- А ты, оказывается, дипломат! - незаметно ткнул его в бок Василевский, уже после тоста, который примирил, на время, всех. Каждый из присутствующих вспоминал о своих удачах и поражениях в этой, далекой от нас, войне. Действительно, все делали общее дело, и, без взаимодействия, потерь и поражений было бы больше. Но, решающий удар уже нанесен, и СССР диктует условия послевоенного мира на Дальнем Востоке.
Тем не менее, через некоторое время, пришел приказ: сдать дела командующего Советской Оккупационной Администрацией в Японии генерал-полковнику Ковалеву, бывшему командующему Забайкальского фронта, а командование армией - генерал-лейтенанту Черемисову, и прибыть в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандующего.
Возвращался на 'подарке' от Чан Кайши: С-54G, четырехмоторном 'административном' самолете. Приходилось много мотаться из угла в угол. От Вакканая до атолла Кнокс. Ли-2, стоявшие на вооружении связной эскадрильи, никуда не доставали, и пришлось использовать японские Н8К2-L, но их было немного: 25 штук, хотя они имели очень большую дальность, но маленькую крейсерскую скорость. С Чан Кайши встретились на Формозе, во время капитуляции японского гарнизона. В то время еще ни один наш летчик не переучился на Каваниши, поэтому летели с двумя посадками на Ли-2. С вечно улыбающимся хитрющим китайцем в то время заигрывали все, и он, как ласковая телятя, всех маток сосал. Он претендовал на Формозу, хотя 49 лет она входила в состав Японии, никогда не входила в Гоминьдан, а, до оккупации Японией, входила в Цинский Китай (свергнутый тем же Гоминьданом в результате революции 11 года). Последний император Цинской династии находился в плену в СССР, и обвинялся в военных преступлениях. Сам Гоминьдан погряз во взятках, коррупция была просто невиданных масштабов. Но, пока, речь о передачи острова в руки китайцев не шла. Реальной властью на острове была власть Советской Оккупационной Администрации, то есть Сергея. Стремясь расположить его к себе, генералиссимус подарил Сергею один из принадлежавших лично ему самолетов с VIP салоном. Транспортных дальних самолетов катастрофически не хватало, поэтому, согласовав все со Ставкой, Сергей подарок принял, и использовал его при полетах над Японией. Для океана предпочитал 'Каванишку'. В апреле кончилась война с Германией, наши вышли к Ла-Маншу, а англичане и американцы освободили Италию и часть Франции. Между союзниками уже пробежала 'черная кошка', так как 'зон оккупации' им не выделили. Каждый остался там, где стояли его войска. Черчилля отправили в отставку, обвинив его в нерешительности и слишком большой уступчивости Сталину, одновременно. Судя по всему, назревал новый раздел Европы, так как, на такой успех Союза никто не рассчитывал. Вот в таких условиях и возвращался Сергей в столицу. Дома он не был девять месяцев. Но, по возвращению, последовал 'серьезный разговор' с Ларисой. Она серьезно увлеклась одним из сослуживцев, и просит дать ей развод. Он - бывший военный, инвалид, они примерно одного возраста, он занимается радиоизмерениями, конструирует и внедряет приборы, регистрирующие излучение. Познакомились здесь, в Покровском парке, общие дела, общие разговоры. А с Сергеем этого не получалось. Он прискакивал ненадолго, и тут же куда-то уезжал. Она просилась отпустить ее с работы, чтобы поехать к мужу в армию, но, кто ж ее отпустит, тем более за границу. У них еще 'ничего не было', просто ей недавно сделали такое предложение, и они договорились дождаться приезда Сергея, чтобы решить этот вопрос. Собственно, удивляться было нечему. Ведь на этой квартире даже его вещей практически нет. Некогда было обзаводиться хозяйством.
- Как знаешь, Лара. Собственно, для того, чтобы развестись моего согласия или участия не требуется. Подавай заявление.
- Ты не понял. Борис хочет удочерить Елену. Поэтому требуется твое согласие.
- Мда... А если у вас что-то пойдет не так?
- Пожалуйста! У нас все будет хорошо.
Честно говоря, Сергей не был готов к такому повороту событий. Да, последнее время количество писем из Москвы заметно сократилось, но он считал, что это связано с постановлением ГКО, которое начало исполняться, когда он был еще в Забайкалье. Еще тогда активно были задействованы военнопленные на работах в Краснокаменске. Ну, а тут вот что. Сам он, тоже, писал лишь изредка, раз в полтора-два месяца. Бог с ним! Пусть будет по-ихнему! Он подписал бумажки, сунул в багажник 'Мерседеса' собранные Ларисой вещи. Она опять ударилась в слезы. Скорее всего, что-то не договаривает. Запустил машину, и сдал на КПП свой пропуск в закрытую для всех зону. Лишь за воротами КПП подумал, что ехать некуда. Свернул налево и поехал в центр. Ему в час надо было предстать перед ясными очами 'отца народов'. Остановился у гостиницы 'Националь', решил поужинать. Гостиница в годы войны использовалась для расселения иностранцев и представителей различных военных миссий, так что контингент в ресторане соответствующий. В основном, здесь ужинают офицеры иностранных армий и их московские 'подружки'. Довольно дорого, но вкусно. Небольшой оркестрик играет популярные на той стороне мелодии, в советской аранжировке.
