- А Учиха? Да и Узумаки был не плох.
Девушка выдохнула, будто я напомнил ей о просто огромном ворохе проблем.
- С одним-то мороки хватало. А теперь оба на особом контроле. Если бы были свободные шиноби, с них бы глаз ни днем ни ночью не спускали.
Я нахмурился:
- А что Саске с его печатью? Неужели никто ничего не будет делать по этому поводу?
В этот раз Анко посмотрела на меня очень нехорошо, всем видом обещая много проблем.
- Слишком много вопросов задаешь, Като.
Киваю:
- Значит, даже тебя в детали не посвятили? Что-то они там мутят.
Девушка даже остановилась, ошарашено провожая меня взглядом:
- Не надо было тебя допускать до тренировки, слишком умный стал.
Но я лишь отмахнулся:
- Да, да. Да только поздно спохватилась, - и, устало выдохнув, понимая, что могу в очередной раз нарваться на миссию по защите драгоценного Учихи, продолжил, - ладно, проехали. Что там у тебя была за идея? Хочется узнать что-нибудь новое перед третьим этапом.
Анко нагнала меня, копошась в карманах. Наконец на свет появился обычный свиток.
- Вот, - протянула она его мне.
Свиток, ничем особо не примечательный. Открываю. Хм...
- Техника вызова?
- Не совсем, - уточняет капитан.
- Связи с близким по родству животным-хранителем. Это те, которые собаки у Какаши-сана, черепахи у Майто Гай-сана, хм, змей у тебя?
Анко кивнула:
- Да, верно.
- А просто связать меня со змеями? Я бы даже не отказался.
Но девушка развела руками:
- У меня нет свитка договора. И я почти уверена, что никто, у кого он есть, одолжить его тебе для заключения контракта не согласится. Так что будешь договариваться сам.
Продолжаю неторопливо изучать свиток. Какие печати, то се, всякие важные мелочи.
- Мне сил-то хватит на призыв?
На что капитан лишь пожала плечами:
- Зависит от того, на кого ты натолкнешься. Если верить древним свиткам, животных полно, причем самых разных. Не со всеми еще заключены договора. Так что можешь наткнуться на кого угодно.
Я мечтательно задумался:
- Вот бы на скорпионов попасть. Может, научат делать яд, а?
- Или сожрут на месте, - хищно улыбнулась Анко. Вариант со скорпионами ее не слишком вдохновлял.
Закончив читать свиток, я напомнил капитану:
- Здесь сказано, что я могу надолго улететь.
- Я возьму немного твоей крови, чтобы иметь возможность произнести обратный призыв, - ответила девушка, - Так что не беспокойся.
Закрыв свиток и спрятав его в кармане, я все же спросил:
- А ты точно уверена, что мне стоит попытаться? Я-то не против, но...
Девушка нагнулась ко мне, чтобы ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего, хитро ухмыляясь:
- Я сама тебя ничему не научу. А если ты свалишь, не надо будет о тебе беспокоиться целый месяц. Почти.
- И ты совсем не будешь скучать? - улыбнувшись, спросил я.
Анко на секунду задумалась, снова хищно улыбнулась, уже начав отвечать:
- Конечно же н...
И остановилась, будто вспомнила о чем-то. Посерьезнела и выпрямилась:
- Завтра утром на полигоне, как обычно. И будь в костюме, новый лежит у тебя. Мало ли на что ты там нарвешься.
Я даже удивился ее несколько неожиданному поведению.
- Хорошо. До завтра, Анко.
- Ага, - и девушка исчезла во всполохе дыма.
Клон? Что-то не помню, чтобы она присылала вместо себя клонов. Неужели на работе?
Глава 39.
Дождь. На лицо падали холодные тяжелые капли. Бег. Бегство. И жгучее чувство преследования. Погони. Попытка убежать. Шум падающих капель. Рев сирены. Шелест, такой привычный, но давно забытый. Шелест металла и пороховых хлопков длинной очереди. Шорох врезающихся в камень кусков свинца. Свист невидимых стрел. Такой забытый, но так болезненно врезавшийся в мозг. Шаги, бег. Свинец врезается в ногу, запоздалая боль, падение. На фоне дождя, неба, капель, силуэт. Знакомый до боли, но не узнаваемый. И последние его слова, врезавшиеся в память сильнее любых других. Слова. И щелчок. Выстрел, и боль. Но не конец. Снова бег. Но все иначе. След, чувство преследования. Но теперь там впереди добыча. Догнать. Успеть раньше других. Вот, уже, наконец. Снова та боль. Боль режет сердце, но рука уже сжимает рукоять. Короткий удар. Жажда избавления. Но снова боль. Лишь боль...
Вскакиваю, в холодном поту. Глаза болезненно режет ярким светом, во рту все пересохло. Попытка закричать вызывает лишь хрип. Полная дезориентация. Не могу понять, где я. И этот яркий свет, заставляющий закрывать лицо рукой. Наконец, рядом появляется, едва различимый на фоне света, силуэт.
