Все это Теора явно не радовало.
— Обмен опытом — это про то, чтобы посмотреть «как у них», а уносить с собой что-то или нет — отдельный вопрос, — продолжил менталист. — Ладно, на таком расстоянии не стоит долго вести пространные рассуждения. По поводу защиты — я могу оставить тебе образы сильных щитов из тех, которые изучаются боевиками, но они моментные, то есть ставятся при непосредственной атаке. Пассивно же можно только предложить твоим сокурсникам улучшать свои личные защиты через первичный образ, и сигналку повесить, чтобы ты могла вмешаться. Но тут ты и сама без меня знаешь как что делать. Вообще, если что-то начнется, особенно в ментальном плане — попроси своего питомца, он со мной сможет связаться, и я приеду.
Резкий порыв ветра всколыхнул траву.
Альба испытующе посмотрела на наставника.
— Вы… ну…
Слов у нее не нашлось.
— Да, сопровождать меня вас не пустили, — мрачно ответил менталист, — но добраться через Площадки Перехода я смогу быстро, да и с таможней проблем быть не должно. Так что давай без самодеятельности — если возникнут проблемы, то лучше их решить до того, как кто-то останется без мозгов, ага?
С этим трудно было спорить.
— Вот образы четвертичного плетения Дюрана, — Теор взмахнул рукой, и рядом с ним появились два черных куба. — Это самый сильный из тех щитов, что знаю я и который осилишь ты. Может ставиться на площадь, что большой плюс при необходимости защиты тех, кто себя защищать не умеет. Расшифруешь потом, как нужно будет, образы для применения я передал. Отдыхай. И что бы не предложили местные — пока твоя задача просто рассказать и показать, с долгоиграющими инициативами будь осторожна.
Альба кивнула. У нее в любом случае не было никакого желания задерживаться в ГАРХ после окончания срока обмена, хотя магистр Нетар и намекал, что «программы по адаптации первокурсников нам давно не хватает, как и человека, который мог бы уделять этому максимальное внимание».
Не хватает — и пускай. Она представит свои идеи — и будь что будет.
Но до этого самого представления еще надо было отсидеть две пары. Углубленный математический анализ магических закономерностей Альба пережила без труда и заметных магических потерь — преподаватель всю пару читал лекцию. Хотя Пришедшая с трудом понимала строение формул, сказывалось то, что большую часть времени она в собственном мире считала всю статистику вовсе не вручную, но все же к диплому ее пришлось изучать, и не по одному разу, потому в целом все было более-менее знакомо. Ну кроме разве что последней формулы, но ее Альба потом намеревалась уточнить у Амири, которая в целом в предмете ориентировалась куда лучше.
А вот занятие по углубленному практическому магическо-предметному взаимодействию «порадовало» практикумом. Длинное название предмета скрывало то же, что проходили в «Зеленом» начиная с третьего курса, а именно практику действий в самых запутанных магических и не очень магических ситуациях. Работа с неизвестными аномальными артефактами, просто артефактами, сочетаниями различных плетений, сочетаниями зелий и артефактов, сочетаниями изменения магического фона, Измененными ветром предметами и животными… Словом, предметом изучения были ситуации, в которых мог наиболее уверенно действовать именно выпускник факультета общей практической магии, знакомый со всеми видами плетений.
— Оставьте кладбища — некромантам, больницы — целителям, а зоопарки — природникам, — рассказывала декан Айвор, когда они впервые на третьем курсе пришли на этот предмет. — Маги-практики слабее каждого из специалистов в их направлении, но куда сильнее там, где нужно разом сражаться с нежитью, лечить или увеличивать удои. Но этому вас научат делать на других предметах. Моя же задача на этом — объяснить, как многопланово работать со сложными ситуациями и кого привлекать в помощь.
