в сопровождении родителей.
Возле входа в школу, которая расположена метрах в двадцати от нашего дома (школа №1194, проходя мимо, прочел я на табличке), уже вовсю кучковались работники школы, школяры и их родители.
Мы же с маман потопали в 16 микрорайон…
— Кстати, а как там дела с твоей фотосессией? Она уже все? Закончилась? — поинтересовалась мама, когда мы перешли дорогу, разделяющую два микрорайона, возле небольшой деревянной церкви.
— Фотосессия? — удивленно повторил я, а затем едва не треснул по своей физиономии букетом, вспомнив о подработке, «которой у меня нет». — Блин! Забыла совсем! Нет, не все. Сегодня будет съемка и еще в четверг. С четырех до восьми вечера.
— Ладно, но только после съемок сразу домой, а не как вчера! — велела родительница, а затем о чем-то вспомнив, спросила. — Кстати, Злата, а что вчера произошло? Когда мы приехали за тобой, у тебя видок был такой, словно бы…
Мама не договорила, повернув ко мне голову, ну а я, на мгновение сбившись с шага и глядя на асфальт…
— Только не втирай мне, пожалуйста, что ничего не произошло! — потребовала она. — Твои повадки мне хорошо известны!
Вчера вечером маман так ни о чем не спросила, хотя, видимо, очень хотела, и даже не ругалась, а просто пожелала спокойной ночи, когда я выходил из авто.
Зато сейчас спросила…
Подняв глаза от асфальта, я ответил, постаравшись придать голосу оттенок безразличия:
— Вчера вечером, на остановке возле кладбища, я встретила слепую старушку…
Без обид, дед, но придется тебе побыть старушкой, ибо это звучит гораздо безопаснее, а маман сейчас я лишний раз тревожить не желаю.
— …которая… Ну, вроде Ванги… Предсказаниями промышляет, короче!
— Цыганка, что ли!? — перебила меня маман.
— Не-не, не цыганка! Денег не клянчила! — я помахал рукой. — Короче, ерунда это все, но…
— И что она тебе там нагадала? — поинтересовалась маман.
— Ну, ты же знаешь, если рассказать кому о предсказании, то оно не сбудется. — я улыбнулся родительнице.
— Пфф! — пфыкнула та, уточнив. — Но хотя бы что-нибудь хорошее?
— Ага, можно и так сказать.
Шестнадцатый микрорайон, около семи минут спустя.
— Стёш! — окликнул я поджидающую меня на детской площадке подругу, когда мы с маман шли в довольно оживленном людском потоке по дорожке между четырьмя двадцатичетырехэтажными башнями шестнадцатого микрорайона.
Если честно, увидав свою подругу, я едва не присвистнул, а подавляющее большинство лиц и рож мужского пола, проходящих мимо, еще долго на нее оборачивались.
Как и на мне, на Стёше сегодня юбка, только красная в синюю клетку и чуточку покороче, а также белая блузка, галстук в цвет юбки, белые же гольфы и туфли на низком каблуке.
Очень похоже на некую разновидность школьной формы. Стильно, но не особо выпендрежно, а учитывая рост и шикарную фигуру подруги, выглядит она просто «отвал башки». Впрочем, она всегда так выглядит, что бы на себя ни надела, пора бы мне уже привыкнуть к подобному эффекту.
— Злат! — повернув голову на звук моего голоса, воскликнула подруга, улыбнувшись и взмахнув рукой, которой держала собственный «веник», а затем, подойдя и поздоровавшись с моей маман, расстроенно пожаловалась. — А вот моя мама идти со мной не захотела! Павлика повезла на какие-то «развивашки». Короче, ей, наверное, просто лень было…
Сказав это, подруга надулась, а затем спросила:
— Идем?
— Идем! — в унисон ответили мы с маман, а я добавил, поглядев на родительницу. — Чего-то я очень сомневаюсь, что моя маман пошла бы со мной, не соберись она потом помотаться по магазинам со своей подругой. Ставлю рубль на то, что ей бы тоже лень было.
— Ах, вот ты как, да?! — надулась уже идущая рядом маман, а я, совершенно искренне засмеявшись, взял родительницу за руку, предварительно всучив ей свой «веник», и сказал:
— Я шучу, мам! Ты же у меня самая лучшая мама на свете!
— А то! — задрала нос та.
Несколько минут спустя, возле школы №1913
Когда мы прошли мимо дежурящих милиционеров на территорию школы, маман легонько придержала меня за руку и шепнула на ухо.
— Злат, точно все хорошо? Ведь если что, всегда можно…
— Мам! — я прервал родительницу. — Моя память быстро возвращается ко мне, и ты это знаешь. Да и чувствую я себя преотлично. Нет причин для твоих волнений, пойдем!
И мы пошли, а я подмигнул подруге, деликатно вставшей в нескольких шагах от нас.
Так как все классные руководители уже стояли с табличками своих классов, то я, забрав у маман цветы и получив от нее поцелуй в щеку, направился к теперь уже своему классу.
А Стёша, шепнув мне…
— Если кто-нибудь доставать станет, скажи мне!
…к своему.
— Окей! — улыбнулся я подруге.
Народ потихонечку подтягивался и минут через 7-10 началась торжественная линейка, а вместе с ней и небольшой «движ», как говорила моя младшая.
Сначала ребята из 11 «А» класса, парень и две девчонки, выступили с мотивирующей на учебу речью, а затем группа первоклашек (а может, и второклашек, бог знает) зачитали стихи.
Честно говоря, за всем действом я наблюдал даже с некоторым интересом, ибо Первое сентябрятампосещал только, когда учился сам, а с дочерями уже ходила Забава. Работа-с…
Я повернул голову и взглядом отыскал в толпе родителей свою маман, снимающую все происходящее на камеру телефона. Растянув физиономию в улыбке, помахал родительнице.
А когда линейка завершилась, и нашему классу настало время зайти в здание школы, я уже четко усек две вещи.
Во-первых,здеськактамуже не будет. Дважды в одну и ту же реку у меня войти не получится, даже если по воле бога (ну, или кто еще за это ответственен) я проживаю свою повторную жизнь.
Глядя теперь на эмоции, переполняющие одноклассников, а также ребят из прочих классов, большинство из которых, судя по всему, были искренне рады вновь увидеть своих одноклассников, после продолжительных летних каникул, мне стало очевидно, что я не сумею заново испытать подобныедетско-юношеские эмоции.
И тот факт, что мою душу (или что это еще за метафизическая субстанция такая), поместили, или же, наоборот, вернули, в юное тело — этого никоим образом
