потерять скорость и не войти в группировку. В фигурном катании включать мозги не надо — прыгать следовало на автомате.
— Люда! У тебя последняя попытка на сегодня! — крикнул Левковцев.
Арина разогналась, прыгнула флип, и тут же следом чистейший двойной тулуп! Ура! Стартовый каскад получился. Тут же по старым дрожжам сделала ещё один. Потом второй, третий. И все чистейшие, со сложным выходом в полубильман. Решила пока не размениваться на другие выезды. Это всегда можно натренировать потом. Самое главное — закрепилась мышечная память при успешном прыжке, и теперь точно такой же каскад она могла отшпамповать, как принтер, даже с закрытыми глазами.
— Всё! Хватит на сегодня! Больше не могу, — быстро и тяжело дыша, сказала Арина, подъехав к выходу со льда. В последний момент перед тем, как выйти, споткнулась, внезапно потеряв силы в мышцах. Они неожиданно стали как тряпки. Устала. Люська не была натренирована для таких нагрузок.
Левковцев успел подхватить покосившуюся Арину, довёл до лавки, помог сесть.
— Ты что, до максимального истощения ехала? — недоумённо спросил он. — Зачем?
Зачем, зачем… Не скажешь же ему, что это тело больше по размеру, чем то, к которому привыкла и она ещё не успела привыкнуть к его энергозатратам… Казалось, всё в порядке, когда заходила на последний прыжок. А оказалось, нет. Сил осталось уже впритык, как в разряженном почти до ноля смартфоне. Время посмотреть можно, а видео уже по интернету уже нет. Впрочем, Арина видела, как после прокатов некоторые фигуристы буквально опускались на лёд и не могли подняться — выкладывались полностью, на все сто, и даже больше. Лишь спустя минуту-две возвращалась способность двигаться.
— Не рассчитала. Извините, — мрачно ответила Арина.
Дыхание стабилизировалось. И в ногах сразу же появился отклик. Вот в чём дело. Не хватило кислорода. Но почему? Тут Арина могла только войти в область предположений. Тело Люськи тяжелее на 10 килограммов, чем тело Арины. Но мозг посылал ему привычный прежнему телу импульс. Отклик был приемлемый, но в конце тренировки тело сдало. Причём неожиданно. Это может быть проблемой!
— Ничего страшного, — заявила Арина. — Перетренировалась с непривычки. Но я довольна. Всё получилось, что хотела потренить.
— Я тоже доволен, — согласился тренер. — Ты показала поразительные по красоте вещи, но давай всё-таки договоримся, Люда. Больше вот этого затренировывания я чтоб больше не видел. Мы не в концлагере катаемся. Нам гробить себя незачем. Хорошо?
— Ага. Соглы, — кивнула головой Арина. — То есть, согласна.
— Ну вот и хорошо. На сегодня всё. Иди в зал ОФП, замнись, но только осторожно. Можешь молочной кислотой залиться. Разгони тело хорошо, а то завтра встать не сможешь. Или даже сегодня. И да, не забудь, что завтра воскресенье, выходной. Отдохни хорошо, отлежись, отоспись. Покушай что-нибудь вкусное. Жду тебя так же с утра, в понедельник.
Арина кое-как сняла коньки, по-прежнему чувствуя дискомфорт в ногах, и пошла на велотренажёр, волоча рюкзак с коньками за собой. Ноги кое-как передвигались. Перетренировка налицо. Причём регресс был слишком молниеносный: от полного контроля за телом до полного его отсутствия прошло совсем мало времени, какие-то секунды. Мало кислородного голодания, ещё мышцы перетрудила. Теперь их зальёт молочной кислотой, и на протяжении нескольких дней в ногах будет боль, знакомая каждому человеку, внезапно взявшемуся за тяжкую работу или резко принявшемуся заниматься физкультурой или фитнесом. Способов избавиться от молочной кислоты было несколько: массаж, горячая ванна, восстановительная медикаментозная терапия и обычная заминка. Арина выбрала привычный способ. Пока мышцы разогретые и в тонусе, заминкой можно выгнать вредное вещество из тела.
