же направлении.
Я же тем временем продолжал сидеть в доме вождя, на месте, где раньше сидел Маннелиг. Как бы я ни пытался взглянуть на ситуацию, всё выглядело крайне паршивым. Армии можно сказать не осталось, сильнейшие маги выбыли из строя и до прибытия Герлиона вряд ли поправятся. К тому же и самого Герлиона я вряд ли одолею, ведь он маг земли и с ним также просто как с Маннелигом не выйдет.
Переманивать других феодалов тоже не получится, ведь Герлион находился уже на перешейке. Прямо сейчас к нему прибывают вассалы из пограничных замков. Затем он пойдёт вглубь своих земель, где его все и ждут. Даже если я возьму всех своих воинов и начну какую-нибудь осаду… её прервут раньше, чем мы построим осадные башни. А если вдруг повезёт и откуда-то появится время, то с такими силами нас либо разобьют, либо мы победим и останемся вообще без армии.
— Александр, — к нам вошла одна из охотниц. — Королеве стало хуже, мы решили отбывать обратно на остров. К вашему климату мы не привыкли.
— Желаю ей выздороветь как можно скорее.
— Понимаю, сейчас не время… но…
— Говори, хуже уже не будет.
— Хоть мы и покидаем вас, но охотницы заплатили кровью за ваши цели. Когда вы выиграете, не забудьте об этом.
— Не забуду, даю слово.
Как приятно и одновременно больно было слышать эти слова. Она не говорила "если", а сказала "когда", хоть и сама понимала в какую беспросветную тьму мы угодили. А всё из-за того, что Крилона не послала вместо меня кого-то более подходящего. Хотя нет, это гнилые мысли, если кто и виноват в моих проблемах, то только я сам. Мне следовало больше думать о стратегии.
Или наоборот стоило сэкономить силы на слабых? Так мне советовал Владимир, но только вот зачем мне спасать этот мир такой ценой? Лучше уж пусть Безмолвный Ужас поглотит и уничтожит всё, чем мы будем отсрочивать неизбежное ценой бесконечного насилия и жестокости, скидывая младенцев со скал и вместо ладони показывая кулак. Без принципов, идеалов и морали мы действительно докажем то, что являемся тупиковой ветвью эволюции.
— Александр, можно к вам? — через некоторое время ко мне пришла уже Лена.
— Конечно, проходи.
— Я передала ваши чертежи кузнецам-колдунам, также проследила, чтобы они правильно поняли смысл рунических узоров вашей новой брони. Они говорят, что из брони Владимира и Маннелига они создадут ранее не виданный шедевр.
— Это хорошо, как себя чувствует князь?
— Лежит, отдыхает… немного бредит. Но, думаю, с ним всё будет хорошо, хотя он с дружиной некоторое время проведёт в Стальном.
— И это не всё, что ты хотела сказать, — произнёс я, видя сомнения и некоторый страх на лице Лены. — Говори уже, я же не Маннелиг, чтобы с цепи срываться из-за слов.
— Я тут подумала… я, наверное, на некоторое время покину отряд.
— У тебя что-то случилось?
Я задал вопрос прежде чем успел подумать. Наши действия загнали нас в ловушку, скоро всё кончится и следовало ожидать, что на дно вместе с кораблем готовы пойти далеко не все. Это абсолютно нормально, более чем логично, в отличии от ожиданий, что та же Лена пойдёт со мной до конца.
— Я многое обдумала и… должна проведать родственников, — не очень уверенно произнесла Лена, после чего опустила голову. — Извини.
— Не надо извиняться, ты ничего плохого не сделала.
Ответ мой был нейтральным, а уже через пару секунд Лена ушла. На трусиху она не была похожа, однако битва за Стальное показала всем истинное лицо войны. Это была бойня зверей, которые рвали друг другу глотки и чья ненависть стала настолько огромной, что переносилась даже на чужие семьи. В такие моменты даже некоторые воины ломались и уходили на пенсию. Сегодня ты хоронил товарища, а завтра похоронят уже тебя. Так может ещё не поздно потратить свои годы на что-то более важное? У Лены это нечто важное наверняка оставалось, просто она об этом забыла, а вчера вспомнила и повзрослела.
— Обновим бинты. Старые я уже постирал и смочил в травах, — произнёс Фаритос, отходя от алхимической стойки.
— Тебе тоже возможно стоит…
— Нет, я никуда не уйду. Я счёл вас достойным обучать меня и решение моё останется неизменным.
— Уверен, что даже на этом полуострове найдётся более мудрый и опытный маг.
— Знаю. Но мудрость и опытность не являются главным мерилом. По крайней мере для меня уж точно.
— Я ценю эти слова и прекрасно тебя понимаю. Сам такой же упёртый, но… — я поднялся с трона вождя и направился к разложенной броне. — Иногда нужно отступить, чтобы потом сделать рывок вперёд. Не умирай, если в этом нет смысла.
— А как вы сами поступите?
Вопрос был резонный, да и сам Фаритос был довольно умным парнем, наверное поэтому так долго и искал наставника. И ответить я ему ничего не смог, ведь оказался заложником обстоятельств и собственных принципов. Бросить всё и сбежать, чтобы попытаться через некоторое время начать снова? Герлион же убьёт всех тех, кого я спас. Отвернуться от них мне не под силу. И в этот раз не будет рядом богини, которая примет правильное решение вместо меня.
Я надел кирасу, закрепил наплечники, поправил кольчугу и направился на выход. Стальное после бойни затихло, лишь в кузнях продолжали греметь молоты. Местное население и мудрейшие кузнецы-колдуны понимали, что скоро сюда придёт Герлион. Они не собирались сдаваться и, следовательно, примут смерть в неравном бою. Хотя большая часть сбежит, надеясь, что до них не доберутся.
— История циклична, — вдруг слева от меня раздался голос.
Я повернулся и увидел того самого старика-знахаря. Опираясь на посох обеими руками он поковылял ко мне, после чего встал в упор и посмотрел в мои глаза:
— Помнишь, что ты мне сказал?
— Что я тебя услышал. Никаких обещаний не было, — спокойно ответил я, ведь редко давал обещания или ставил на кон своё бесценное слово. — Но не переживай. Больше, чем вчера, крови не прольётся.
— Они могли бы жить, если бы не твои действия.
— Каждый делает свой выбор сам. И не мои действия заставили ополчение вонзить нож в спину своего сюзерена. Виной этому лишь жестокость Маннелига, которая перешла мыслимые и немыслимые границы. Фаритос пошёл за мной потому что принял решение сам, Лена тоже не обманывалась моими рассказами про спасение мира, да и все остальные…
Я горько усмехнулся и замолчал. Как это забавно, я объединял всех для противостояния вселенской угрозе, но разве хоть кто-то разделял мои помыслы? Нет, никто мне
