Дмитрий Колотилин - Впереди Вечность (СИ)

- Тихлишкинокиовик? - пробилось через завал, и я напрягся.

- Онтищигилловгои, - кто-то ответил.

Замираю, пытаясь притвориться мертвым, и через мгновение у меня это получилось, когда кто-то что-то сделал, и нечто сорвалось со своего места, низринувшись вниз.

Внимание! Вы погибли, перерождение в точке привязки невозможно. Вы переродитесь в текущей точке нахождения.

Внимание! По причине гибели вы потеряете 10% текущего опыта.

Внимание! Ваш текущий опыт равен 0% от уровня, понижение уровня в связи с гибелью на территориях категории «недоступные» отключено.

Открываю глаза, но никого рядом, да и почти весь завал растащен. Ожидаю, что меня сейчас найдут и обязательно начнут гладить, аки домашнего кота, но проходит минута, другая, и надежды не оправдываются.

- Это сколько же времени я перерождаюсь? – больше спросил себя, чем кого-либо, понимая, что могло пройти несколько часов, оказавшихся для меня мгновением: - Ладно, Огнеслав, чего разлегся, будто бы на пляже? Пробуй встать, не баба загары себе належивать.

Тело отозвалось тупой болью, травмы после гибели никуда не пропадали, оставаясь на своих местах, и вот сейчас решили разом напомнить о своем наличии. И я вспомнил, сжав до треска зубы и простонав, сдерживая желание заорать. Сдерживая собственные желания, я все же достал свиток полного лечения травм и активировал его, с облегчением распластываясь по земле, когда боль наконец исчезла. Слава нетрадиционной медицине!

Земля содрогнулась, местами вспучиваясь от прошедших повсюду трещин, поднялись клубы пыли, скрывающие под собой окружающую разруху, и вскоре донесся грохот обрушения чего-то монументального. Я лишь попытался закрыться от пыли рукой, когда та ударила непроглядной стеной, проносясь прочь. Вырвавшийся кашель заставил согнуться, чтобы не наглотаться еще оседающего тлена. Лишь через несколько минут, выпив несколько бутылок исцеления и запив квасом, дабы унять жажду, я смог встать и оглядеться.

- Ёкушки воробушки! – вырвалось после осознания, в какую клоаку меня очередной раз угораздило попасть: - Куево кукуево, я вернулся! Здравствуйте, коли не забыли, где тут здесь?

Вокруг возвышались руины, местами лишь имеющие некоторую схожесть, в общей массе же на одной площади будто бы прошло соревнование архитекторов всех направленностей и степеней умственного кретинизма. Церетели в этом конкурсе выглядел бы середнячком с его намекающими на комплекс малого размера статуями, а египетские пирамиды можно было бы разместить рядом с местными, как наиболее подходящие под конуру для хозяйского питомца. Пыль постепенно оседала и открывала все больше деталей, и циклопичные пирамиды, окруженные более мегалитическими белоснежными колоннами наподобие греческих, но закрученных по спирали, переставали блистать своей индивидуальностью. И все бы ничего, но тяжелые облака медленно стелились вдоль выпуклого неба, испещренного глубокими многокилометровыми трещинами, из которых испускалось нечто похожее на вулканический пепел.

- Мда, преобразилось все с последнего визита. И куда теперь идти? Где остановка маршрутки?

Тело вновь сработало на инстинктах, бросаясь в сторону, скрываясь за куском вздыбившейся породы, и через мгновение донеслось шорканье. Что-то скребло, поднимало глыбы, как будто бы пушинки и отбрасывало в сторону, после чего принималось за что-то другое, но, к облегчению моего крайне напрягшегося проблемомера постепенно отдалялось. И я уже думал выглянуть, дабы посмотреть, что же такое там лазает, может, роскошная красотка ищет мое бренное тело, чтобы поухаживать за ним, отходить, а после отдаться целиком и полностью, дабы отведенное мне время было не столь скучным и невзрачным.

Шорканье донеслось с другой стороны и на этот раз оно приближалось, раздался треск чего-то неподалеку, стрекотание, после чего внушительная каменная глыба пронеслась над головой, и через мгновение отозвалась грохотом удара с растекающимся гулом дробящегося камня и последующего обвала.

- Тихлишкинокиовик?

- Онтищи…, - шорканье прекратилось, нечто замерло.

Я напрягся, в руках появились мечи, тело наливалось силой, кровь принималась бурлить, мгновение, и…, пронзившее воцарившуюся тишину дружное шорканье вдруг начало удаляться, вскоре отдавая тишине все права на владения округой, но ненадолго.