Амири тогда заметила, что это похоже на «общую специализацию» у целителей — когда приходит больные с самыми разными симптомами, и надо решить, кому помогать на месте, где звать специалиста по глазным болезням или ЖКТ, а где только некромант поможет…
Про себя Альба обозвала общих практиков «менеджерами от магии». Но, с другой стороны — именно их чаще всего звали исследовать все необычное или приглашали на должности городских магов, которым и приходилось иметь дело с самым широким диапазоном проблем.
В ГАРХе моложавый, по возрасту едва ли младше магистра Нетара, преподаватель по этой дисциплине с зубодробительным названием явно предпочитал теории практику. Насколько Альба поняла, сам магистр фон Тар был артефатором, и потому вот уже вторую пару давал адептам задачки, так или иначе связанные с магически неинертными предметами и последствиями их некорректного использования. Сегодня их разбили на четверки и выдали каждому характеристики происшествия и остаточные следы от плетений, приложив к заданию описание нескольких предметов и плетений, которые могли, так или иначе, привести к случившемуся… или ни на что не повлиять.
Работала Альба с привычными партнерами: Свеном, Жаном и Амири. Преподаватель предупредил, что на следующей паре перемешает четверки, но пока постановил добиваться результата «привычным способом».
— Так, некромагимческий контур поднятия умертвий тут не при чем, — постановил Жан, едва проглядев условия задачи.
— С чего это? — по привычке возразил Свен.
Альба прекрасно знала этот тон — рыжий был согласен, но все же хотел поддеть некроманта, который знал больше него, выросшего в роду Повелителей Мертвых.
Жан не повелся, просто ткнув пальцев в ряд значений диагностики.
— Будь дело в контуре, был бы остаточный некрослед, а, значит, и целительские чары бы сбойнули, так?
Амири кивнула.
— По условиям у нас есть пострадавший, и он стабилен после оказанной помощи, — подтвердила она, — надо найти то, что привело его в нынешнее состояние. Была бы причиной погрешность в работе с любым черным плетением — стандартных лекарских чар не хватило бы на стабилизацию, так что контур выкидываем.
— Ага, дальше… Ментальный усилитель мог быть причиной полученного результата? — спросил Свен, глядя на Альбу.
Пришедшая перечитала данные и покачала головой.
— Не думаю, он нейтрален вообще-то, но тут маловато условий, чтобы точно сказать. Теоретически, если наш пострадавший применял какое-то белое плетение именно на себя, то может быть и он.
— Ну стихийное точно мимо, — продолжил рыжий с уверенностью, просматривая остальные условия задачи, — остается наше странное растение, о котором я ничего не помню, алхимическое зелье и плетение аль Тока. У кого какие мысли?
Альба почесала голову.
— Зелье, скорее всего, — то что нам нужно. Это ментальный восстановитель Загорского, он как раз способен такие показатели, как в задаче, дать, если продолжаются ментальные траты. А растение…
Пришедшая с надеждой посмотрела на Амири, но та только руками развела.
— Понятия не имею, что это.
— Аналогично, — пробасил Жан.
— Аль, может вспомнишь? — многозначительно спросил Свен.
Пришедшая покачала головой. Она уже применила на себя несколько техник для мгновенного вспоминания и вытаскивания ассоциаций, но в долговременной памяти ничего интересного не обнаружилось, к ее большому сожалению. Видимо, в момент, когда рассказывали о свойствах этого растения, она отвлеклась.
— Увы.
— Может мы знаем?
Альба покосилась на преподавателя, о чем-то переговаривавшегося с четверкой Стефана, и решилась.
В общем-то, на подготовке к вламагу и экзаменам они так уже делали, и не раз. Работать таким образом с чужой памятью было сложнее, чем с собственной, привычной и изведанной. Да и в целом Альба, пусть применяла плетение не впервые, все равно опасалась навредить. Хватило уже одного раза, когда она непреднамеренно слишком сильно «подсветила» нужную цепочку ассоциаций, и Амири потом только и могла, что думать о вариантах переломов и первой помощи при них. Думать, прокручивать в голове, примерять на окружающих…