- Где я?
- Это неважно, - отвечает незнакомый голос, - Важно - кто ты?
- Что?
Глаза все так же жжет от яркого света, к которому никак не получается привыкнуть.
- Кто ты? - терпеливо повторяет вопрос силуэт.
- Минакуро Като, - отвечаю я.
От яркого света начинает гудеть голова. Силуэт подходит ближе.
- Да. И нет. Не только.
Попытка встать заканчивается падением. Все чувства сходят с ума. В глазах только яркий свет. Руки касаются твердой поверхности, но в следующую секунду кажется, что они проваливаются под воду. В ушах какой-то шум, все сильнее давящий на психику. Тело бросает то в жар, то в холод. Что за дерьмо?!
- Высвобождение Света: Иллюзорная Реальность.
Поверхность, земля, не знаю, что-то, на чем я барахтался, пытаясь вернуть себе чувство равновесия, начало изменяться. Руки, наконец, ощутили твердую, почти привычную землю. Шум прошел. Я, наконец, определился, где низ, а где верх, тогда как до сих пор голова еще и кружилась, чего я просто не замечал на фоне остального хаоса. И я начал хоть что-то видеть. На фоне света, по-прежнему болезненно бьющего в глаза, начали проявляться очертания. Какие-то стены, койка, на которой я только что лежал. И я смог хоть как-то рассмотреть силуэт. Птица?
- Зови меня Оракул. И ты все еще не ответил на мой вопрос. Кто ты?
Приподнимаюсь, опираясь на стену.
- Минакуро... Минакуро Като. Шиноби, генин деревни, Сокрытой в Листве, - повторил я, - я использовал печать...
- Мне это известно, - оборвал меня Оракул, - но это не вся правда.
Кажется, я догадываюсь, о чем он.
- Я не помню остального.
Оракул отошел, вышел на улицу, кажется.
- Это не так. Твои воспоминания сокрыты. Ты не видишь, возможно, не хочешь видеть.
- Хорошо, хорошо, не вижу. Что это за место? Где мы?
Творившийся беспредел меня сильно напрягал. Собственные чувства будто взбунтовались против меня, стоило отвлечься, и я снова проваливался в полнейший хаос ощущений.
- Это Долина Солнца. Совсем не то место, куда следует приходить смертным.
- Согласен. Полностью. Если отправишь меня обратно, буду весьма благодарен.
Оракул отошел, ожидая меня. Пришлось топать за ним, едва не падая. Стена кончилась, мы были в какой-то совсем маленькой лачуге, и теперь, по идее, вышли на улицу. Но ничего, кроме земли в метре от меня и этого силуэта я не видел на фоне яркого света.
- Ты уже здесь, это судьба. Это значит, ты попал сюда неслучайно. За сотни лет ни один смертный не попадал сюда.
Делаю еще несколько шагов, не справившись с непослушным телом, падаю на землю.
- Это нормально? То, что со мной твориться?
- Да. И нет, - издевается Оракул, - я не издеваюсь. Я говорю правду. Твоему смертному телу не место здесь, оно страдает. Так что в твоем состоянии нет ничего удивительного. Но это не нормально. Ты должен научиться смотреть на свет, иначе всегда будешь блуждать во тьме.
Ага, все очень понятно. Снова поднимаюсь на ноги, продолжаю топать за постоянно отходящим от меня Оракулом.
- Ты делаешь успехи. Будь ты обычным, уже давно был бы мертв.
Ха, очень ободряет. Когда использовал печать, я совсем не этого желал.
- Мы получаем то, что заслуживаем, а не то, чего желаем. Но, если ты научишься смотреть на свет, я дам тебе то, чего ты желал.
Ха, три раза. Вот очень просто сказать, а как это сделать?
- Если будешь слушать, я попытаюсь тебя научить.
Так, надо бы свыкнуться с мыслью, что он читает мои мысли, а то еще и от этого мурашки по коже, будто всего остального мало. Мы шли. В белой пелене яркого света мы шли по узкой тропе. Он начал говорить, а я просто слушал, потому что не имел ни какой возможности что-то изменить сейчас. Он говорил, но я был так сосредоточен на движении, что едва успевал слушать. Я слушал, но слова не откладывались в сознании, сразу проваливаясь куда-то вглубь. Куда-то глубоко.
Начали возвращаться ощущения, но они были какими-то странными. Снова этот проклятый холодный дождь. Под ногами мокрая трава, я пытаюсь убежать. Скрыться, хотя отлично понимаю, что мне это не удастся. Бежать уже не выходит, а сзади все ближе доноситься шелест металла и пороха. Знакомая и почти привычная боль в ноге. Падение. Силуэт, нависший надо мной. С моих губ срываются какие-то слова, мольбы, умирать так не хочется. Но силуэт отвечает. Те самые слова, что проникли в самую глубину моей души: "Нет, Саша. Единственная милость для предателя - Мгновенная смерть". Щелчок и боль.