Высовываюсь, чтобы взглянуть в сторону нарастающего гула и невольно поежился, когда нахлынули фантомные ощущения недавних путешествий при виде распахивающейся рваной черноты под выпуклым небом, сквозь которую влетел осколок глыбы с сооружениями на плоской части и низринулся к земле. Короткий полет, и над местом падения вспучились клубы пыли, вновь донеслось содрогание тверди, нагоняемое звуковой волной падения, хотя, в реальности звуковая волна отставала лишь от света, но здесь совсем другие законы, убеждаться в действии которых я бы не советовал никому, хотя, врагам бы посоветовал и даже дорогу показал бы с бесплатными транспортными услугами.

В этот момент в голову пришла гениальная мысль, и я сорвался с места, побежав со всех ноголап прочь от этой посадочной зоны, пока что-нибудь меня вновь бы не накрыло, или кто-нибудь не нашел.

Никогда не думал, что представится возможность почувствовать себя загнанным зверем, бегущим, куда лапы несут, без оглядки. Ощущение сродни, полагаю, забегу по району от местной шпаны, желающей указать кратчайшую дорогу до библиотеки. Только в моем случае районом был целый мир, а где шпана шпанее, чем там, откуда я убегал, можно узнать лишь методом научного встревания в зону переключения их внимания от семок к моей персоне. Вроде бы и игра, вроде бы я и герой, вроде бы могу задницу надрать хоть кому, а собственная отчего-то сжимается до размеров абсолютной точки с бесконечной гравитацией, притягивающей еще больше проблем на себя родимую.

Отдаленно знакомая картина открылась на отдалении от места моего прибытия в это проклятое место, когда я вскарабкался на рукотворную, если можно так выразиться по поводу местных обитателей, гору из обломков всего, чему суждено было приземлиться. Отсюда, с верхушки насыпи, я видел, что за твари шоркали и рыскали в смертельной для меня близости. Не знаю, как их называет система, но я бы назвал грейдерами: гигантская сороконожка с явно бронированным сегментным панцирем, имеющая две лопатовидные лапы какого-то донора семейства жуков. Или же это результат такой эволюции, тогда не хотел бы я оказаться на родине таких вот грейдеров, даже со значительного отдаления окрашиваемых в темно-багровый цвет и метающих многотонные глыбы на сотни метров.

На другой же стороне насыпи возвышались ничуть не изменившиеся куполообразные и пирамидальные сооружения, меж которых располагались карьеры, заглядывать в которые не хочется еще с прошлого моего посещения. Да и не для этого я вообще взобрался на вершину мусорной горы: хотелось вообще понять, куда бежать, чтобы выбраться, где тот храм, через который можно уйти порталом, или же иной другой, а то все находившиеся в районе бомбардировки осколками миров не выглядели достаточно целыми, да и археологи были бы против моего намерения воспользоваться храмовыми услугами.

Идти просто вперед и крошить всех, кто попадется на пути? Сколько шагов я продержусь? Здесь вам не там, это вам не то. Сюда хоть тысячей идти, все полягут, даже не подойдя к ближайшему карьеру, кишащему уже знакомыми всему Итриму тварями. Кстати, похоже, сейчас что-то должно произойти: либо то кишащее скопление – забастовка местного профсоюза, требующего сокращения количества плетей.

Ждать долго не пришлось, и я наблюдал, как к возникшему над скоплением рваному черному пятну снизу потянулись титанические змеи, тянущие за собой не менее титанические и знакомые цепи, пропадая в черноте пятна, вскоре цепи натянулись, и по ним тут же понеслись точки тварей. Наблюдая за процессом, я мысленно желал удачи тем, кому придется отбиваться от этой орды.

И вновь тело не стало ждать, пока я соображу, что произошло, бросаясь прямо к подножию, не желая оставаться на вершине не мгновения. Падая, то само сгруппировалось, готовясь отпружинить столкновение, а краснота окружающего бытия вдруг осветилась белым сиянием настолько ярко, что даже защурившись, я не мог стерпеть силы света. Я отвернулся в противоположную сторону, сквозь прищур заметив, что с неба исчезли все облака, а количество трещин на выпуклом теле увеличилось, и сейчас можно было разглядеть каждую в подробностях до глубин, покуда хватит сил смотреть и остроты зрения. Насыпная гора загудела, нахлынул нестерпимый жар, плавящий камень даже с этой стороны.