— Теперь об этом монахе, — снова заговорил Вилкас, кивком указав на трясущегося Бенедикта. — Он совершил убийство и по нашему закону должен умереть.
— Я не виноват! — закричал Бенедикт.
Он вытаращил побелевшие глаза и вдруг рухнул на колени так быстро, что воины не успели подхватить его.
— Я не виноват! Это епископ поджёг ваше святилище! Я хотел только остановить его! А он кинулся на меня! Я защищался!
Уворачиваясь от рук воинов, Бенедикт катался по полу, стремясь подползти к вождю.
— Не убивайте меня! Я не виноват!
Наконец, воинам удалось скрутить Бенедикта. Его повалили на живот, прижали коленом и снова связали руки за спиной.
Не обращая внимания на монаха, Вилкас обратился к Радиму:
— Он убил, но убил не прусса, а твоего брата. Поэтому его судьбу будешь решать ты — это справедливо. Я знаю, что ваш бог запрещает тебе убивать. Если ты решишь, что этот человек должен умереть — мы сами казним его.
Радим твёрдо посмотрел на молодого вождя.
— Отпустите его, — попросил он. — Я заберу его с собой.
Брови Вилкаса удивлённо поднялись. Эрик не выдержал и хмыкнул.
— Прощая убийцу, ты позволяешь ему убить снова, — заметил Вилкас. — Ты точно решил?
— Отпустите его, — повторил Радим. — И позвольте мне похоронить брата.
— Хорошо, — кивнул Вилкас. — Завтра утром вам дадут лодку, и вы уплывёте обратно в свои края. А пока убийца посидит в сарае.
Воины снова подхватили ничего не понимающего Бенедикта и потащили его к выходу.
— Спасибо, брат! — кричал монах, повиснув на их руках. — Спасибо!
— Иди, — кивнул Вилкас Радиму. — Можешь выбрать любое место на берегу. Только не слишком близко к воде — на море бывают сильные шторма. Смотри, чтобы могилу не смыло водой. Есть хочешь?
— Нет, — отказался Радим. — Потом.
Помолчал и добавил:
— Спасибо!
Затем повернулся и вышел из зала.
— Отправь за ним воинов с телом его брата, — сказал Вилкас Эрику.
— Хорошо, — ответил Эрик и хотел уйти вслед за Радимом.
Но Вилкас остановил его:
— Подожди. Эрик, ты советовал моему отцу принять чужого бога.
Вилкас не спрашивал, а утверждал. Но Эрик всё же ответил:
— Да. Я думал, что так будет лучше для нас всех.
— Боги решили по-другому, — задумчиво сказал Вилкас. — И теперь всё будет так, как решили боги. Ты понимаешь это?
Эрик наклонил голову.
— Понимаю. И не пойду против их воли.
— Хорошо, — кивнул Вилкас. — Иди.
Эрик вышел, дивясь про себя, что вчерашний мальчишка так быстро приобрёл силу настоящего вождя. Или умение властвовать, и вправду, передаётся по крови?
Носилки с телом Адальберта стояли во дворе дома вождя. Радим склонив голову, стоял возле них на коленях и молился. Когда четверо воинов по команде Эрика подняли носилки, монах тоже поднялся и пошёл впереди.
Эрик видел, как они пересекли торговую площадь и направились к воротам, ведущим из деревни к берегу моря.
На берегу Радим быстро отыскал хорошее место. Скрученная ветром сосна цеплялась узловатыми корнями за песчаную почву. Судя по толщине ствола, дереву было немало лет. Если с сосной за всё это время ничего не случилось, то и могила в её корнях уцелеет, решил Радим.
Он помолился, закатал рукава рясы и взялся за деревянный заступ, оббитый железом.
Рыхлая земля копалась легко и быстро. Когда монах устал, один из воинов молча забрал у него заступ и продолжил дело. Наконец, песок на дне ямы стал сырым. Дальше начиналась вода.
Воины опустили тело Адальберта в могилу. Бенедикт в последний раз взглянул на лицо брата. Оно было спокойно, словно Адальберт уже предстал перед Господом.
Песок с тихим шуршанием осыпался в могилу.
Радим утрамбовал холм. Обложил его со всех сторон дёрном.
Воины, убедившись, что их помощь больше не нужна, ушли и унесли с собой носилки.
Радим отыскал две сухие ветки. Связал их кожаным ремешком, соорудив грубое подобие креста, и воткнул крест в изголовье могилы. Опустился на колени.