Мы летим, ковыляя, во тьме.
Мы к родной подлетаем земле.
Бак пробит, хвост горит, но, машина летит,
На честном слове и на одном крыле!
- Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, что желаете? - стандартный вопрос метрдотеля.
- Поужинать, и так, чтобы не мешали.
- Прошу! - его отвели в 'кабинет' с бордовыми стенами, тяжелыми бордовыми шторами с кисточками, обязательным портретом на стене. Тут же, даже не спрашивая, выставили водку в графинчике, 'селедку под шубой', тонко порезанные огурчики.
- Икорочки? Вот меню, пожалуйста! - довольно милое лицо официантки, правда, 'штукатурки' многовато.
- Боржоми, пожалуйста.
- Одну минуту. - чуточку фыркнув, официантка исчезла за портьерами. Наверное, подумала, что у старого генерала не все в порядке с пищеварением, раз от икры отказался. Или скуп, и больших чаевых не будет. Продолжая бурчать (про себя), Сергей листал меню на трех языках. Неплохой подбор различных вкусностей! А, кутить, так кутить! Неизвестно, когда и куда судьба злодейка забросит. Опять в какой-нибудь Цугольский Дацан засунут, и будешь локти кусать, вспоминая возможности 'Националя'.
Ел, иногда посматривая на часы. Но, время тянулось медленно и тоскливо. На самом деле, он не ожидал такого от Ларисы. За время отсутствия не позволял себе никаких 'приключений' на стороне. Глупо, конечно, получилось. И бог с ним. Рядом гремела музыка, слышался звон бокалов, шуршание ног в танце, русская, английская, французская, и даже китайская речь. Но, даже вставать не хотелось, чтобы посмотреть. Расплатившись и оставив на чай официантке, чем немало удивил ее, он вышел из кабинета и пошел одеваться в гардероб. Его окликнули. Рядом ужинал почти весь НКТП, по меньшей мере, все руководство.
- О, Вячеслав Александрович! Товарищ нарком!
- Отстали вы от жизни, товарищ Танкист! Я не нарком, а министр транспортного машиностроения СССР. С сегодняшнего дня. Вот отмечаем. Ну-ка, товарищи, подвиньтесь, уступите место бывшему моему заместителю! Наливаем! Отметить надо такую встречу!
Сергей отрицательно покачал головой и большим пальцем показал, что ему еще наверх надо.
- Не беда! Я только что оттуда, там небольшое торжество, так что, даже не заметят.
- Ну, тогда по чуть-чуть.
- Расскажи, как там в Японии! Наслышаны!
Еще через полчаса пришлось прощаться. Виктория Александровна Гольдберг, видимо как обычно, находилась в компании, но не одна, а с каким-то молодым генералом танковых войск. Церемонно раскланялись. Хорошо одевается и за собой следит, только лицо стало еще более холодным и взгляд пронзительным. С 41-го они больше не виделись.
В кабинете у Поскребышева пришлось присесть на жесткий кожаный диван. Прибыл чуть загодя. Через некоторое время появился Жуков, уже маршал Советского Союза. Обменялись приветствиями и обнялись. Теперь сидели вдвоем. Жуков вызван тоже на час. Георгий Константинович немного нервничал, впрочем, он почти всегда нервничает у начальства. Не любит, когда его 'строят', сам, кого хочешь, может построить. Ждать пришлось минут пятнадцать, затем звякнул телефон, и Александр Николаевич показал пальцем на дверь. Вошли, представились по очереди. Должности у обоих одинаковые: командующие Администрациями. Вместе со Сталиным в кабинете Берия, Меркулов, Василевский и генерал-полковник Щербаков, начальник ГПУ РККА. Жуков, увидев собравшихся, немного побелел. Сесть не пригласили. Оба остались стоять перед столом. Видимо, сейчас произойдет показательная порка. Так и вышло. Меркулов, ему подчинялись войска пограничной охраны и таможня, прочел длинный список вагонов, пересекших границу СССР в адрес Зуйковой А.Д. и Захарова В.А., перечислил содержимое этих вагонов, а Берия показал список ценностей, изъятых на даче маршала.
