но одно скажу точно — “катакомбы” здесь уровня Екатериноград. Не удивлюсь, если и чёрный ход в наличии. Неужели он и это продумал?
***
Буквально километры пути по сырым подземельям привели нас к самому концу этой “кишки” — в конечном итоге мы с Федей выбрались наружу. И оказались прямо посреди какого-то… леса? Да, наверно этот плешивый подлесок можно в какой-то мере назвать лесом за неимением каких-либо аналогов. Позади нас “подпирала” возвыщающася скала, впереди сплошная выжженная равнина с редкими вкраплениями леса, каких-то гор, больше похожих на просто груды камней, холмов… пейзаж, словно здесь недавно прошла какая-то война как минимум.
— Добро пожаловать в окрестности Магнитной горы. — Сказал Фёдор и выдохнул с облегчением.
— Слава богам, я уж думал мы задохнёмся в этих тоннелях. — Сказал я, усевшись на сырую землю. — И что будем делать дальше?
— Пытаться выжить. — Фёдор пожал плечами. — На этом мои познания заканчиваются, дальше придётся идти на ощупь.
Фёдор сел рядом со мной. Всем своим видом он показывал что устал не меньше моего — видимо тоже мало спал.
Где-то на горизонте появился свет — солнце потихоньку поднимается. Обогреет оно землю ещё не скоро, поэтому придётся терпеть ночную прохладу. А она, знаете ли, после недосыпа ощущается особенно неприятно и мерзко. Возможно это связанно с тем, что нервная система не до конца пришла в себя. Чёрт его знает как это работает.
— Ладно. Пошли. — Фёдор встал и поправил рюкзак. — Всё равно нам нельзя здесь оставаться.
А оно и логично, ибо здесь нас и примут, если и начнут погоню. Кто знает как сложатся дела? Однако, недоброжелатель явно довольно быстро сложит два плюс два и предпримет какие-либо меры. С другой стороны, важно даже не это. Тактика наша ясна — скрыться. А какова наша стратегия? Что мы будем делать в дальнейшем и остаёмся ли мы верны Велесу, его прихвостням, Екатеринограду и тому подобному? Я озвучил этот вопрос Фёдору, на что он ответил лишь следующее:
— Посмотрим.
Всё ещё нихрена не понятно. Видимо, ему тоже. Думаю, с этого момента стоит не быть статистом, как я это делал всегда, а полагаться и на свои силы, знания и умения в том числе. К большому сожалению даже Фёдор оказался не самым-самым крутым чуваком, на которого можно положиться. Да, он полезен во многом, но тоже, как оказалось, знает не всё.
Спустя десяток-другой минут молчаливого пути я кое-что заметил. Присмотревшись к горизонту я заметил подозрительно знакомую гору. Чёрт возьми, да я же видел её ещё когда мы летели на карете! Я видел её на карте — это же Пик Сибиллы. А это меняет дело кардинально. Наверно. Я немедленно сообщил Фёдору, что знаю где мы.
— Чёрт, это радикально меняет дело! — Сказал он с куда большим задором, если сравнивать с тоном живого мертвеца до того. — Мы в двух шагах от диких земель!
— И что это значит? — Спросил я, не до конца осознавая преимущество.
— Мы доберёмся до границы топливных княжеств. А уж там нас господа-маги не достанут. — Сказал Фёдор и весьма хищно улыбнулся, думая о чём-то своём.
Боги, Фёдор сошёл с ума, ибо хочет отправить нас из огня в пекло. С другой стороны, он прав — только на юге нас не достанут из Магнитной горы.
***
Двое суток мы скрывались в этой полустепи от вечно тут и там появлявшихся грифонов. Нам везло просто потому что это не та самая среднеазиатская степь, в которой нихрена не растёт — после Слияния здесь наоборот появились первые леса и прочие древесные исполины, обычно иномирового происхождения. Своего рода инвазивный вид, что за несколько веков, скорее всего, отвоюет себе большую часть Евразии. Фёдор называл эту местность северным Казахстаном, мол, именно так называли древние люди эту территорию. Мне же это ровным счётом ничего не говорило — в моём мире это всегда была наша земля. Суровая, бесплодная, но богатая на кровь экономики — газ и нефть. Видимо здесь этот принцип так же сохранился.
Топливные княжества — общее название для всей совокупности мелких государств, добывающих и перерабатывающих нефть и прочие полезные вещества. Правда я так и не понял для кого — в Екатеринограде нефтепродукты практически не использовались. Машин там нет, пластик встречается довольно редко, все пользуются животным транспортом разных видов и расцветок. Ответ Фёдора меня удивил — для собственного пользования.
Краткий экскурс в историю дал понять, что эта часть древнего государства Евразийский Союз была очень даже промышленно развита. Только вот за это развитие приходилось платить тем, что много лет назад, ещё до бомб и Слияния, земля была больше похоже на техногенную пустошь. Вместо воды здесь текла разбодяженная маслянистая жидкость, всё, абсолютно всё было покрыто копотью от постоянных выбросов, а выживание людей было обеспечено лишь качественными биоячейками — своего рода “умные дома” которые в моём мире только начали появляться: с централизованной подачей чистого воздуха, воды, электронным регулированием сбережения ресурсов и прочими приблудами. Ничего не изменилось и спустя дохрена лет. Огромное количество топлива местным жителям нужно просто для того, чтобы работал их транспорт, перевозящий им воду и тому подобные вещи, что делаются в городских мануфактурах. Вода здесь это особая песня. Да, её много, но добывают её с километровых глубин, ибо только там она чистая. Нефтяные насосы работают день и ночь чтобы обеспечить бесперебойную подачу чистой воды монструозному электрическому водному насосу посреди мёртвой степи.
На мой вопрос о том, почему же эти люди просто не переселятся в более безопасные места, где нет такого жуткого загрязрения и вода всегда чистая Фёдор сказал что не знает. Впрочем, я уже догадался и сам — границы. На востоке продвигается пустошь, создаваемая