— Всемогущий Боже, услышь наши молитвы, возносимые с верой в Воскресшего Твоего Сына, и укрепи нашу надежду на то, что вместе с усопшим рабом Твоим и все мы удостоимся воскресения. Через Господа нашего Иисуса Христа, Твоего Сына, который с Тобою живёт и царствует в единстве Святого Духа, Бог вовеки веков. Аминь.
Боже, Отче Всемогущий, тайна креста — наша сила, а Воскресение Сына Твоего — основание нашей надежды; освободи усопшего раба Твоего от уз смерти и сопричти его к лику спасённых через Христа, Господа нашего. Аминь.
Затем Радим поднялся с колен, ещё немного постоял возле могилы и отправился к деревне.
Следующим утром на берегу монахов ждала лодка. Бенедикта привели воины. Срезали с его рук верёвки. Монах кряхтел, разминая кисти, настороженно озирался по сторонам.
— Мы положили вам достаточно припасов, чтобы вы могли доплыть до нужного места, — сказал Вилкас Радиму. — Ветер попутный. Что-то ещё нужно?
— Нет, благодарю, — ответил Радим.
Он попытался столкнуть тяжёлую лодку с песчаного берега, но сил не хватило.
— Садись, — остановил его Вилкас. — Мы сами оттолкнём вашу лодку. Если захочешь навестить могилу брата — приходи. Только никого не бери с собой.
Радим наклонил голову.
— Спасибо!
Поднялся в лодку и окликнул Бенедикта:
— Брат!
А Бенедикт, забыв обо всём, завороженно шёл вдоль берега. То и дело он нагибался и что-то поднимал с песка.
Вилкас криво улыбнулся.
— Сегодня ночью море выбросило много солнечного камня, — перевёл его слова Эрик. — Мы считаем, что это хороший знак.
Глядя на Бенедикта, Вилкас коротко рассмеялся. Оглянулся на своих спутников и что-то сказал. Ему поднесли корзину одного из сборщиков.
Вилкас протянул корзину Радиму — она была полна янтаря.
— Возьми.
— Не нужно, — отказался Радим.
Бенедикт боком, словно рак, подобрался к ним.
— Бери, брат! Здесь целое богатство!
Вилкас снова рассмеялся. Не слушая Радима, он поставил корзину на дно лодки.
— Садитесь! Вам пора!
Монахи залезли в лодку. Прусские воины навалились и оттолкнули её от берега. Бенедикт взялся за вёсла.
— Свобода, — шептал он себе под нос. — Свобода и богатство!
Радим, не слушая его, сидел на носу лодки.
Отплыв подальше от берега, Бенедикт поставил парус. Закрепил канат и расклинил руль, чтобы не уводил лодку в сторону.
— И ветер попутный! Господь благоволит к нам, брат Радим! Спасибо, что спас меня от смерти. Бог зачтёт тебе это доброе дело! А теперь давай поедим. Проклятые язычники не дали мне ничего, кроме воды!
С этими словами он отбросил коровью шкуру, которая укрывала припасы.
— Ого! Да здесь еды на неделю! И мясо, и мёд! И пиво! Давай, поедим, брат!
Радим повернул к Бенедикту строгое лицо.
— Я спас тебя от язычников, а не от правосудия. Когда мы доберёмся до Польши, ты покаешься в убийстве епископа Адальберта.
И снова отвернулся.
— Конечно, конечно! — торопливо забормотал Бенедикт, одной рукой запихивая в рот ячменную лепёшку.
В другой руке он держал кусок жареного мяса.
— Покаюсь! Епископ Адальберт был хорошим, добрым человеком! Я просто не узнал его в дыму пожара! Думал, что это один из язычников хочет меня убить! Господь милостив, он простит мне невольную ошибку!
Бенедикт торопливо доел мясо. Откусил ещё раз от лепёшки, а остатки уронил на дно лодки. Приложился к глиняному кувшину с пивом и сыто рыгнул.
Радим неподвижно сидел на носовой скамье, глядя в бескрайнюю морскую даль. Сегодня серое море ласково отливало перламутром и сверкало солнечными бликами. Словно янтарь, который таился в этих холодных глубинах, сам собой вдруг стал светиться.
Тяжёлое весло ударило Радима по голове. Он ощутил острую боль в шее и затылке и мешком свалился за борт. Холодная вода сковала тело. Теряя сознание, Радим почувствовал, как весло ударило его ещё раз, и услышал далёкий хруст.
